– Оно ведь краденое, да? – вырвалось у нее.

Ри’сад ухмыльнулся, но ничего не ответил. Имперка нерешительно коснулась расшитой ткани и приуныла. Такую одежду надо уметь носить.

– Ты примерь, – сказал кот, словно угадав ее мысли.

– Небось, всем это предлагаешь...

– Ты первая, кому я его показываю. Про примерку я и не говорю. Никто это платьишко никогда не надевал.

Каджит выскользнул из палатки. Банри медленно стащила сапоги и штаны и взглянула на одежду. Не успела она озадачиться мыслью, сможет ли надеть подобный наряд в одиночку, как в палатку зашла одна из сопровождающих Ри’сада кошек. С ее помощью имперка, скинув рубаху, облачилась в одежку и посмотрелась в зеркало, которое каджитка достала из куч барахла на продажу. Проклятое платье сидело как влитое, будто на нее и шили. Банри погладила ткань и вздохнула, расставаться с этой вещью ей уже очень не хотелось. Объявился Ри’сад, окинул имперку оценивающим взглядом и восхищенно зацокал языком.

– Оно старомодное, – быстро сообщила ему Банри, чтоб не очень обольщался. – То есть, я имею в виду, я понимаю, что оно специально так пошито, но там, куда я собираюсь, вряд ли оценят.

Но Ри’сад не расстроился. Вместе с помощницей он достал еще три таких ящика и продемонстрировал потенциальной покупательнице уже их содержимое. Банри осмотрела и примерила и эти наряды, после чего ей оставалось только капитулировать. Третье по счету платье идеально подходило для Скайрима – оно было оторочено мехом и имело теплую подкладку.

– А обувь, подходящая к ним, у вас имеется? – спросила имперка, смирившись.

Конечно же, все у каджитов было, и опять-таки – размера Банри. Единственным, чего не мог предложить ей Ри’сад, были украшения, равнозначные платьям.

– К сожалению, не вожу с собой таких драгоценностей, – сказал главный кот. – Разве только на заказ, но на это время нужно и немалое.

– Что ж, и на том спасибо. – Готтлсфонт печально осмотрела одежки и ткнула пальцем в то, что с мехом: – Сколько за него? Ну и за ботиночки, конечно.

– А сколько у тебя есть?

– Пять тысяч, – хмуро ответила Банри, намеренно занизив сумму. Жить-то на что-то надо.

К ее некоторому удивлению, Ри’сад ненадолго задумался и провозгласил:

– За эти пять тысчонок отдам тебе все четыре вместе с обувью.

Банри изумилась до крайности. Конечно, все равно получалось, что каждое платье стоило примерно как ее лошадь, но женщина не могла не признать: они того стоили. Даже на скинградской знати, регулярно устраивавшей выезды по городу, она не видела ничего даже близко похожего, что уж говорить о дворянах из Скайрима.

– В чем подвох? – подозрительно спросила она.

– Ни в чем, – развел руками Ри’сад. – Просто вряд ли я найду здесь других покупателей. А сумма в пять тысяч вполне для меня прибыльная. Так как, берешь?

– Ну... да...

Каджитка по знаку старшего выскочила из палатки, но быстро вернулась с бутылкой вина и парой кубков – обмыть сделку. Банри взяла свою порцию и пригубила – вино было очень неплохое.

– Послушай, – пробормотала она, – я все понимаю, но... мне бы не хотелось попасть в неприятности из-за этих одежек.

– Все зависит от того, где ты будешь их выгуливать, – невозмутимо отозвался кот.

Имперка помедлила, но все же решила пояснить:

– Допустим, в Солитьюде. Или даже в Талморском посольстве.

Ри’сад засмеялся.

– Ну, тогда все в порядке. Главное, что не в Лейавине. И вообще, не в Сиродиле.

– Так они оттуда?

Каджит кивнул. Он допил свое вино и задумчиво посмотрел на клиентку.

– Они не краденые. Не совсем.

– Да ну? – не поверила Банри.

– Ну да. Я же говорил, что их никто никогда не надевал?

– Ага...

– Вот. Тоже правда. Эти платья предназначались дочери лейавинского графа, только вот она не дожила до обновления гардероба. Умерла она не от болезни, – быстро добавил кот.

Банри задумалась.

– Как же тогда их шили? Без примерки?

– Эх ты. Шил их портной, давно работающий на всю семейку, а значит, имеющий их мерки. Он же шмотки и продал моему знакомому купцу из Сиродила в убыток себе, когда выяснилось, что первоначальной клиентке они ни к чему. Этот купец попытался реализовать их, скажем так, на родине, но не вышло. И продал их мне. Я их и взял-то из жалости к этому торгашу. А тут такая удача – ты с покойной графской дочуркой один размер носишь!

Одежду и обувь упаковали и навьючили на Альфсигру, которую имперка привела с конюшен. Банри расплатилась и повела лошадь к городским воротам. Ри’сад на прощание спросил:

– Когда ты собираешься в Солитьюд?

– Не знаю, – уклончиво сказала Готтлсфонт, – а что?

– Если встретишь Ма’драна и его людей, не забудь поинтересоваться новинками. Я ему весточку пошлю о тебе.

По случайному совпадению Дельфина заявилась в Вайтран в тот же день. Поздним вечером, когда Банри, вывесив свои приобретения в ряд, любовалась ими, стараясь поменьше лапать, в дверь постучали. Барбас вернулся только час назад и теперь, после того, как сожрал ужин, приготовленный имперкой для нее самой, дрых в своей каморке, похрапывая. Лидии не было – она вместе с несколькими ярловыми дружинниками отбыла в рейд на бандитское логово к северу от Вайтрана, почти на самой границе с Белым берегом.

Банри на цыпочках подкралась к двери и прислушалась. Спустя мгновение, с другой стороны знакомый голос произнес:

– Да открой ты. Это не стадо талморских убийц, а всего лишь я.

Оказавшись внутри, Дельфина стащила с головы капюшон и бегло оглядела комнату.

– Миленько, – оценила она, – хотя и не роскошно.

Банри пожала плечами.

– Мне хватает.

Она предложила гостье тушеного в дешевом вине кролика в качестве угощения и мед Хоннинга, чтобы запить мясо. Дельфина не стала отказываться и живо проглотила и то, и другое, рассеянно похвалила стряпню хозяйки и задумчиво уставилась куда-то в самый темный угол комнаты. Видно было, что мысли ее пребывают где-то далеко.

– Что случилось? – не утерпела Банри, которую пауза начала нервировать. – Не выгорело с приглашением?

Дельфина медленно покачала головой.

– В разработке. А вот с нарядом точно не выгорело. Мои знакомые контрабандисты подвели меня на сей раз. Хотя... – она пошарила за пазухой и вытащила небольшой квадратный сверток, – они смогли добыть вот это.

Клинок положила сверток рядом с опустевшей тарелкой и подперла щеку ладонью. Банри размотала ткань, открыла бархатный ящичек и узрела россыпь изумрудов в серебре.

– Красиво...

– Угу. Короче, у тебя теперь есть цацки, но нет подходящего платья. Дай еще меду, если не жалко.

Банри принесла глиняную бутылочку и протянула гостье.

– Пойдем со мной, – предложила она, – только мед оставь тут на всякий случай.

Дельфина залпом осушила бутылку и вылезла из-за стола.

– Ну пойдем.

Банри привела ее на второй этаж, в свою спальню, и продемонстрировала вывешенные в ряд платья, купленные нынче у Ри’сада. Бретонка с минуту ошеломленно таращилась на одежды, затем повернулась к хозяйке дома и спросила:

– Как?.. Где ты их достала?

– У каджитов, – улыбнулась Банри. – По счастливой случайности у них оказались нужные мне вещи.

– У каджитов... Признаю, об этих прохиндеях я даже не вспомнила почему-то...

Дельфина потянулась потрогать ближайший наряд, но имперка схватила ее за запястье.

– У тебя руки в кролике. Сначала помой.

– Да, да, извини. – Клинок оглядела все платья еще раз и безошибочно указала на то, что присмотрела для приема Банри. – Надевай вот это. Оно, судя по всему, теплое, да еще и по цвету к украшениям подходит.

Готтлсфонт согласно кивнула.

– Я так и хотела. Так что там с приглашением?

– Раз уж проблема с одежками решилась, отправляйся в Солитьюд. Эленвен собиралась устроить пир в честь Сожжения короля Олафа – это сегодня, если что – но Элисиф, вдова Торуга, недавно запретила этот праздник, так что посол перенесла его на тридцатое. Вернее, эльфы говорят, что это-де будет празднование окончания первого осеннего месяца, но всем и так понятно, что Эленвен просто делает вид, что уважает местные законы.