Мои стоны почти не осознанные, почти неслышные из-за гула в ушах, стоны, сжигаемые им в рваных поцелуях. Но громче, потому что внутри накатывало. Замедлился, прекратил, надавил руками, вжимая в себя теснее — и я с обрыва в пропасть. Тело бросилось вперед, вжалось лицом в его шею. С хриплым не то всхлипом, не то скулежом от мощи наслаждения запускающего дрожь под кожу, бьющей. Убивающей.

Дал тянущиеся миги на возможность осознания, а потом подстегивающий укус в плечо, напоминающий, что я тут как бы не одна. Напоминающий не мне, а огню внутри, который жадно вспыхнул еще, но тело нас сдавало.

— Слабачка… — Хрипло, с насмешкой.

— Сучня… — Почти неразличимо от сбитого дыхания и отчаяния, что жжет внутри, а я не могу двигаться.

Скинул с себя резко, грубо. Навалился сверху. Удар бедрами, заставивший мое тело выгнуться к нему навстречу, вжаться в него обхватить ногами и руками. На миг пауза. Резко вжал собой в сидение, обжигая горячим частым дыханием шею и еще удар. За ударом.

Вырывая и срывая из меня голос. Теснее. Горячее. Жарче. Еще.

— Нет-нет-нет… — с немеющих губ, безотчетно попыталась уползти, опасаясь, умоляя, приказывая.

Его сорванная усмешка и последний самый сильный удар. Последний. Для обоих. Скрутило еще в момент, когда он отстранялся. Быстро, моментально сжигая мир вокруг и накрывая волной горячего пепла зазвеневшие нервы. Слепящим наслаждением. Бесконтрольной дрожью. Истомой.

Сходило медленно, оставляло ватную слабость. С трудом свела колени и приподнялась на локтях.

Сидел рядом откинувшись на спинку дивана. Рука испачкана, отведена на подлокотнике. Голова тоже откинута, глаза прикрыты, дыхание учащено.

Медленно повернул голову и посмотрел сквозь ресницы. Расслаблено, сыто.

— Межекова ты просто не оставила себе шансов. — Голос еще ниже, чем обычно, с еще больше выраженной хрипотцой, удлиняющей и без того медленный сход истомы.

— Что? — Вяло скривилась, падая назад и прикрывая лицо ладонью. Молодец, Полина. Просто красава. Идиотка.

— Я не умею делать комплименты. — Слабая насмешка в голосе, едва слышный скрип дивана и шелест оправляемой ткани. — Не бревно ты, говорю. Это прямо последний гвоздь. — Звук шагов к двери. — Сутки тебе на плевание от злости, что ты все-таки мне дала, послезавтра заебу. Ой, в смысле заеду. — Да ага, «ой». Ага, да. Звук поворачиваемой дверной ручки. — Спасибо, до свидания.

И дверь за них захлопнулась, заставив меня взвыть и швырнуть в нее туфлю.

* * *

Первое, что я для себя уяснила — этот скот просто потрясающий стратег. За сутки я успокоилась. Явись он раньше я бы его прирезала. В страдашках я предывала, попыталась снять стресс алкоголем и что-нибудь придумать.

Второе — это скот не просто потрясающий стратег, он где-то возле гениев трется. Потому что меня трясло. Меня потряхивало от одной только мысли о том, что произошло. Кровь горячела. При взгляде на диван — сжимала колени, ибо из головы никак не могло выйти то, что сейчас тело покалывает вот не от злости. От голода. Уже. И это стирало все мои умные мысли и попытки накидать план действий. Мне хотелось только одного — сейчас и его. На диван я старалась не смотреть, в общем.

Ну и третье, скучненькое такое и вполне очевидное — он всегда выполняет обещанное.

Дали отопление и в кабинете было жарко. Или не только от этого. Гребанный диван. Выкинуть его нахер отсюда надо. Я распахнула за спиной окно, думая, что же в головах у людей. На улице уже три дня тепло, они отопление дали. И сижу еще у батареи. И он обещал сегодня. Душно. Где хоть малейший ветерок-то?

День приближался к полудню, когда он все-таки заявился, уже заставляя себя ненавидеть за то, что я начинала томиться от ожидания, когда же этот козел соизволит приехать.

— Рефлекс! — громко гаркнул Казаков, пинком распахивая дверь офиса.

Тоня подпрыгнула на стуле и торопливо смылась. Я едва не взвыла от просто непередаваемой смеси довольства и злости при его появлении.

Он мерзко улыбнулся, закрывая за Тоней дверь и повернулся ко мне. Склонил голову, оценивающе глядя на подобравшуюся меня и его улыбка стала еще более мерзкой.

Эка настроение у него какое хорошее. Сразу видно потрахался на днях, снял стресс. Сучня. Ноги инстинктивно скрестились под столом, стремясь сдержать медленно наливающуюся тяжесть в вены.

Он приближался в своей манере, медленно и плавно, но вот прямо разило от него тем, что он едва сдерживается, чтобы не расхохотаться. Торжествующе и издевательски.

Сел полубоком на кресло, положил руку на мой стол. Я в нехорошей задумчивости посмотрела на степлер. Он побарабанил пальцами и потянулся к шее, типа разминая ее и потирая справа.

Свитер, вырез и тонкая недлинная царапина там, где шея переходит в правое плечо. От моего ногтя, когда я запускала руку ему под воротник. По сосудам наваждение, ожидание, томление. Едва не прикусила губу, но еще плотнее сдвинула ноги.

Его краткий взгляд мне в глаза, каткий удовлетворенный блеск. Он успел считать абсолютно все, прежде чем я позорно запоздало сделала невозмутимый вид и отвела глаза твердо глядя в монитор и внутренне собравшись.

— Межекова, несмотря на то, что у нас с тобой тут отношения, — "солнце светит, земля круглая", — ты все равно на меня работаешь, а если будешь халтурить пользуясь своим новым выгодным положением, я наябедничаю Зимину. — Скука в голосе, и нотка одобрения в последующих словах, — он вас тоже там и в хвост и в гриву долбит за проебы. Дорожит криминальной репутацией, тем и очаровал. — Меня перекосило от того, насколько двояким тоном это было сказано. — Так что стосунки-стосунками, а работать все равно придется. — Он скупым жестом бросил на стол передо мной бумаги. — Н-н-на. Докажи мне свою преданность — убей дракона и принеси мне его хер. Сейчас тебе еще банковские выписки на почту скинут, типа меч выдадут. Вечером скажешь этим тупишкам где они не правы и за что именно мы с них стрясываем неустойку. И вот еще, — он подался вперед, одновременно с этим вынув из кармана приталенного полупальто черный бархатный футляр и раскрыл его являя на свет красивые серьги, ставя их передо мной. — Аванс за драконий хер, рыцарь моего сердца. Ну и типа я ухаживаю за тобой. — Он говорил это с таким серьезным видом, что заставлял невольно теряться.

Я смотрела на него волком. Раздражаясь все сильнее

— Что? Я прочитал в интернете, что так делать надо. В интернете врать не могут.

Пикапер просто непревзойденный.

Знает же, что я не приму. "Ты такая непредсказуемая, Межекова". Умирать, так с музыкой, Казаков.

Я скрипнула зубами, зло глядя на коробочку.

— У меня подобные есть. Платиновая херня. Понты одни. — Соврала, таких у меня не было. Я денег зажопила, хотя три месяца подвисала разглядывая что-то подобное на сайте, когда Андрей спрашивал, что мне подарить на день рождения. И как угадал, сучня?

— А. — Казаков деланно печально вздохнул, закрыл футляр и скупым жестом вышвырнул его в окно, за моей спиной, одновременно доставая телефон из кармана и кому-то набирая. — Вано, ознакомься с ювелиркой у Межековой, а то ты выбрал, а у нее такие есть. Деньги на ветер. С тебя высчитаю.

Пока я охреневала, он отключил звонок и посмотрев на меня изобразил недоумение. Вроде, а что такого? Ну есть у тебя такие, значит есть. Зачем еще одни?

Еще и не сам выбирал. Он реально такой дикий, что ли? Или просто "а ну отношения у меня наметились, нехай слуги пятки рвут, мне некогда. Эй, чернь, организуйте дар строптивой боярыне". Резко поднялась и пошла на выход. Только для того, чтобы сказать ему одну фразу. Только для этого. Хотя меня так и пропирало от мысли, что у меня могут быть такие серьги, однако, сам факт, что они от него вызывал желание проблеваться.

— Ты куда? — послушно пошел по сценарию он.

— Подбирать. Иван Сергеевич же выбирал. — Обернулась у двери и мстительно выдала. — Зачем мне человека обижать.