Меня мелко начало трясти. Я смотрела в сторону, неотрывно, не моргая, впитывая услышанное и все очень хорошо понимая. Очень хорошо. Довыебывалась. Все, баста, тушите свечи. С трудом сглотнула и перевела на него взгляд.

Его облик. Тот самый. Моя голова инстинктивно попыталась опуститься, но я в тот же миг так же инстинктивно выше дернула подбородок не успев осознать свои животные рефлексы. Все произошло само собой в долю мига. Влад едва слышно хмыкнул, внимательно глядя в мое лицо:

— Девочка-пиздец. — Его губы едва заметно улыбнулись. Слегка. Но так, что стало еще страшнее. — Признаю, тогда в коридоре слегка тебя пережал. Хотя сама виновата. Нехер было… доводить до беды. Отторжение у тебя сойдет, на это нужно время. Только у меня после некоторых событий в жизни сложился непреодолимый комплекс, что нельзя тратить это самое время на ожидание, ты уж извини за это. Так бы я рассчитал все. Но ты мне покоя не даешь. Не могу. Три дня ждал, больше не стану.

"После некоторых событий в жизни…" После тюрьмы. Там, видно, крыша у него и поехала.

— У меня есть шанс все это прекратить? — почти не надеясь на ответ, сорвано выдавила я, панически боясь его, этого совершенно спокойного человека, стоящего почти вплотную и глядящего мне в глаза.

Он кивнул, тьма в его глазах стала непроглядной. Улыбнулся уголком губ, слегка склонился. Меня вжало в стену, но он остановился. У моего виска. И медленно выдохнул, трогая дыханием прядь, упавшую у уха.

— Как? — отчаяние в моем хриплом от напряжения голосе.

Он склонился еще ниже, не касаясь меня ничем, будто знал, что это заставит меня сорваться в абсолютную истерику. Склонился и замер, негромко сказав:

— Разочаруй меня.

Секундная пауза, его теплое дыхание и едва-едва слышный шепот в пояснение сказанному, разбивший меня абсолютным, просто полным пиздецом:

— Умоляй. На коленях.

Мне показалось, что время остановилось. Я просто не могла поверить в то, что услышала.

Что?..

Сердце билось неистово, но в момент замерло и оборвалось. Я не поняла, как схватила его за горло, схватила резко и жестко.

Он отстранился. Его дыхание участилось. Кожа болезненно бледна. В глазах клубился такой мрак, такой обжигающий и темный что это давило физически. Меня снова начало трясти, но уже совсем по другому. Пальцы свело судорогой. Прямо на его шее. Глаза в глаза. Адреналин. В воздухе. В откровенной ненависти и ярости. Он сцепил зубы. До скрежета. С трудом удерживал себя на месте. Удерживал от того, чтобы не свернуть мне голову. Это осознание вгрызалось в меня, било по разуму с такой мощью, что в ушах звенело от бурления крови. В нем. Во мне.

Я, с трудом выдохнув, разжала пальцы. Не потому, что он меня задавил морально. О, далеко не для этого. Для звучной, хлесткой яростной пощечины, где было все. Все что я чувствовала и все что он заставлял чувствовать.

Секунда и крушение мира в преисподнюю.

Он двинулся вперед так резко, что я вообще не успела заметить, что произошло. Не успела поймать момент, когда он правой рукой впился мне в волосы, дернув их вниз, заставляя выше вскинуть голову, а второй сжал подбородок. А в следующий момент так протаранил губы каким-то просто озверевшим поцелуем, что на осознание происходящего у меня вообще не осталось шансов.

Разрывом и пожаром внутри, пуская разряд по напряженным до предела нервам и парадоксально заставляя замереть.

Его губы жесткие, горячие, подавляющие. Множащие огненную волну, накрывающую разум. Язык скользнул и надавил, но успел прежде, чем я со стуком сомкнула зубы. Дернул еще раз за волосы. Злость вспенилась, обдала все внутри сильным ударом, рассеивая дым пожара.

Попыталась отдернуть голову, одновременно с силой упираясь в его плечи. Его движение и я зажата между стеной и ним. Отстранился.

Трясет. Обоих. Дыхание обжигающее. Смешивается.

— Пошел… отошел… на хуй… — мысли в голове разнились, сгорали от сумбура в мелко дрожащем теле. — Отошел… сказала…

— Я сказал тебе способ. Умоляй. — Его голос, низкий, срывающийся, хриплый.

— Слюни подбери!.. — в ненависти посмотрела в его глаза. На его губы. Влажные. Жесткие и горячие.

Не могла отвести взгляд. Тяжесть по венам, горячо и сильно давящая. Заставляющая замереть, когда он начал очень медленно подаваться вперед. Я как парализованная смотрела на его кривящиеся губы, едва сдерживающие оскал. Еще ближе. Дыхание смешалось. Сорванное. Обжигающее. У обоих.

Посмотрела ему в глаза. Зло ревущий мрак, стихийное бедствие хаоса, невыносимый просто непереносимый жар. Ударивший по моему сумасшедшему телу. Заставивший сделать одно движение — с ненавистью податься вперед. Впилась в его губы ненавидящим поцелуем. И внутри все снова вспыхнуло. Укусила. Ему больно. Прорычал. Но не отстранился. Резко обхватил, вжал в себя до боли. Двинулся назад, увлекая за собой.

Язык по языку — мысли в огненный смерч и разум в сметающий тайфун. Только вскипевшая кровь в теле и нервы, звенящие от достигнутого предела. Удар его языком по моему, на мгновение отстранение и прикус моей нижней губы. Не до боли. Не до нее.

Резко повела головой — не разжал бы зубы, то прокусил бы губу. Дыхания не хватало, когда снова подалась вперед, обхватывая его за плечи, вжимаясь сама, пытаясь насытить огонь, полыхающий в голове, в сердце, в венах.

Подхватил под ягодицы. Онемевшие ноги сжали его тело. Руками за шею, плечи, обхват и понимание, что мало. Тому всему, что бушевало внутри этого мало.

Стол. Почти посадил, спихнув все, что мешало. Толкнула его назад, как только ослабил хват. Нет. Не так, это слишком далеко от его тела, а мне мало безумия, ад изнывает внутри.

Отстранился, прерывая давление на моих зудящих, покусанных губах. В глазах яростное возражение и краткий миг замешательства, когда понял, что оттолкнула не для этого.

Дрожащей рукой толкнула его еще назад, не могла отпустить взглядом темные, просто черные глаза. Еще назад. Притянул к себе за талию, прижал. Отступая. Знал. Он видел диван.

Не сел — упал, не расцепляя рук, помогая еще в падении принять положение сидя на себе.

Дичайший огонь под кожей, заставляющий прогнуться в спине и откинуть голову, когда его руки под блузку и мое шипение, когда его горячие губы по шее. Ритм биения сердца ушел за пределы возможного, когда надавил руками, заставляя максимально прижаться к своим бедрам и давая ощутить, что отступать поздно.

По телу волна обжигающего свинца, заставляющая сбито выдохнуть, снова прогнуться, прижаться теснее. Его поцелуй между моих ключиц и нажим ладони на груди и пальцев на пояснице. Травящих хаосом. Горячим. Бескомпромиссным.

Пальцами потянулась к вороту рубашки, за него и под него. Его кожа горячая, пускающая онемение в кончики пальцев. Мало. Мешает ворот. Мало.

Отстранил руки резко, почти грубо. Впился в губы, запуская взрывную волну, краткий рывок за полы своей рубашки. Пуговицы в сторону, легкая волна дурманящего парфюма. И я почти простонала от дикого ощущения, когда скользнула наконец ладонями по его телу без раздирающей ткани.

С моей одеждой еще проще, юбку вверх, блузка задрана и горячий язык по грани кружева. Ввело просто в неистовство. Ударило вниз живота болью, требовательной, сильной и горячей. Сейчас… Если не сейчас…

Пряжка ремня, дерущие в клочья и так подыхающую от жара душу секунды на последнюю борьбу с тканью и дернул рукой за мой подбородок заставляя смотреть себе в глаза, когда я чуть приподнялась, готовясь подписать обоим приговор. Медленно двинулась вниз. Его глаза подернулись поволокой и мой сорванный сдавленный возглас от чувства наполненности, убившего последние крупицы осознания происходящего.

Вжал в себя, убивая поцелуем, запуская остервенелость в мой ритм на нем. Быстрее. Жарче. На пределе выносливости. Накаляя, подстегивая движениями в такт, множа и подкрепляя торжествующе ревущее безумие — ему тоже мало.