Как в сюрреалистической постановке, Гарри повторял действия Снейпа. Ладонь легла на холодную поверхность, пытаясь точно совместить каждый палец. Оба замерли, гипнотизируя прозрачную перегородку, разделяющую руки. Уткнувшись лбом в зеркало, Северус опустился на пол, оставив ладонь на месте, а Гарри, прижавшись щекой к стеклу, прошептал:

— Это невозможно. Я не могу… не могу без тебя, — из-под сомкнутых ресниц потекли слезы.

Вскочив на ноги, Снейп с размаху ударил кулаком по стене, и, взвыв как раненый зверь, развернулся и исчез. Поттер закусил губу, падая на пол, и, обхватив себя руками, стал умолять:

— Прости, прости, Северус. Я больше не буду, прости! Только не уходи. Только не уходи насовсем!

Он уснул, лежа у зеркала, свернувшись калачиком на коврике и периодически вздрагивая. По другую сторону амальгамного стекла сидел Северус, охраняя беспокойный сон любимого мальчишки… Нет, уже мужчины.

***

Гарри очнулся с затекшей спиной. Тело ломило и выкручивало, голова болела, а веки опухли и с трудом открывались. Воспоминания о вчерашнем вечере накатили девятым валом, и он вскочил на ноги, не сразу заметив прислонившегося к зеркалу Снейпа.

— Северус. Се-ве-рус. Прости, — Поттер сел рядом.

Ни один мускул не дрогнул на лице, и Гарри опустился на колени. Он гладил расслабленные плечи, водя по стеклу дрожащими руками.

— Прости меня, ты же знаешь, я — идиот. Только не уходи. Я не смогу не видеть тебя. И все равно, что не смогу тебя касаться…

Гарри прижался грудью к спине Северуса и, раскинув руки, обнял зеркало. Стекло холодило голый живот, расстегнутая рубашка сползла с плеча и мешала.

— Поттер, ты и впрямь идиот. Куда я от тебя теперь денусь? Вот куда?

Снейп развернулся и провел рукой по прижавшемуся животу. Гарри всхлипнул и отпрянул.

— Иди, Гарри. Прими душ. У тебя встреча с клиентами.

— До вечера?

— До вечера.

Ладонь легла на ладонь. Длинные тонкие пальцы согнулись, почти точно составляя кончики. Они разошлись, чтобы встретиться вечером.

========== Часть 5 ==========

Они больше не сидели в креслах — только рядом, только касаясь стекла, только…

— Ненавижу зеркала! У меня впечатление, что они забирают тебя.

Они рассказывали друг другу все, до последних мелочей. Не желая скрывать эмоции, мысли и чувства. Они были собой… впервые.

— Я тогда подумал, что он не выдержит. Плюнет мне в лицо и уйдет, или заплачет. А он гордо поднял голову и заявил: «Директор, вы как всегда предвзяты в своем отношении к некоторым коллегам. И позвольте заметить: к коллегам, а не ученикам!» Ты представляешь?

Они молчали часами, прижимаясь к зеркалу и думая о своем. Они жили от встречи до встречи. И это было страшно.

— Я ощущаю себя смертельно больным в коме. Иногда прихожу в себя, вижу тебя у кровати, мы беседуем. Но ты не можешь даже взять меня за руку, потому что я сразу умру. А потом опять кома. Я живу, только когда ты приходишь меня навестить, а остальное — бред отключенного сознания.

— Не придумывай, Поттер, — Северус сразу переводил тему. — Как ты сходил к друзьям?

— Отлично, они пригласили меня стать крестным ребенку. Он родится в марте.

— И ты, конечно, отказался встретить с ними рождество.

— Откуда знаешь?

— Уверен. Решил провести его со мной.

— Ты против?

— Нет.

— Тогда к чему эти разговоры?

Гарри зевнул и потянулся. Северус вздрогнул и повысил голос:

— Иди спать.

— Не хочу уходить от тебя.

— У тебя снова будет болеть спина.

— И у тебя.

— Поттер, я кому сказал? А ну марш спать!

— Да, сэр! Слушаюсь, сэр!

Ночью Гарри спустился за водой и увидел сидящего в кресле Северуса.

— Ты почему здесь, Поттер?

— Пить захотел.

— А волшебная палочка тебе зачем?

Гарри подошел вплотную к зеркалу и громко сглотнул, глядя на Северуса в одних пижамных штанах и с бокалом в руке. Воздуха как-то сразу стало мало, а тот, что остался в комнате, нагрелся за доли секунд. Ладонь сама потянулась к резинке штанов.

Северус жадно всматривался в действия Гарри. Словно кобра перед заклинателем, не мог отвести взгляд от руки, что двигалась под мягкой тканью домашних брюк. Амплитуда движений нарастала, дыхание обоих участилось, а тихие стоны Гарри перебивались рычанием Северуса. В одно мгновение раздался крик удовольствия и звон разбитого бокала.

Поттер не сразу понял, что случилось. Только увидев кровь, капающую со стиснутого кулака, он вздрогнул.

— Ты поранился. Больно?

— Больно. Но не от этого, — Северус спустился с кресла и подполз к зеркалу. — Мне больно, потому что…

–… мы не можем быть вместе.

Гарри с болью в глазах смотрел на Северуса, который поднял руку, размазывая кровь по стеклу в районе паха, закрашивая влажное пятно на поттеровских штанах.

— Поттер, мы сходим с ума. Это же мазохизм. Надо разбить. Это. Чертово. Зеркало! Разбить!

Северус стал колотить израненной ладонью по стеклу, разбрызгивая багровые капли.

— Нет!

Поттер упал на колени. Лицо Северуса расплывалось в красном мареве, а перед глазами алел отпечаток ладони.

— Не надо, Северус. Не надо.

Взгляды встретились, острая боль смешалась с вожделением, и Северус грубо стянул штаны, охватывая возбужденный член. Размазывая кровь, он рычал, глядя в зеленые с красными всполохами глаза, и Гарри не мог оторваться от действа, полного агрессии и страсти. Снейп содрогнулся, изливаясь на зеркало. Белесые капли, смешиваясь с кровью, стекали медленными розовыми ручейками.

— Пусть мы сойдем с ума, — Поттер несмело улыбнулся. — Я не смогу от этого отказаться.

Северус опустил голову, уткнувшись в ладони, его плечи задрожали, будто он рыдал. Но когда измазанное кровью лицо поднялось, Гарри понял, что Снейп смеется. От такой картины стало жутковато.

— Поттер, разве ты не понял? Мы уже сошли с ума. Дрочить на мертвого мальчишку в зеркале! Разве это можно назвать нормальным?

Снейп развернулся и ушел. Но каждую ночь они встречались, чтобы больше не сдерживаться, быть вместе и сходить с ума…

— Гарри, приласкай себя. Проведи по соскам. Нежнее, сожми его. Да, так. Покрути, а теперь оставь. Что ты чувствуешь?

— Мне хорошо. Теплый комочек сворачивается где-то внутри и превращается в натянутую струну, стягивая нервы и прошивая тело насквозь.

— Ты поэт. А теперь живот. Веди медленнее. Медленнее. Нет, не трогай. Погладь рядом. Погладь бедро. Еще.

— Северус-с-с.

— Терпи. Расставь ноги. Сильнее. Раскройся, чтобы я видел. Вот так. Ласкай себя там. Постой. Масло. Налей немного на промежность. Да, хватит. Теперь аккуратно вводи палец. Ласкай. Закрой глаза и представь, что это я тебя растягиваю. Вставляю сразу два пальца, поворачиваю их, нахожу бугорок…

Гарри вскрикнул и изогнулся, расставляя перекинутые через подлокотники ноги еще шире.

— Я глажу его, сильнее, еще. Мои пальцы танцуют на кончиках твоих чувств. Их становится больше, теперь три. Я вхожу в тебя быстрее, каждый раз задевая центр удовольствия. Давай же, давай. Еще!

Гарри закричал, выгибаясь дугой, и излился на живот, так и не коснувшись члена. Северус кончал молча, сжимая зубы и не закрывая глаз. Он довел себя до пика несколькими движениями по болезненной эрекции, стимуляции почти не понадобилось. Смотреть на чувственного, безумно сексуального Поттера он мог бесконечно, постоянно находясь в возбуждении.

Распластавшись в кресле, Гарри учащенно дышал, приходя в себя. Влажная от пота кожа мерцала в свете камина, и Северус готов был повторить, но не стал. Он набросил халат и уже собрался уходить, когда Гарри проговорил:

— Не уходи. Посиди со мной. Мне бы так хотелось, чтобы это был ты…

— Мы же договаривались.

— Прости, больше не буду. Просто посиди.

И они сидели. Прислонившись спиной к спине. Молча. И обреченно.

========== Часть 6 ==========

Крупные хлопья снега опускались на землю и тут же таяли. Гарри ловил их языком и улыбался. За заборчиком гуляли взрослые, играли дети, где-то взрывались шутихи братьев Уизли. Гарри заходил сегодня в их магазин. Обнял Джорджа и Рона, навестил миссис Уизли-старшую и даже поцеловал в щеку Джинни. Он долго разговаривал с округлившимся животом Гермионы и положил кучу подарков друзьям под елку.