- Мистер Бринстоун, давайте без обиняков. Может быть мне стоит подать рапорт об отставке и начать искать работу?

Пожилой аврор укоризненно прицыкнул:

- Не спеши, Поттер. Я рад, что ты здесь, в полном здравии, хотя и отощал, должен признать. Есть хорошая новость. Можешь вернуться на службу. Прямо со следующей недели. Потрепали нам нервы с той историей, но всё уже травой поросло.

Гарри почувствовал, как изнутри поднимается волна гнева, смешанная с обидой. Натянутые в последние дни до предела нервы звенели натянутой струной.

- Я подумаю, - стараясь из последних сил держать себя в руках, сквозь зубы произнёс Поттер, разглядывая лёгкие облачка над полем стадиона.

- Понимаю, - кивнул Бринстоун и засопел словно беременная самка громамонта.

- Я хотел бы перейти в отдел особо тяжких, - вдруг ни с того, ни с сего ляпнул Поттер и сам удивился. Ни о чём таком он даже не помышлял.

- Хочешь сменить отдел? - протянул Бринстоун, сверля его глазами, - Работать под руководством Бутчера? Давай обсудим это в понедельник в моём кабинете, не здесь. Идёт, Поттер?

Гарри нахмурился и кивнул.

- Идёт.

Он поискал глазами жену. Джинни разговаривала со своим редактором, посмеиваясь и пожимая плечами. Бринстоун протянул ему руку:

- До понедельника, Поттер?

- Да, - рассеяно кивнул Гарри и пожал протянутую крепкую ладонь, - до понедельника.

На поле появился судья, и ведущий объявил о начале матча. Все поспешили занять свои места, а Гарри зачарованно смотрел на поле, куда вылетали участники команд. Джинни несколько раз окликнула его, показывая на соседнее место, но он не слышал, сосредоточенно вглядываясь в лица игроков Слизерина. Лили, отправленная матерью, подергала его за рукав и потащила за собой. Гарри, не отрывая взгляда от игроков, прошёл на своё место и присел на краешек скамьи, боясь пропустить самое главное. Самого главного. Когда участники игры полетели по большой дуге, приветствуя зрителей, Джинни приобняла Гарри за плечи и придвинула к спинке, чтобы он не мешал смотреть выглядывающему из-за его плеча Альбусу.

Именно в этот момент у трибуны преподавателей и гостей пролетал ловец команды Слизерина Северус Снейп. Он пристально посмотрел в глаза Гарри, и боль прошила Поттера насквозь. Чужая боль, не своя. Словно Северус положил свою руку на его грудь. Гарри чуть не вскочил, чтобы догнать… Взлететь без метлы, отрастить демонические крылья… Обнять, прижать к груди, сказать «прости», «подожди», «дай мне время, я сломаю себя». Мальчик, мудрец, вечно молодой, любимый… Гарри захлебнулся эмоциями, они рванули за Северусом. Но теплые ладони жены, обнимавшей его за плечи, чтобы усадить наконец на скамейку, словно силки, тянули его к земле. Лили будто почувствовала беду и прижалась к Гарри с другого бока, попросила показать на трибуне Гриффиндора Джеймса.

Гарри заметался, сел, обернулся к Альбусу и почему-то стал искать Джеймса с ним, не обращая внимания на хныкающую Лили. Он подпрыгнул на месте от сигнала к началу игры и опять отрешенно уставился на поле. Джинни погладила Лили по голове и пожала плечами на вопросительный взгляд Альбуса. А Гарри смотрел в небо, на парящих над полем ловцов. Ему приходилось прикрывать глаза ладонью и щуриться от слишком яркого солнца, в ореоле которого Северус казался ангелом. Смешно. Но…

Солнечный луч отразился от блестящего шарика снитча, и Гарри замер, проследив, как ангел падает с неба. Северус летел прямо к снитчу, который устремился к северной трибуне. Зеленая мантия мелькала зигзагами, не сбавляя скорости, и все вдруг вскочили, крича. Гарри не сразу понял, почему полет ловца Слизерина резко прервался у самой трибуны. Он смотрел, как ловец в зелёном камнем падает вниз, но не мог понять, почему игру остановили, почему МакГонагалл зажала рот рукой, и почему в ее блеклых глазах плещется ужас. Он видел, что жена шевелит губами, но не слышал что она говорит. Сделав усилие, он разобрал, что Джинни уводит детей домой, обнимая плачущую Лили, и зовёт его с собой. Но Гарри был не в силах даже шелохнуться, глядя на поле, на котором сломанной куклой лежал Северус, к нему со всех сторон уже сбегались люди. А солнечный день превратился в ночь.

========== Часть VI. И снова дома ==========

Опять дома

На этот раз свет не выключился. Вспышка ослепила, захватывая сознание и разливаясь по телу адской болью. Первый вздох Северус сделал с трудом, но густо наполненный сероводородом воздух принес облегчение, словно погасил внутренний пожар. Сконцентрироваться на дыхании было проще — в этот раз на земле умер демон, а не человек.

Астарот сгруппировался и в долю секунды очутился на ногах. Его немного повело, но он устоял, размял плечи, покрутив головой, прислушался к хрусту костей, скрипнул зубами и лишь потом открыл глаза.

— Ты мне так доверяешь, что даже не смотришь? А вдруг бы я…

Астарот метнулся к Люциферу, уткнулся лбом ему в плечо и завыл. Тот оторопел и опустил расставленные для дружеских объятий руки. Они замерли. Сейчас, рядом с единственным верным ему существом, Астарот почувствовал всю тяжесть потери. Неопровержимая константа — Люцифер. Друг, руководитель, соперник, близкий и всегда на его стороне. Внезапное желание сменить ориентир. Ради мальчишки. Смертного. Того, кого он знал лишь несколько земных лет. По сравнению с вечностью? Вечность — ничто.

Не привыкший к такой реакции Астарот тихо сходил с ума. Грудь разрывало, сжимало, скоблило. Он готов был вывернуться наизнанку, утопая в чувствах. Руки и ноги сводило судорогой, заставляющей отчаянно выть. Там, где раньше царила пустота и спокойствие, трепыхалось разодранными обрывками сердце. Непривычно, больно, мучительно.

Он забыл эти ощущения. Демон не умел, не должен был, не… Память ангела, который когда-то умел страдать, поглощала. Астароту никогда не приходилось жалеть о своем падении. Но оказалось, он все еще летел. Вниз.

Люцифер, почувствовав его состояние, отстранился, словно от удара. Глядя на Астарота, удивленно наблюдал за прозрачной каплей, медленно стекающей с ресниц. Время словно остановилось. Оба вспомнили, что когда-то знали, каково это… любить.

Астарот встряхнул головой и опустился на пол — сломленный, раздавленный гнетущими эмоциями, не помнящий, как страдать, не понимающий, зачем. Он обнял себя руками и уронил голову, уткнувшись в колени. Люцифер приблизился; начищенные до зеркального блеска сапоги остановились совсем близко, и в них отразились больные, слишком большие и мутные глаза. Астарот отрешенно рассматривал их, пока соленая капля не упала, разбившись брызгами, искажая отражение.

Люцифер склонился, схватил Астарота за подбородок и поднял лицо, заглянул в глаза. Не говоря ни слова, стер… слезу со щеки и приблизил палец к губам.

— Соленая. А я не умею. Забыл.

Он мог испортить безупречный шелковый костюм, но опустился рядом, взял голову Астарота и притянул к своей. Они сидели друг напротив друга, упираясь лбами. Два демона с тысячелетней историей молча переживали потерю.

— Ты не смог.

Факт не нуждался в подтверждении, но Астарот встрепенулся.

— Не сейчас. Он…

— Ты сдался?

— Нет, я отпустил.

Люцифер улыбнулся, потом засмеялся, а после и вовсе откинулся на локтях и захохотал, запрокидывая голову и широко открывая рот.

— Ты отпустил? Ты всегда забирал себе все, что считал нужным! Уводил самые лакомые кусочки даже у меня! Ты отпустил того, кто напомнил тебе о чувствах?

Астарот опустил голову. Он многое хотел сказать, но Люцифер не поймет.

— И как оно? Как это, чувствовать?

— Больно. Словно консервным ножом вскрывают грудную клетку и ковыряются внутри. — Люцифер цыкнул и сморщился, словно лизнул лимон. — Ты должен помнить. Ощущаешь себя живым, смысл сосредотачивается на одном существе, без которого не можешь дышать, ходить, смотреть, летать…

Люцифер мечтательно посмотрел наверх.

— Нет, не так! Не к нему, — Астарот махнул рукой на потолок. — К нему было по-другому. Не вверх, не вниз, а рядом. Представь, что есть такой… человек, демон, бог… не важно. Тот, кто рядом. Кому ты не поклоняешься, не опекаешь, а просто вместе с ним живешь. Он не тянет тебя за собой, не заставляет взлетать или падать. Он просто есть, и от этого так… не знаю. Ты когда-нибудь жалел, что упал?