Случаи, когда Астарота побеждали, вносились в летописи ада как эпические поединки, основанные на непобедимости одного и высшем проявлении хитрости и лжи другого. Враги прозвали его Северус, что означало грубый, суровый. Видимо, Люцифер потешался, навеивая Эйлин имя для сына.

Астарот улыбнулся. Это была одна из немногих земных жизней, прожитая им без памяти демона. И теперь он наслаждался воспоминаниями о каждом дне, проведенном в теле волшебника. Северус Снейп стал более настоящим Астаротом, нежели могущественный демон, идущий сейчас по выжженной земле ада. Ему не надо было притворяться, юлить, строить из себя кого-то. Не считая влияния внешних обстоятельств, сделавших его чуть более асоциальным, он прожил целых тридцать восемь лет самим собой. Скорее всего, Люцифер не подпустил никого к земному пребыванию лучшего друга. Он знал, что Астарот не простит демонстрации оголенной души.

Став одним из жутчайших диктаторов на земле, Астарот заслужил самое большое удовольствие для бессмертного демона — прожить маленькую жизнь для себя. И Люцифер отблагодарил его, разрешив родиться и существовать с нуля. Теперь Астарот был уверен, что расплата за удовольствие не заставит себя ждать — уже на днях он будет впряжен в дела ада целиком. Но это того стоило.

Бескрайнее алое небо разливалось кровавой мглой. Выжженная земля крошилась под сапогами, а голые уродливые деревья вытягивали скрюченные стволы параллельно дороге. Впереди показались изломанные силуэты гор, и сердце Астарота забилось быстрее, предчувствуя скорое возвращение домой.

Он выпрямился, и за его спиной с громким хлопком материализовались два огромных кожистых крыла. Астарот взмахнул ими и, распрямившись, взмыл вверх. Обжигающий воздух яростными потоками ударил в лицо и грудь. Набирая высоту, пришлось закрыть глаза и отдаться ощущению свободы, почувствовать напряжение мышц. Крылья распахнулись, Астарот стал парить над долиной, осматриваясь, и вдруг закричал во все горло. Вот чего ему не хватало на земле — полета!

Родившись на земле, он оставил свою страсть здесь, и лишь по возвращении понял, сколь многого лишился. Взмах, подъем и снова вниз — опрометью, камнем, с ощущением катастрофы падения, сложив крылья за спиной. Еще взмах, и его словно подбрасывает вверх, а воздух выбивает из легких, останавливая сердце от восторга.

Далеко внизу простирались бесконечные голые равнины владений Люцифера, и в глазах зарябило от переливов красного и оранжевого. А горизонт манил спокойствием голубых гор — родных земель Астарота. Там текут ледяные реки и растут каменные деревья, там в скале вырублен замок, а драконы поют песни, и безбрежное море омывает вход в его дом.

Астарот взмахнул крыльями и устремился к нависающему над морской гладью замку. Оттуда в воздух поднялась сотня птиц, с криками ринувшись навстречу. С приближением птицы увеличивались и обретали силуэты огромных ящеров, что спешили приветствовать повелителя, словно свора собак, спешащих облизать сапоги вернувшегося хозяина. Разноцветные тела заискрили чешуйчатыми боками и, издавая горловые трели, стали кружиться вокруг Астарота.

— Да, да, да! Встречайте меня, мои верные слуги. Я вернулся! Вернулся, чтобы тосковать, вернулся, чтобы не грустили вы.

Астарот вырвался из драконьего кольца и устремился к вершине скалы, обрамлявшей замок, словно крепостная стена. Он встал на ровную круглую поверхность, которая служила верхним крыльцом его дома, и, окинув взглядом свои владения, замер, любуясь резким переходом лавовых ручейков, бегущих между гор, к холодным безжизненным скалам, что утопали в бескрайнем бушующем море, сливающемся с ночным небом.

Огонь, вода, земля и воздух. Единственное княжество, сочетающее в себе все четыре стихии. Оплот мира в аду. Последняя инстанция примирения недовольных. Его земля, его море, его небо и его вулканы. Справа раздался грохот, и, подтверждая мысли хозяина, вспышка извержения озарила округу. В небо стали выплескиваться огненные брызги, и черный дым вплетался в ночную тьму.

Астарот улыбнулся своим мыслям и поспешил к каменной лестнице, уходящей глубоко внутрь скалы.

Астарта

Чертоги демона поражали количеством противоречий. Необработанный серый камень, что должен бы делать помещение холодным и неуютным, создавал ощущение простора. Замок пронзал свет — высокие окна изрезали его стены, и красные блики извергающегося вулкана, отражаясь в прозрачных стеклах, преображали пространство теплым вздрагивающим заревом.

Астарот спустился по широкой лестнице и заорал во все горло:

— Астарта, страсть моя, встречай же!

Дверь в малую гостиную отворилась, будто кто-то ждал за ней, и высокая демоница окинула надменным взглядом раскинувшего руки Астарота. Поднятая бровь на красивом лице — высшая степень недовольства хозяйки замка, поджатые губы и втянутые щеки — она едва сдерживалась, чтобы не разразиться безобразной истерикой.

За прожитые под одной крышей тысячелетия Астарот научился читать свою партнершу как книгу. Им даже разговаривать не приходилось, чтобы понять друг друга. «Вечность рядом и вечность впереди», — говорила Астарта. «Идеал был, есть и будет», — думал Астарот.

Он опустил руки и сделал шаг навстречу. Чтобы заглянуть в глаза своей демонице, ему пришлось взять ее за подбородок и заставить поднять голову.

— Я знаю, что слегка задержался… но там так хорошо. Ты же помнишь, какое это удовольствие — жить без памяти демона?

Астарта дернула головой, вырываясь из захвата, и обожгла полным ярости взглядом.

— Ты знал, что это была моя очередь! Моя!

Она замахнулась и чуть не ударила по ненавистной ухмыляющейся физиономии, но Астарот перехватил ее руку.

— Ты, созданная для меня и разделившая мое имя, — зарычал он, — как ты могла поднять руку на повелителя своего?! Ты — покровительница соблазна, должна знать, что нужно вернувшемуся мужчине!

Астарта сжалась под прожигающим взглядом. Тихий голос, отдающий металлом, ее почти порабощал. Она перехватила держащую ее ладонь и прижалась к ней губами:

— Я забыла, каким ты можешь быть. Прости, я просто зла.

Она подняла голову и, игриво улыбнувшись, томно прикрыла глаза. Астарот вздохнул, провел пальцем по изящно очерченному подбородку, наклонился к ее уху и прошептал:

— Эх, не для меня ты бережешь свои прелести, не для меня. Но я не отдам тебя ему. Из принципа не отдам.

Он обошел Астарту и направился в свои покои, оставив демоницу заламывать руки.

В спальне было прохладно и влажно. Именно так, как любил Астарот. Серая воздушная штора колыхалась у распахнутой двери, которая вела на террасу, нависающую над океаном. Буйство стихии отражало внутреннее состояние. Уже которую сотню лет он хотел плюнуть на все и отпустить Астарту.

Когда-то они с Люцифером решили создать себе идеальных спутниц жизни, уподобляясь богу, создавшему человека по своему подобию. И если Сатана создал себе демоницу из смертной, совершенно не преобразив ее характер, то Астарту они придумывали вдвоем. Точнее, Повелитель определил, какая женщина будет соответствовать его лучшему другу. А поскольку Люцифер идеально оценивал все вокруг, кроме своего друга, то спутница скорее подошла ему, чем Астароту.

Тысячи лет Астарот наблюдал, как Астарта тянется к Повелителю. Тысячи лет он бился, пытаясь назло тому подстроить ее под себя. Люцифер сотворил идеальную спутницу для себя, а не для друга, и сам немало пострадал от этого. За века их соперничество вылилось в игру «уступи ее сам».

Сатана создавал условия, а Астарот не уступал. Ни одного слова напрямую, ни одного намека — только игра, по неписаным правилам которой Астарта должна перейти победителю с полного согласия проигравшего. Ни один не признавал поражения. Даже желанная Астаротом первая демоница не спасла положения, не приняв его ухаживаний. Жизнь подбрасывала новые испытания, а вопрос так и не решался.

Астарот откинулся на поручни и прокричал бушующему морю:

— Се-ве-рус! Я — Северус!

Жесткий и упрямый Северус… Он опустился на гладкие камни, за тысячелетия отшлифованные его ногами. Как хорошо быть смертным, как много эмоций переживается в одно мгновение жизни. Как легко прощать, зная, как недолго это продлится. Как сложно отпускать, оставляя навсегда.