Покрытая изморозью комната расплывалась перед глазами. Диссонансом в этой картине стало большое красное пятно посередине, и, наведя резкость, Гарри остолбенел. Довольно упитанный мужчинка в красном плюшевом костюме и с сильно расплывшимся вширь лицом Дамблдора с улыбкой идиота смотрел на Поттера, сложив ладошки перед собой.

— Ты проснулся, мой мальчик! Как же я рад, что ты нас видишь! Прости за температурные излишки, но ничего не могу поделать: такова природа моего воплощения.

Странная смесь Дамблдора и Санта-Клауса опустилась в кресло и продолжила слащаво пялиться на приходящего в себя Гарри.

— Директор?..

Предвосхищая ответ, Гарри вскочил с кровати:

— Я сейчас оденусь. Вы только никуда не уходите!

Ступая по заледенелому паркету босыми ногами, Поттер опрометью бросился вниз. Остальной дом выглядел нормально, а в камине гостиной даже весело потрескивал огонь. Остановившись у очага, Гарри протянул к нему застывшие руки и шумно выдохнул — оттаивающие пальцы стало ломить. Он кинулся в кладовую и достал пуховик и зимние ботинки.

Укомплектовавшись как для полярной экспедиции, Гарри вернулся в спальню, на ходу натягивая меховые варежки и шапку. Дамблдор сидел в том же кресле, с интересом разглядывая атлас нежити, оставленный на прикроватной тумбочке.

— Ох, Гарри, прости старика. Никак не привыкну к своему новому статусу. Надо было дождаться, пока Северус тебя к нам приведет, но я не смог устоять. Рождество прошло, дел, конечно, много, но у нас все однообразно… Хочешь уберу холод? Тебе же некомфортно?

Гарри чуть не выругался. Вот для чего, спрашивается, Дамблдору нужен был этот спектакль? Для демонстрации своей неповторимости и могущественности? Поттер изобразил гнев на лице, подняв одну бровь и сжав губы, на что морозный показушник, простодушно улыбнувшись, взмахнул руками.

Иней на стенах начал таять, и на паркете быстро появились «весенние» лужи. Полюбовавшись «чудом» внутрикомнатной погоды, Гарри снял шапку, высушил заклинанием влажную постель и забрался на нее, уставившись на довольного Дамблдора.

— Прости, мой мальчик. Ох, сколько раз я еще скажу эти слова…

От подобного обещания Поттеру стало не по себе.

— Не бери в голову, — вздохнул Дамблдор. — Ну, дай я хоть посмотрю на тебя!

Он опустился на самый краешек кровати, странно улыбаясь и все время касаясь ладони Гарри. Руки Северянина, вопреки его зимней природе, были вполне себе теплыми, в отличие от того же Снейпа.

— Директор… Директор Дамблдор…

— Ох, прости Гарри, отвык уже от земного имени. Ты что-то хотел?

— Да, хотел спросить. Что привело вас ко мне? Я так понял, что визит в ваши пенаты назначен на завтра?

— Нет-нет. А точнее, да. Да, на завтра. И нет, я ничего от тебя не хотел. Просто очень любопытно посмотреть на взрослого, красивого и такого благородного…

Дамблдор резко умолк, продолжая пристально разглядывать Гарри. Загадочная придурковатая улыбка не сходила с его лица, усы слегка топорщились, а глаза блестели, будто старик собрался плакать. Внезапно он вскочил, схватив Гарри за руку, и попятился к окну, таща его с собой.

— Мне пора. Обязанности, знаешь ли. Следующее рождество еще далеко, но детей так много, что мы еле справляемся с подготовкой за целый год.

Дамблдор сжимал ладонь Гарри обеими руками и не отводил взгляда от его лица.

— Я не прощаюсь. Завтра Бугимен приведет тебя ко мне. Ты уж прости старика — не удержался…

Он коснулся подоконника и с громким хлопком исчез, оставив морозный узор на стекле и полосатый рождественский леденец в руке Поттера. Гарри был слегка сбит с толку. Слишком странным показался ему Дамблдор. Спустившись на кухню, он зачем-то достал из буфета хрустальную рюмку и поставил в нее конфету.

До вечера ничего примечательного не произошло, если не считать вечерней попойки с полуволком. Люпин появился в гостиной, молча протянул Гарри бутылку коньяка, и, приняв этот факт как само собой разумеющееся, Поттер указал ему на соседнее кресло, призвав бокалы.

Они пили в тишине. Гарри косился на Люпина, а тот, широко разевая волчью пасть, буквально заливал в глотку благородный напиток. Выглядело это странно, но удивляться сил не осталось. Идеальное спокойствие накрыло Гарри теплым стеганым одеялом, чему поспособствовало присутствие молчаливого Вульвера.

Последние капли коньяка вылились в зубастую пасть, Ремус поднялся, похлопав по плечу задумавшегося Гарри, и исчез. Поттер считал, что этой ночью не уснет от волнения, но удивительная безмятежность позволила ему прекрасно выспаться.

Утром, спустившись на кухню, Гарри застал Снейпа сидящим на столе. Он крутил в руках пузырек с зельем и рассматривал полосатый леденец в рюмке.

— Значит, не удержался. И погодное представление, конечно, устроил, — констатировал Кромешник вместо приветствия. — Странный он, правда, Поттер?

Гарри кивнул, застегивая пуговицы на рубашке. Снейп щелчком опрокинул стакан на пол, и оба проследили за его печальным полетом с разлетающимся в брызги крошевом хрусталя и карамели.

— Его образ не позволяет сильно беспокоиться о чем-то, кроме обеспечения детей подарками. По старой памяти он пытается лезть в земную жизнь, но попытки заканчиваются вот такой нелогичностью действий и поведения. Посмотришь на него в родной среде — сразу узнаешь нашего старого стратега. Ну что, готов?

— К чему? — не понял Гарри.

— Как к чему? К приключению. Мне, например, интересно, кем ты станешь.

— А кем я должен стать?

— Ну как же, чтобы попасть в мир воплощений, необходимо стать воплощением. Зелье раскроет твой потенциал и даст немного времени, чтобы ощутить себя с этой стороны реальности. Думаю, в первый раз у тебя будет около двенадцати часов. Так ты готов?

Вместо ответа Гарри решительно протянул руку за зельем. Но Снейп отпрянул, внимательно глядя Поттеру в глаза; привычная улыбка исчезла с серого лица.

— Подумай, как следует. Точно уверен, что тебе это надо? Процесс довольно болезненный, ощущения не из приятных.

— Не уверен. Но и отказываться от обещания не намерен.

Выхватив пузырек, Гарри стал с силой выкручивать пробку, но флакон проворачивался в ладони, и прилагаемые усилия не приносили результата. Бугимен аккуратно, но настойчиво отобрал фиал и с легкостью вынул затычку. Только теперь Поттер понял, что волнуется. Опрокинув в себя зелье, он зажмурился и приготовился к обещанной боли.

Однако к такому он был не готов. Стужа вчерашнего морозного утра повторилась, усиленная в тысячу раз. Гарри затрясся и заскулил сквозь стиснутые до скрежета зубы. Тело свело судорогой. Под кожей что-то зашевелилось, и, судя по ощущениям, она стала лопаться на черепки, разлетаясь со звоном, в точности повторяющим звук бьющейся рюмки. Он оседал на пол, представляя себе брызги хрусталя с карамелью, в которые превратился, но сильные руки обняли его, а спина натолкнулась на твердую опору.

Открыв глаза, Гарри наблюдал, как раскалывается его оболочка, рассыпаясь вокруг снежной пылью. Это выглядело безумно красиво, если бы не было так страшно. Но длинные серые пальцы с черными когтями впивались в его плечи, контрастируя с белоснежной кожей, и Гарри заякорил сознание на этой картинке. Боль и холод переходили в легкость и спокойствие. А сильное тело Снейпа становилось теплым, надежно защищая от страха.

Когда все закончилось, Бугимен отстранил Гарри и развернул его к себе. Протянул ладонь, отряхивая его волосы, отчего в разные стороны полетела черная пыль, а на лоб опустилась пепельно-белая прядь. Пока Поттер с удивлением разглядывал свою серебристо-снежную кожу, Снейп оскалился и произнес:

— А мне казалось, ты не любишь холод…

Гарри испуганно охватил себя руками:

— Кто я?!

— Джек. Он же — Джек Фрост, он же — Ледяной Джек, он же — Старик Зима, он же — Йокюдль Фрости, он же — Ледяная Сосулька, он же — Дед Мороз. Хотя… до деда и старика ты явно не дотягиваешь. Скорее, Морозко…

========== 9 ==========