У Поттера отпала челюсть, а Снейп захохотал, захлёбываясь приступом веселья:

- Конечно, сама по себе сперма не передаст мне твою жизненную силу, - отсмеявшись, пояснил он. - Я возьму немного энергии, чувств, всех сопутствующих эмоций…

Гарри опустил глаза, покраснев еще больше.

- Мне все равно нужно в душ, – промычал он.

- Прямо сейчас? Думаешь, испив твоего нектара, я на недельку перевоплощусь? Часов пять – шесть, не больше. Сначала, Поттер, приготовим ингредиенты, лабораторию, а уж потом будем посвящать тебя в таинства орального секса. Так что потерпи. Но если тебе действительно надо в душ - я не держу. Тем более, мне уже пора. Дети ждут.

Снейп перегнулся через стол и смачно поцеловал обалдевшего и смущенного Гарри.

- Бу! Не скучай, – и исчез.

Поттер действительно сходил в душ. А потом еще раз сходил, и еще. Слава Мерлину, этой ночью его никто не посещал. Засыпая, он отметил, что у него не было ни одного видения за пять дней. Может, сейчас вся его жизнь – иллюзия? И ему очень нравилось такое забытье.

========== 6 ==========

Снейпа не было четыре дня. ЧЕТЫРЕ ЧЕРТОВЫХ ДНЯ!!! И за это время Поттер извелся вконец. Визуализация отсасывающего Бугимена была представлена, детализирована, разложена по секундам и мгновениям, но все равно в эпичность момента не верилось. Поттер понял, что безумно хочет прочувствовать весь процесс очеловечивания Кромешника. А также опроверг свою стопроцентную гетеросексуальность, по силе желания определив, что девушек он так никогда не хотел.

О мифическом Фенрире нашлась целая куча книг. Если отбросить явные сказки, можно было сделать вывод, что гигантский волк – это своего рода магнит для силы и волшебства воплощений. Внешнему миру он не мог причинить никаких неприятностей, кроме отсутствия золотых монет под подушками детей, что в целом не критично, потому что практически все родители самостоятельно справлялись с детскими потребностями в сказках: покупали подарки на Рождество, прятали яйца на Пасху и организовывали праздники на Хеллоуин.

Возникал вопрос: для чего тогда вся эта армия? И здесь скрывалось «то-то и оно». Магия, создаваемая воплощениями, являлась магической прослойкой между мирами живых и не очень живых, не позволяя этим мирам соприкасаться. А истории о разносящем подарки Санте – это басни, хоть пару сотен игрушек он и доставлял, чтобы поддерживать имидж. Но на самом деле вся их наглядная деятельность – это прикрытие для более серьезных вещей.

Как понял Поттер, реальной работой занимались только так называемые «темные». Они предостерегали детей, учили быть осмотрительными, спасали от многих бед. Тот же Кромешник приучал к дисциплине похлеще армейского командира. Не уснул вовремя – получай Бугимена под кровать. Действенно!

Гарри уделил особое внимание Фенриру. Все скандинавские легенды обуславливались географическим положением. Естественно, зверь не был сыном Локи и снежной великанши, но кровушки местным воплощениям попил немало, за что и повязали его шелковыми, но самыми крепкими путами. Волк рос и становился сильнее, прихватывая силу нечаянно оказавшихся рядом мифических существ. Пересмотрев гору картинок и прочитав не одну книжку, Поттер сделал вывод, что сущность Фенрира, наложенная на местного Сивого, дала в итоге бешеную смесь, и чего теперь ждать от волчары, никто не знал.

Убить воплощение можно было только двумя способами: полным забвением, что с учетом популярности данного индивидуума невозможно, и путем повторения первоначального ритуала. Однако усмирить волка могли только Боги, и это ставило Поттера в тупик.

***

Когда вечером в дом на площади Гриммо ворвались две громадные черные летучие мыши, Гарри почти не испугался. Так, отпрыгнул слегка в угол, направив палочку на грызунов-переростков. А мышки, не обратив никакого внимания на старания хозяина дома по их устрашению, принялись трясти крылышками над столом. На лакированной поверхности стали появляться банки, мешочки, пучки трав, котлы, половники, горелки, фиалы и реторты. На спинку стула они аккуратно повесили черную мантию, поставив рядом пару лакированных ботинок, и через несколько минут гостиная стала напоминать филиал Хогвартских подземелий.

Гарри вздрогнул от невеселых воспоминаний и неприятного дежавю. А мыши, зависнув над столом, рассыпались в черную пудру, которая, собравшись в небольшой смерч, вылетела из комнаты. Поттер даже не успел дух перевести, как посреди этого зельеварческого бедлама появился Снейп. Он повернулся вокруг своей оси, осмотрев пространство довольным взглядом, и остановился ровно перед палочкой Поттера, которую тот все еще сжимал в вытянутой руке.

– Надеюсь, ты не причинил вреда моим лаборантам? – Снейп одним пальцем отвел палочку в сторону, а сам шагнул ближе.

– Лаборантам?! – подавился Гарри и закашлялся.

– А ты как думал – что мне лесные огоньки должны помогать? Или может у Альбуса снежных людей попросить?

Поттер представил себе огромных лохматых йети, шинкующих червей, и захихикал.

– Вот и я о том. Ты кстати в душе был?

Смех закончился мгновенно. Гарри покраснел, как помидор, и хаотично закивал, одновременно мотая головой.

– В любом случае, сходи. А то вспотел, как скаковая лошадь. О, Мерлин, что же будет дальше?

– Дальше я с удовольствием наслажусь вашим языком, сэр, – со злостью парировал Поттер, скрываясь за дверью.

Вернувшись в гостиную, он застыл. Снейп в одних брюках внимательно осматривал склянки, а потому не сразу заметил повышенное внимание к своей персоне. Он повернулся и тоже замер. Переминаясь босыми ногами на холодном полу и смущённо закусив губу, Поттер придерживал сползающее с бедер полотенце. Бугимен в одно мгновение оказался за его спиной, проводя языком по шее и слизывая сорвавшуюся с волос каплю воды.

– М-м-м… а это будет не скучно. Чем же вы занимались, мистер Поттер, помимо торговли своим лицом? – Снейп жадно провел ладонями по влажной груди и животу Гарри, отчего тот глубоко вдохнул и закрыл глаза. – Сплошные мышцы… – промурлыкал Кромешник на ухо. – Красивый? Да.

Гарри не чувствовал тепла прижимающегося обнаженного тела, но внутри разливалась лава. Движения прохладных, почти невесомых ладоней разгоняли кровь, а поднявшийся член норовил взорваться. Легкий ветерок пробежал по спине, сорвав мешающее полотенце, член словно засосало в водоворот, и Поттер распахнул глаза, опуская взгляд. На него смотрели глаза-воронки, а губы Бугимена крепко обхватывали болезненно пульсирующий орган у самого основания. Гарри, гордившийся своим размером, испугался, что Снейп подавится. Но тот, как ни в чем не бывало, стал медленно выпускать изо рта темно-бордовую плоть.

Ощущения были странными. Обычный жар и чувство влажных прикосновений сменило давление и циркуляция воздуха вокруг головки. Гарри не закрывал глаз, потому что вслепую не смог бы понять, что именно происходит. Вид колечка губ, насаживающегося на его член, приводил в шок. И даже не губы – глаза. Черные, затягивающие, жадные, возбужденные…

Когда Снейп с пошлым чпоком выпустил раскаленный орган изо рта, по телу Гарри прошла судорога. Он застонал, и Кромешник снова вобрал в себя его член до самой глотки. Поттер не мог вздохнуть, воздух застрял где-то в груди, а сперма начала толчками выплескиваться в горло Снейпа. Дрожа, Гарри схватился за широкие плечи, и стал вбиваться в рот Кромешника. С последней каплей силы его покинули, и Поттер осел на пол, утыкаясь лбом в плечо своему мучителю.

Оба тряслись и глубоко дышали. Гарри не сразу понял, что изменилось, но почувствовал, как под ладонями потеплела прохладная грудь, а серая кожа посветлела и стала более четкой.

– У нас получилось.

– Это у меня получилось, – ответил Снейп, слизывая каплю спермы с губ. – Хотя нет, ты же совершил подвиг! Поздравляю, Поттер, ты оживил своего мертвого профессора, кончив ему в рот. Как чувствует себя новоявленный некрофил?

Отпрянув от улыбающегося Снейпа, который по-прежнему стоял на коленях, но уже совсем не походил на Бугимена, Гарри схватил полотенце и обмотал его вокруг бедер. Казалось, вместе с человечностью к Снейпу вернулся и его жесткий сарказм. Он резко перестал улыбаться и плавно поднялся на ноги. Штаны растворялись на нем, оставляя клочки мутного тумана, и, взяв мантию со спинки стула, он закутался в нее за мгновение до полного обнажения.