-Ваше величество, - чей-то испуганный голос раздался у нее над ухом,- ваше величество, проснитесь.
Дени вскинулась столь быстро, что ванна перевернулась, разлив воду по полу. Стоявшая рядом Миссандея поспешно протянула королеве покрывало, чтобы прикрыть ее наготу. Присмотревшись, Дейнерис поняла, причины такой поспешности: у дверей ее покоев стоял, переминаясь с ноги на ногу Тирион. Вопреки обыкновению, он совершенно не обратил внимания на ее прелести.
-Что? - Дени с трудом смогла выдавить слово, ее била нервная дрожь,- что ты тут делаешь?
- У нас проблемы, моя королева,- сказал карлик,- слышите?
Дейнерис прислушалась: со двора доносились взволнованные крики, испуганное ржание лошадей и рык драконов. Кричали на дотракийском и королева почуствовала, как испуг сменяется гневом, когда вникла в смысл произносимых слов.
-Леди Арья это опасно,- белокурая воительница раскраснелась, пытаясь подобрать нужные слова,- вы же видели этих тварей!
-Я видела достаточно,- дернула плечом девушка,- и я знаю, что делаю.
Арье не спалось: едва она заметила башни Харенхолла, как на нее нахлынули воспоминания. Тайвин Ланнистер, Гора, Щекотун…Якен Хгар. Даже сейчас она ступала по оплавленному камню с некоторой робостью, словно вернувшись в ту испуганную взъерошенную девчонку, которую вместе с прочими пленниками приволокли люди Амори Лорха. Cегодня замок переполняли даже более устрашающие создания, чем тогда: полуголые звероподобные дотракийцы въезжали и выезжали со двора на фыркающих диких конях, громко переговариваясь на своем варварском наречии. В противоположность им Безупречные почти все время молчали, но и от их черных доспехов и шлемов веяло скрытой угрозой. Но и евнухи и кочевники выглядели ничтожно мелкими перед подлинной мощью, воплощенной в исполинских крылатых созданиях, рассекавших небо над замком или отдыхавшим на его башнях.
Драконы вернулись в Харенхолл!
Раньше Арья отдала бы правую руку лишь бы узреть их хоть раз. Однако сейчас она уже не прежняя Арья—непоседа, она Арья Старк из Винтерфелла и ответственность за свою семью на ней не меньше, чем на Сансе. В Черно-Белом доме ее хорошо обучили скрывать свои чувства, поэтому Арья и держалась перед Бурерожденной без страха и колебаний. Она выполнила свою миссию - враг на Севере был много опаснее и перед ним отступали прежние разногласия с югом. Однако Арья не забывала, кем был отец этой сребровласой королевы, также как и все зло, что он причинил ее семье. То, что Дейнерис владела драконами делало ее еще более опасным и непредсказуемым сюзереном.
Арью и Бриенну разместили во Вдовьей Башне, в одном из верхних помещений, тогда как лорда Эдмура отправили в Башню Плача. Весь мусор прибрали, в очаге горел костер, женщинам принесли поесть и одеяла для ложа. Однако у дверей стояло и несколько Безупречных: «для их защиты», как коротко пояснил один из евнухов. Арья это восприняла спокойно - если будет нужно, она легко проскользнет мимо стражи. Она как раз собиралась это проверить, выбравшись на разведку, но Бриенна была против.
-Ваша сестра послала вас с одной только миссией,- настаивала она,- было бы неразумно…
-Моя сестра может приказывать тебе, но не мне,- отрезала Арья,- я Старк как и она. Ты не можешь мне указывать что делать …
-Я не…
-Довольно,- прикрикнула Арья,- я … что это у них стряслось?
Из-за окна доносились шум и крики, перемежаемые ревом драконов. Арья с Бриенной переглянулись и бросились к окну.
Ко Маро был высок, хорош собой и носил одну из самых длинных кос среди степняков, позванивающую серебряными колокольчиками. Бывший кровный всадник кхала Куорро, он насмехался над Дейенерис во время ее пленения в Вэйес Дотрак, осыпая ее презрительными прозвищами. Когда Дейнерис вышла из горящего храма, в котором сгорели все кхалы дотракийцев, Маро, как и все остальные, опустился на колени, признав ее своей кхалисси и почти божеством. Однако Дейнерис и по сей день сомневалась в его искренности, то и дело, ловя на себе угрюмые взгляды дотракийца. Она давно бы казнила его, дай он хоть малейший повод, но Маро был неизменно почтителен к кхалисси, выполнял все ее приказы и всегда был одним из первых всадников в неудержимой конной лаве, атакующей врагов королевы.
Однако сейчас долго скрываемые чувства, наконец, прорвались наружу.
-Мы клялись, что отправимся за море с кхалисси,- громко говорил он,- и мы сдержали свое слово. Но что мы получили взамен? Мы шли за Неопалимой, но сами не стали таковыми - и сорок тысяч наших братьев сгинули в зеленом огне! Нам не дают жить, как подобает воинам и вынуждают считаться с этими трусами, одетыми в железо, что втихаря презирают нас! А еще этот холод, что становится злее с каждым днем, а нас еще хотят отправить на север, где еще холоднее! Я спрашиваю вас - это ли обещала нам кхалисси, когда призывала нас переправиться через море?!
Он говорил и многие из его соплеменников громкими криками подтверждали его слова. Казалось, весь внутренний двор заполонили дикие всадники верхом на своих всхрапывающих лошадях, еще больше дотракийцев стояли под стенами замка. Сгрудившиеся во дворе кочевники кричали, вскидывая руки к Королевскому Костру, призывая Дейенерис спуститься. В саму башню, впрочем, они не пытались пробиться: у входа невозмутимые Безупречные, сдерживая орду. Дотракийцы может и не побоялись евнухов, но на вершине башни, сложив крылья, исполинской черной горгульей восседал Дрогон, оглушительным рыком отвечая на наиболее громкие выкрики Маро. Дрогону вторил Визерион, усевшийся на Башне Страха. Маро то и дело бросал на драконов встревоженные взгляды, но отступать не собирался: кем-кем, а трусом он не был.
-Пусть кхалиси выйдет к нам!- снова крикнул он.
-Я здесь, Маро, - ряды Безупречных расступились и вперед шагнула Дейнерис в сопровождении десницы,- зачем ты сеешь смуту? Ты забыл о судьбе своего кхала?
-Ты можешь сжечь меня, как Куорро, - горделиво бросил дотракиец,- но все запомнят то, что я говорил сегодня. И, если ты будешь сжигать всех, кто будет спрашивать тебя о том же – то скоро останешься без армии.
-Чего ты хочешь?- спросила Дейенерис.
-Мы достаточно послужили тебе, кхалиси,- произнес Маро,- и вернули тебе твои земли. Сегодня же мы хотим вернуться в родные края: наступила зима, а мы не клялись воевать еще и с нечистью с севера.
-Вам некуда возвращаться,- сказала Дейнерис,- ты разве не слышал? Великое Травяное море провалилось в Седьмое Пекло, а вместо него – новая земля и новые страны.
- Может оно и так, а может и нет, - упрямо сказал Маро,- мы хотим увидеть это своими глазами. Даже если все так, как ты говоришь, мы убьем тех чужаков, заберем их жен, угоним скот и превратим их королевства в огромное пастбище для наших коней!
Одобрительный гул за его спиной был ему ответом и встревоженный Дрогон взревел, изрыгнув языки пламени. Дейнерис лихорадочно соображала: конечно, ей ничего не стоит сжечь этого бахвала, но он прав – сомнения среди кочевников никуда не денутся и кто знает, чем это обернется в будущем.
-Хорошо,- сказала она,- если ты не хочешь больше сражаться за меня, Маро, я освобождаю тебя от клятвы. Я отпускаю тебя - и тех, кто захочет пойти за тобой. Но знай, что я не вру тебе. Ты видел, как погиб Кхоно - убивший его воин был королем одной из тех стран, что появились на месте Травяного Моря. Там сильные королевства, почти столь же огромные как Вестерос, там правят колдуны и чудовища, может, даже и страшнее, тех, что здесь на Севере. Хочешь сложить голову на чужбине - твое дело. Вы можете уйти, взяв своих лошадей и я дам вам корабли, чтобы переправиться в Эссос. Но всю взятую здесь добычу, вы оставите мне. Отрекаясь от клятвы, вы потеряли право на нее - все, что вы взяли в Вестеросе, я распределю между воинами, оставшимися мне верными. Вы уйдете - но уйдете с пустыми руками.
Возбужденный гул за спиной Маро стал тише, кое-кто даже начал поворачивать коней к выходу из замка. Однако сам Маро не собирался отступать.
