…

— Тебе стоит выбросить из головы все мысли о том, чтобы учиться в Америке. Шутка ли, бросить собственную бабушку, которая растила тебя, которая посвятила тебе десятилетия своей жизни.

— Я мечтаю о доме. О месте, где можно пустить корни.

— Ты можешь выучиться в кулинарном и остаться здесь.

— Я хочу посвятить себя математике. Хочу жить в небольшом университетском кампусе, и чтобы из окна моей комнаты виднелся кусочек поля для бейсбола, а там обязательно кто-то играл.

— Глупая мечта, странная. Особенно если учесть…

— …что родной дочери было совершенно наплевать на свою мать и дочь? Бабушка справится. Она хочет, чтобы я была счастлива.

— Бабушка не смогла воспитать твою мать, а теперь упускает и тебя. Посмотри на себя, Мария: дружки-хиппи, «косяк» в сумке. Какого цвета твои натуральные волосы? Думаешь, ты сможешь жить хорошо? Так, как планируешь?

— И меня учит человек, имеющий условный срок за хранение наркотиков?

— С тобой говорит человек, который не хочет повторения собственных ошибок.

— Именно поэтому я хочу покинуть Швейцарию.

Конечно, я позволила себе хлопнуть дверью, уходя из дома мачехи.

Естественно, я напилась в тот вечер и наутро нашла себя в постели непонятно с кем. Раньше такое случалось частенько. До тех самых пор, пока в жизни не появился Джейсон. И Бог свидетель, наши пути могли разойтись, я отчаянно хотела этого, узнав о его промысле, но он затянул петлю на хрупкой шее моей свободы и праве выбора, сказав одну-единственную фразу: «Есть ли хотя бы маленькая вероятность, что ты останешься со мной?»

И я осталась. Просто потому, что раньше никто и никогда не просил меня о таком, предлагая в крайнем случае половину кровати на ночь.

Джейсон хотел большего. Но не имел возможности этого дать.

…

— Мария, — тихо раздалось над ухом, и тёплые ладони Джейсона легли поверх платка. Вздрогнув, я открыла глаза.

Кровавые полосы вспороли небо, а над самым горизонтом из взволнованной воды поднялось заспанное, алое, затянутое дымкой облаков солнца лицо. Джейсон замер, стоя передо мной на коленях, его руки скользнули на мои запястья, покоящиеся на коленях. Большой палец его руки повторил круг обручального кольца, напоминая, что Джейсон Борн женат на Джул Баррет, во всяком случае такая запись имеется в книге одной из многочисленных церквей Лас-Вегаса. Но от воспоминания об этом стало теплее, а мутная тревога отступила на несколько шагов назад, в ночь, туда, где ей самое место.

— Почему ты не спишь? — нежный шёпот пробрался в среднее ухо, растревожив муравейник мурашек, расползшихся вдоль позвоночника. Он сел рядом, устроив мою талию в уютном кольце своей руки. И кажется, самое время сказать о моих страхах, мечтах, поделиться догадками, вставить, как бы между прочим, что тест на беременность дал положительный результат, но ветер вдруг затих, рассвет разгорелся ещё ярче, а Джейсон, прикрыв глаза, положил голову на моё плечо и, кажется, погрузился в тревожную дремоту.

И теперь самое время было вспомнить слова небезызвестной книжной героини: «Я не буду думать об этом сейчас… всё потом».

========== Мария. Глава 2. Вода ==========

Лабиринты раскалённых на солнце тропинок, проложенных сквозь густые заросли бамбука, смыкающегося над головой, изучены и законспектированы трудолюбивым подсознанием так, чтобы и не думалось вовсе, когда бредёшь по этому зелёному живому тоннелю в сторону дома. Аккуратные ремешки новых сандалет и покрытые пылью пальцы, а в голове пустота, только твёрдое решение признаться Джейсону во всём именно сегодня.

Я вслух репетировала короткую речь, но никак не могла продвинуться дальше «дорогой Джейсон, нам нужно серьёзно поговорить…». В кармане юбки был спрятан очередной тест, а где-то в глубине души странное предчувствие. И оно абсолютно не касалось предстоящего разговора, нет, так я чувствовала себя последние два года перед тем, как приходилось далеко и долго бежать.

Я перехватывала сумку, скользившую во влажных холодных пальцах, и желание у меня возникало только одно: броситься со всех ног домой и там, найдя Джейсона в полном порядке, выдохнуть, упасть в его объятья, прижаться щекой к его щеке и заявить капризно:

— Четверть двенадцатого, а ты до сих пор не побрился.

А он, конечно, улыбнётся так, что улыбка эта едва тронет уголки губ, и ответит:

— Действительно… прости, забыл.

А скорее всего, просто промолчит.

До места, где лесная тропинка упиралась в просёлочную дорогу, осталось всего несколько десятков шагов. Я думала о том, что неплохо бы взять такси, а сумка слишком тяжела. Приходили странные и неуместные мысли о том, что счёт за ноябрь ещё не оплачен, а на спине выступили крупные капли пота.

Десять шагов, и ещё несколько совсем мелких, как в детской игре, правила которой почти позабыты… но вот роща расступилась, и я свернула к дороге. Осталось совсем чуть-чуть, как вдруг — будто из-под земли — возникла машина. Знакомая. Наш с Джейсоном внедорожник. Автомобиль нёсся с огромной скоростью, но поравнявшись со мной резко, он тревожно взвизгнул тормозами. Сердце моё в дурном предчувствии провалилось в желудок и там затрепетало так, что потемнело в глазах. Из-под колёс машины вырвалось целое облако пыли, и сквозь туман, обступивший, дезориентировавший, я услышала крик:

— Живо! В тачку!!!

И у меня не осталось времени задавать вопросы, не было причин ослушаться. Я швырнула покупки на землю и вслепую бросилась в открытую дверь, ориентируясь только на голос Джейсона:

— Мария, скорее! Скорее! Ну же!!!

— Джейсон, я…

— Мария!

Пуля, отрикошетившая от кузова, заставила на время забыть о вопросах и двигаться быстрее. Я упала на сидение, захлопнув за собой дверь.

И снова секунды растянулись подобно жвачке, когда я увидела проблеск отчаяния во взгляде Джейсона. Протерев веки, я пыталась избавиться от песка и пыли, и это время он уже успел взять себя в руки.

— Меня выследили, пока я бегал. Ты оказалась права, не следовало тренироваться на пляже, — он перевёл взгляд на дорогу, а потом добавил: — Прости.

И хотя я способна думать только о том, что кошмар снова возвращается в нашу жизнь и что конец оседлой жизни кажется мне катастрофой, всё же нашла в себе силы посмотреть на него и сказать достаточно ровно:

— Этого следовало ожидать. Ты не виноват.

И он подарил мне ещё один короткий взгляд, который был наполнен чем-то слишком уж похожим на благодарность. И я подумала, что живу только ради таких моментов. До Джейсона никто и никогда не смотрел на меня так. Ни разу.

Я понимала, что теперь не время и не место, особенно когда Джейсон, не отвлекаясь от дороги, нащупал в бардачке обёрнутый в платок пистолет.

— Джейсон, я должна сказать тебе что-то очень важное…

— Нам лучше поменяться местами, — но он игнорировал меня, сосредоточившись лишь на насущном. На выживании.

Джейсон бросил педаль газа только тогда, когда я, с трудом перебравшись через него, оказалась на водительском месте. И странно всё это: кто-то неизвестный преследовал нас, а я видела всё словно в замедленной съёмке, ловила ледяной взгляд Джейсона, который слегка оттаял, столкнувшись с моим.

— Когда выберемся, покажу тебе Сьюард, — пообещал Джейсон, и голос его прозвучал уверенно, даруя спокойствие. — Тебе там точно понравится.

И пока он заряжал пистолет, я всё думала о том, каким будет наш следующий дом и на каком он стоит континенте. Жаль, что я не учила географию в школе и понятия не имела, где находится этот самый Сьюард. Мне странно покидать Океан, ведь даже сейчас, сквозь рёв двигателя и стук собственного сердца, его голос оставался хорошо различимым. Океан зазывал меня, обещая укрытие, безопасность.

Из оцепенения меня вывел новый выстрел: пуля попала в зеркало заднего вида. Лишь слегка задев его, она оставила сеть трещин, будто паук-невидимка в мгновенье соткал на нём паутину. И мне странно думать обо всех этих мелочах: пауках, новом доме, Океане и призрачном Сьюарде, когда Джейсон попросил: