— Конечно ты мне нравишься! Само собой разумеется! Ты настолько похожа на меня, что разве может быть иначе?! — усмехнулся он, его серо-голубые глаза лукаво заблестели. Ему нравилось дразнить её, перебирая светлые волосы девушки, так похожие на его собственные.

— Самовлюбленный маленький засранец! — прыснула она.

— Ты ожидала чего-то другого от волшебника, принадлежащего к роду Малфоев? — спросил он, специально растягивая слова в насмешливо-высокомерной манере и увлечённо рассматривая собственные ногти.

— Да, действительно. Просто до сих пор никто из них мне не нравился.

— Значит, я тебе нравлюсь?

— Если бы ты мне не нравился, я бы вряд ли была здесь с тобой, затеяв этот дурацкий разговор.

— Ох, вот дерьмо! Что ж, тогда всё немного… усложняется.

— Почему?

В его глазах промелькнула вспышка, похожая на ледяной огонь, когда он без предупреждения взял её за плечи и вплотную прижал к стене рядом с входной дверью. Драко наклонился к ней так близко, что она могла разглядеть каждую из его длинных светлых ресниц.

— Вот поэтому… — прошептал он, медленно наклоняя к ней голову, как будто давал ей возможность убежать или оттолкнуть его, а затем легко коснулся её губ своими, вовлекая в нежный поцелуй, которому она просто не могла сопротивляться.

Губы Малфоя были мягкими, как шёлк, и она закрыла глаза, с удовольствием позволяя ему себя целовать. Орла понятия не имела, что, чёрт возьми, они творили, потому что это определённо не входило в её планы, но интуитивно чувствовала, что это было… правильно. И снова ощущала себя в безопасности.

К реальности их вернул похотливый свист стоявших у паба пьяниц, и Драко пришлось слегка отстраниться, одарив её под конец самой красивой и искренней улыбкой, которую она когда-либо видела.

— Прости меня, — едва слышно произнёс он.

— Не нужно извиняться.

— А следовало бы, ведь я не собираюсь использовать тебя, Орла. Я вполне мог и дальше держать свои чувства и грязные желания при себе.

— Эй, я сама тебя спросила, помнишь? И практически заставила тебя признать, что я тебе нравлюсь, — ответила она, мгновенно протрезвев после великолепного поцелуя.

— Ты мне нравишься. Но я помню, что с тобой сделали, и не хочу усугублять ситуацию.

Его лицо стало серьёзным, а в глазах отражалась тревога.

— Поверь мне, Драко, именно ты можешь оказаться лучшим лекарством! Давай не будем торопиться и посмотрим, что из этого получится.

— В таком случае могу я пригласить тебя на свидание?

Она заливисто рассмеялась, и он улыбнулся в ответ.

— Я подумала о том, что мы уже живём вместе, но только сейчас началось наше первое настоящее свидание. Да, Драко. Да, конечно, можешь.

На этот раз она сама потянулась вперёд и запечатлела на его губах лёгкий поцелуй.

— Пойдём наверх.

— Иди первой.

Она открыла входную дверь, и та, как всегда, стукнулась в тесном коридоре о нижнюю ступеньку лестницы. Девушка передала Драко ключи, чтобы он запер её за ними. Скинув ботинки, Орла запрыгнула на кровать, поскольку она была намного удобнее дивана, но жёсткий переплёт блокнота, в котором слизеринец делал свои записи, впился ей в бедро. Она вытащила его и открыла на странице, где оказался ошеломляющий набросок дракона — копия того самого магического существа, которое теперь было вытатуировано на его левом предплечье.

Девушка как раз собиралась похвалить его художественные способности, когда он вошёл в комнату и начал расшнуровывать кроссовки. «Разумеется, Драко Малфой ни за что не позволит себе завалиться на кровать в обуви». Орла перевернула страницу и увидела там другого дракона. На следующем листе обнаружилась любопытного вида птица — возможно, какой-то гибрид феникса с другой фантастической тварью. «Но каким образом Драко удалось создать такое удивительное, многослойное оперение с помощью простой шариковой ручки?»

— Ты сам всё это нарисовал? — недоверчиво спросила она.

— Ну… кроме меня здесь больше никого не было, если ты об этом.

— Я имею в виду, ты сделал это без магии?

— Эм-м… Да. Я люблю рисовать. Всегда любил. Я много рисовал в детстве, ещё до Хогвартса.

— Ты хоть понимаешь, как это замечательно?

— Нет… О чём ты?

— Если ты создал это с помощью простой ручки и старого блокнота, только представь, чего бы ты мог достичь художественными материалами?

Драко молчал и смотрел на неё так, словно считал немного сумасшедшей.

— Когда тот маггл делал мне татуировку, — неловко начал он, — мне действительно нравилось за ним наблюдать. Я хотел попробовать и начал задаваться вопросом: если я могу создать рисунок на бумаге, могу ли я сделать это на чьей-то коже?

— Почему бы тебе просто не пойти к мастеру и не попроситься к нему? Самое худшее, что может случиться — тебе откажут. Но с другой стороны, он может посмотреть твои наброски и предложит взять тебя на работу. И знаешь… если его нужно будет немного «убедить», чтобы он взял новичка с улицы… для этого пригодится волшебная палочка.

— Именно так ты получила работу и квартиру в прошлом году, не так ли? — спросил он, выразительно приподняв бровь.

— Иногда заклинание Конфундус бывает очень полезным.

— Ты должна была стать слизеринкой, Орла Роуч!

— Нет уж, спасибо! Никогда не хотела переплетаться с изворотливыми змеями.

Драко встал в изножье кровати, на которой она сидела, и притянул девушку к себе, проникновенно глядя на неё светлыми глазами.

— Даже со мной?

Орла скользнула ладонями вверх по его рукам и обняла за шею, наслаждаясь удовольствием, отразившимся на его лице, и ощутила, как его руки обнимают её ниже поясницы, прижимая ближе всё так же медленно и нежно .

— Возможно, есть один слизеринец, для которого я могла бы сделать исключение.

— Рад это слышать, — ответил он, и его обычно уверенный голос стал хрипловатым от возбуждения. Драко потянулся к ней, сокращая последнее расстояние, и его мягкие тёплые губы снова оказались на её губах.

***

Римус расхаживал по спальне особняка Блэков, баюкая и слегка покачивая своего сына. Маленькая головка с голубыми волосиками лежала у него на плече, и он похлопывал малыша по спине, чтобы унять у него икоту, начавшуюся посреди ночи, когда Тедди пил из бутылочки. Однако младенец не обращал на это никакого внимания и ревел, требуя, чтобы ему дали оставшееся молоко, несмотря на осипшее горло и болезненные спазмы в животике.

«Это порочный круг! Голодный ребёнок, но слишком измучивший сам себя, чтобы поесть!»

Люпин чувствовал, как к глазам подступают слёзы усталости и разочарования, хотя он продолжал качать его, как бы ни был вымотан. Тедди с самого рождения страдал коликами, и они с Тонкс получили множество советов о том, что нужно делать, — хотя далеко не все были полезными. Методом проб и ошибок они пришли к выводу, что, положив малыша себе на плечо и поглаживая его по спинке во время хождения (бесконечного хождения!) по комнате, в конце концов проблема более-менее решалась.

«По крайней мере, мне больше не придётся беспокоиться о том, как скучно торчать здесь целыми сутками». Тедди отнимал у него каждую секунду, несмотря на то, что спал большую часть времени. «Как такое вообще возможно?»

Римус почувствовал укол совести за то, что последние несколько недель Андромеда в одиночку справлялась со своим внуком, безропотно взяв на себя эту обязанность, хотя совсем недавно потеряла мужа и дочь. «Однако теперь пришло время стать настоящим отцом». Он был благодарен за это счастье Тонкс, каким бы дерьмовым родителем в данный момент себя ни чувствовал — неспособным помочь своему сыну прекратить икать, чтобы малыш допил наконец остатки молока и успокоился.

«Где же ты, любимая, когда ты так сильно мне нужна?!»

Люпин понятия не имел, что случилось с телом жены, и когда он думал об этом, его сердце разрывалось на части. Северус упомянул, что Пожиратели смерти очистили замок и территорию школы от трупов, но наотрез отказался подробно рассказать о том, как это произошло на самом деле. Все семьи погибших волшебников и ведьм (в том числе, и сам Римус) лишились возможности устроить достойные похороны и попрощаться со своими близкими, которых так жестоко забрали сторонники Волдеморта.