— Гарт почему-то вырос не так, как другие длиннорогие. Он дошёл до этого размера и просто… остановился. Мы не можем выпустить его в дикую природу — другие драконы сожрут беднягу в первый же день, поэтому мы решили… держать его в нашем заповеднике, где он бродит везде, где ему вздумается.

— Но почему, — спросила Флёр, — ты взял его с собой?

Чарли выглядел виноватым.

— Я не мог его оставить! Он привязался ко мне. Ходит за мной повсюду, ест из моей тарелки и даже спит в моей постели. Мы стали с ним… одной семьёй.

— Ты понимаешь, что говоришь, как Хагрид? — сказал Римус, невольно засмеявшись.

— О, мне всегда нравился Хагрид! Уверен, он полюбит Гарта! Старина Хагрид выжил в битве? Простите, я должен был спросить раньше…

— Всё в порядке, — ответил Люпин. — Да, я уверен, что именно так и будет. Я видел Хагрида в последние минуты — он был ранен, но жив и нёс на руках… Кхм! Слушай, не волнуйся… Сейчас не время переживать и предаваться воспоминаниям. Обещаю, ты узнаешь обо всём, включая наши текущие планы, но сейчас тебе нужно отдохнуть после длительного путешествия. Мне приходится жить на площади Гриммо, и там полно свободных спален.

Внезапно Гарт издал какой-то странный звук, похожий на птичью трель, но более низкий и гортанный, что в целом звучало удивительно мелодично. Все трое посмотрели вниз. Крошечный дракончик дочиста вылизал тарелку и теперь сидел на колене у Чарли, вытянув шею в сторону Флёр, которая начала щекотать его под подбородком и строить забавные рожицы, как маленькому ребенку.

— Мне кажется или этот дракон улыбается, Чарли?

— Он просто благодарен за ужин, Люпин.

Двое волшебников ухмыльнулись, глядя друг на друга. Похоже, вопрос о том, где остановится Чарли вместе с Гартом, уже был решён.

— Что скажешь, Флёр? Мы с Гартом можем занять одну из спален? Можешь не волноваться, он послушный мальчик. Не могу сказать того же самого о себе… Мама всегда говорила, что мне никогда не сиделось дома, поэтому я столько лет прожил в диких лесах Румынии.

— Вы оба можете остаться, — ответила она, всё ещё напевая песню маленькому дракону, но обращаясь к Чарли. — Но тебе пр’идётся готовить, Чар’ли. Я слишком устаю, когда пр’ихожу из банка.

— Считайте, что дело сделано. Я постараюсь готовить так, чтобы мама могла мной гордиться, обещаю.

Вечером того же дня Римус вернулся домой на площадь Гриммо с такой лёгкостью на сердце, которой давно уже не испытывал. Каким-то образом появление Чарли принесло неоспоримое доказательство того, что в тот роковой день Волдеморт не смог полностью уничтожить семейство Уизли. Он и ребёнок Флёр, словно заявляли наперекор всему Злу, что их род будет жить. Присутствие маленького дракончика (который, судя по всему, считал себя домашним котом), было неожиданным, но почему-то не менее прекрасным. Во всяком случае, это вызвало улыбку на лице Флёр.

Люпин поймал себя на мысли, что тоже улыбается, забираясь в свою постель, с мыслями о Гарте с измазанной мясной подливкой маленькой зубастой пастью. Всё это было приятным отвлечением от кошмаров, которые обычно наполняли его сны.

***

Северус громко хлопнул дверью своего кабинета и направился прямиком к бару. Схватив графин с огневиски, он налил себе двойную порцию, которую опрокинул одним глотком, после чего сразу плеснул в низкий стакан ещё столько же. С ним он прошёл к своему письменному столу и сел в кресло, намереваясь выпить напиток уже более спокойно.

«Сегодня был чертовски ужасный день!» И возвращение в Хогвартс после личной аудиенции с разъярённым Тёмным Лордом было грёбаной вишенкой на торте.

Его приподнятое настроение после хорошего секса мгновенно испарилось вместе с новостью, что профессор Спраут обнаружила мадам Помфри оглушённой в Больничном крыле. Помона случайно пришла туда после того, как пострадала от укуса Дьявольских Силков. Спраут подняла тревогу и привела колдоведьму в сознание, справедливо заподозрив, что та стала жертвой Ступефая, которым Помфри запустили в спину.

Помимо самочувствия Помфри (к счастью, она не пострадала от последствий оглушающих чар), более насущной проблемой стало исчезновение из лазарета Драко Малфоя вместе с Орлой Роуч.

Малфой находился там с тех пор, как получил «наказание» от Макнейра и Яксли, и насколько знал Северус, ночью мальчишка лежал там со сломанными рёбрами. Записи Помфри указывали, что мисс Роуч была госпитализирована той же ночью со множественными ранами на спине и тяжелой анальной травмой — и то, и другое колдоведьма сразу же исцелила.

«Корбан Яксли — психически ненормальный ублюдок, раз решил сделать это с юной и неподготовленной девушкой». В эту секунду Северус думал только о мисс Грейнджер и о том, что она подверглась бы такому же насилию, если бы он не вступился за неё и не забрал себе. Как бы сильно он ни чувствовал себя виноватым из-за того, что получал с её помощью сексуальное удовольствие, мысль о том, что Гермиона могла подвергнуться зверскому изнасилованию со стороны кого-то из Пожирателей, помогала ему чуть меньше себя корить.

Что волновало директора больше всего, так это местонахождение двух пропавших студентов. «Они сбежали вместе?» Макнейр видел, как они держались за руки, и справедливо предположил, что между ними что-то есть. «Но как у них хватило смелости на нечто подобное? Драко всегда был трусом, а мисс Роуч… что ж, Роуч была хаффлпаффкой».

Однозначно, в замке их не было — Пожиратели смерти уже тщательно «прочесали» его и проверили с помощью магии, но школьные барьерные чары оставались нетронутыми, что указывало на то, что никто не входил и не выходил из Хогвартса уже несколько дней.

Кэрроу позаботились о том, чтобы все секретные проходы в Хогсмид были запечатаны ещё в прошлом году, и использование хотя бы одного из них в любом случае нарушило бы защитные чары замка. Если бы Малфой и Роуч решили улететь на мётлах с одной из башен — тревога также должна была сработать, когда бы они прорвались сквозь воздушную защиту, которая покрывала школу, как невидимый магический купол.

«Либо они ухитрились провернуть невероятно захватывающую и дерзкую аферу, либо здесь была задействована более тёмная магия». Директор содрогнулся при одной только мысли о том, что один или даже несколько местных Пожирателей смерти могли сами схватить несчастную пару и убить их в лазарете, избавившись от тел так же, как они избавили замок от павших в битве. Им не составило бы труда одурманить колдоведьму и самим оглушить её Ступефаем. Однако Амикус Кэрроу и Уолден Макнейр выглядели слишком взбешёнными исчезновением студентов, тем самым подтверждая то, что побег действительно был настоящим, и пропавшие без вести на самом деле не попали в лапы бродящих по замку многочисленных извергов, так как Пожиратели просто рвали и метали.

Не обладая какой-либо конкретной информацией, Северус сам попросил аудиенции у Тёмного Лорда, которая прошла этим вечером, после чего он только что вернулся в свой кабинет. Снейп редко добровольно шёл к Лорду, но он бы в любом случае не смог скрывать весть об исчезновении Пожирателя смерти вместе с магглорождённой ведьмой, которая была «собственностью» другого Пожирателя, как бы ему этого ни хотелось.

— Неужели мальчишка Малфой — это такая большая потеря, Северус? — спросил Волдеморт, скрестив свои длинные худощавые ноги и властно восседая в огромном чёрном кресле. Шёлковая мантия цвета ночи ниспадала с его совершенно белых конечностей, которые были безволосыми, чешуйчатыми и настолько отвратительными, что Снейпа как всегда затошнило.

Рядом с ним на коленях, покорно склонившись, стояла неизвестная обнажённая ведьма, и Риддл играл её волосами, пока говорил, не проявляя особого беспокойства по поводу исчезновения одного из своих последователей. «Презрение Лорда и отсутствия интереса с его стороны действительно могут спасти Драко, если им удалось скрыться».

— Полагаю, что нет, Милорд. Мне следует сообщить об этом Люциусу? Как директор, я обязан информировать родителей о любых… проблемах, касающихся их детей.