В данную минуту Флёр сидела рядом с ним и потягивала из бокала красное вино, заявив, что во Франции во время беременности женщины позволяют себе эту небольшую слабость. Римус многого об этом не знал и не стал ей противоречить, но вспомнил, что Тонкс держалась подальше от алкоголя, пока ждала Тедди. В любом случае, это была беременность Флёр и только её личное дело.

Ему было тепло и уютно в маленькой гостиной, кровь согревало превосходное вино, а голова приятно кружилась. Её светлые волосы красиво переливались в свете огня, преобразившись назад из тёмно-каштановой шевелюры. Флёр меняла их каждое утро, чтобы скрыть характерную внешность вейлы от волшебников и ведьм, посещающих Гринготтс и Косой переулок.

Они сидели в дружеском молчании — два члена Ордена Феникса, которые по ужасному совпадению овдовели в один и тот же день.

Внезапно Люпин с молниеносной быстротой пришёл в себя, когда до него долетел настойчивый стук во входную дверь, от которого они вздрогнули и одновременно вскочили с дивана.

— Ты кого-нибудь ждёшь? — спросил Римус чуть более требовательно, чем намеревался.

— Конечно, нет! Р’азве я стала бы пр’иглашать кого-то к себе домой?!

Они вдвоём вытащили палочки и осторожно двинулись к двери. Римус сделал знак Флёр, чтобы она заговорила, так как это был её дом, а он здесь — всего лишь гость.

— Кто там? — встревоженно крикнула она.

— Это я, Чарли! Открой дверь!

Они уставились друг на друга, взволнованные тем, что на пороге действительно мог стоять последний из рода Уизли, но им нельзя было забывать о бдительности. Флёр открыла дверь, и Люпин остался позади неё, нацеливая свою кипарисовую волшебную палочку прямо в лицо визитёру.

Он выглядел точно так же, как на свадьбе в прошлом году, только волосы стали длиннее. Чарли был высоким и широкоплечим молодым человеком, с огрубевшей, местами обожжённой кожей и множеством тёмных веснушек, которые появились из-за постоянной работы на улице. На нём была тёмно-зелёная рубашка и мешковатые брюки цвета хаки, заправленные в тяжёлые ботинки. Вьющиеся рыжие волосы он собирал в низкий хвост на затылке. Кожа рук была покрыта свежими красными ожогами, давними рубцами и шрамами, укусами и царапинами, что сразу выдавало человека, работающего с драконами.

— Расскажи о себе, — строго потребовал Римус и получил в ответ испуганный взгляд.

Мужчина, который, как они надеялись, действительно был Чарли, поднял одну руку в знак капитуляции, пока другой крепко держал под мышкой довольно большой извивающийся мешок из толстого серого материала.

— Я — Чарльз Уизли, сын покойных Молли и Артура Уизли. Я получил письма, в которых сообщалось о смерти моих родителей, всех братьев и сестры. Я работаю в драконьем заповеднике в лесах Румынии с тех пор, как покинул Хогвартс, где учился в одном потоке с твоей женой, Люпин, очаровательной Нимфадорой Тонкс, хотя, если сейчас она это слышит… Пожалуйста, не бей меня, Дора! В день твоей свадьбы, Флёр, мама так сильно укоротила мне волосы, что, когда я вернулся в Румынию, мне пришлось наложить на волосы заклятие роста, потому что дракончики меня не узнали. В тот знаменательный день я отчетливо помню, как ты назвала мою двоюродную бабушку Мюриэл «вспыльчивой старой сукой». Мне продолжать?

— Ох, Чар’ли!

Глаза Флёр наполнились слезами, когда она бросилась в объятия Чарли, и он неуклюже обнял её одной рукой, так как кто-то, извивающийся в таинственном мешке, продолжал свои попытки вырваться на свободу. Несмотря на это Уизли всё равно прижимал девушку к себе, пока она рыдала у него на плече.

В конце концов Чарли мягко отпустил француженку и протянул свободную руку Люпину, который тепло пожал её, положив другую ладонь на их соединённые руки.

— Чарльз Уизли, теперь ты с нами, друг мой!

— Да, несомненно. У меня ещё есть шанс, что меня пригласят в дом, теперь, когда я прошёл тест?

— Ну конечно! — воскликнула Флёр, отступая назад и указывая на свою маленькую гостиную. — Пр’исаживайся, Чар’ли, хочешь чаю?

— Похоже, вы уже открыли вино, так что я присоединюсь к вам, если никто не возражает?

Она достала из кухонного шкафа ещё один бокал и поставила его на стол, наливая гостю вино. Уизли сразу же сделал большой глоток, словно жажда мучила его уже несколько дней.

— О, Чар’ли, — начала она. — Пр’ежде чем ты пр’одолжишь, тебе следует знать, что бедняжка Тонкс… Тепер’ь её нет ср’еди нас.

— Что?! О, Мерлин! Римус…

Его голова резко повернулась в сторону оборотня.

— Это правда, Чарли, — подтвердил Люпин. — Тонкс погибла в финальной битве во время дуэли с Антонином Долоховым. Он сразил её Авадой.

Впервые ему пришлось сказать эту ужасную новость вслух тому, кто ещё о ней не знал, после чего он почувствовал себя ужасно. Римус откашлялся, пытаясь избавиться от кома в горле.

— Как такое возможно? Дора была потрясающим дуэлянтом!

— Она совсем недавно родила. Возможно, от этого её рефлексы замедлились. Кто знает? Возможно, он просто подловил подходящий момент и метко выпустил проклятие.

— Мне очень жаль, дружище! С ума сойти… Ты остался совсем один с малышом… А ты, Флёр? Ты видела, как Билла…

— О, Чар’ли, мы так соболезнуем! Вся твоя семья… Нам так жаль! Они были такими хр’абр’ыми магами!

В комнате стало совсем тихо. Каждый думал о тех, кого потерял. Не было смысла обсуждать, кто из них понёс наибольшую потерю.

— Тем не менее я вернулся домой не для того, чтобы оплакивать мёртвых, — тихо произнёс Чарли. — Может быть, позже… мы сможем поговорить об этом, и вы расскажете мне, как умер каждый из них. Но не сейчас! Не сейчас…

— Конечно, — заверил Римус. — Мы расскажем всё, что ты пожелаешь узнать. Думаю, что сейчас единственные важные новости — это твои, Флёр? Впрочем, не мне об этом рассказывать…

Она кивнула и повернулась к Чарли, который сидел рядом с ней. Римус примостился на противоположном диване, между ними стоял кофейный столик.

— У меня будет bébé от Билла, Чар’ли! Мы узнали об этом пер’ед самой битвой.

Глаза Чарли широко распахнулись, рот приоткрылся от изумления, и, к его удивлению, на глаза сами собой набежали слёзы. По лицу пробежала судорога от едва сдерживаемых сильных эмоций. Он положил мешок на пол у своих ног, взял француженку за руки, крепко сжимая их, и слёзы наконец-то потекли из его глаз.

— Маленькая частичка Билла… — всхлипнул он. — Всё-таки я не последний Уизли! Рядом со мной будет ещё один! Флёр, я обещаю тебе, что стану лучшим дядей для твоего ребёнка, для моей племянницы или племянника! Обещаю!

— Я знаю, — ответила она и уже собралась обнять его, подавшись вперёд, но вместо этого закричала, так как из мешка выскочило нечто, похожее на чешуйчатого безволосого кота, и метнулось по полу в угол гостиной.

— Ой, Гарт, вернись!

Чарли вскочил и поймал тварь, прежде чем она успела добраться до кухни, куда, очевидно, и направлялась.

— Не возражаете, если я скормлю ему остатки вашего ужина? Он просто почуял запах мяса, понимаете?

Флёр растерянно развела руками и вопросительно посмотрела на Римуса, когда Чарли вернулся к дивану с крошечным тёмно-зелёным дракончиком, размером с большую кошку, и остатками жареного мяса, в которое рептилия сразу же вцепилась зубами, слизывая с него следы соуса и овощей.

— Эм-м… Чарли, — начал Римус, — похоже, ты привёз с собой дракона? Могу ли я первым указать, что это очень… непрактично и рискованно?

Чарли усмехнулся, но ничуть не смутился.

— Не волнуйся. Он уже больше не вырастет. Это миниатюрная разновидность румынского длиннорогого по кличке Гарт. И он совершенно ручной. Гарт появился в ходе программы по размножения, так как численность румынских длиннорогих сильно упала, потому что среди браконьеров они пользуются большим спросом из-за его рогов. Рога измельчаются в порошок и высоко ценятся как ингредиент для зелий, так как являются редким материалом.

Флёр и Римус перевели глаза на маленькие драконьи рожки, отливавшие золотом и торчавшие из головы, словно у быка, а не на макушке, как у большинства драконов. Дракончик не выглядел угрожающим — как раз сейчас он довольно забавно сопел и фыркал, поглощая остатки ужина.