На лице Флёр отразилось полное недоверие, и она довольно драматично фыркнула.

— Конечно, я пр’иду! Хочу посмотр’еть в глаза этому… Снейпу! Так сказать, «для себя»!

— Ты удивишься, Флёр. Обещаю. Дважды в день Северус присылает мне еду из Хогвартса. Он велел мне оставаться в доме ради моей безопасности. В каком-то смысле он обо мне заботится. Никогда не думал, что такой человек, как Снейп, на это способен. Он и Гермиона утверждают, что они стали союзниками и вчера приходили ко мне вместе. Кажется, она полностью ему доверяет, а я доверяю её суждениям.

— Ну… мне это ещё пр’едстоит выяснить!

Люпин попытался сменить тему. Он уже пригласил девушку завтра присоединиться к ним, но пока она не могла ни о чём судить, а значит, не было смысла продолжать эту тему.

— Мы очень переживали, что ты попытаешься вернуться обратно во Францию к своей семье.

— Ах, нет! Я хочу остаться здесь, в нашем доме. Только здесь я чувствую близость моего Билла. Кр’оме того, это слишком долгий путь, мне пр’ишлось бы аппар’ир’овать много р’аз, а я чувствую себя недостаточно хор’ошо. Это не пойдёт на пользу mon bébé.

— Это хорошо. Теперь многие люди могут причинить тебе вред, Флёр. Я слышал, егеря следят за всеми точками международной аппарации, отлавливая тех, кто пытается покинуть страну и сбежать от гнёта власти Волдеморта.

Флёр вздрогнула от страха. Очевидно, эта мысль не приходила ей в голову.

— Я — взр’ослая и сильная ведьма! Мне не нужна опека maman.

— Ты заботишься о себе? У тебя достаточно еды?

— Merci. Достаточно. Всё р’авно пища тепер’ь во мне долго не задер’живается. В доме тепло, но, наверное, я пр’иму ванну. Должно быть, я ужасно выгляжу!

— Вы, как всегда, прекрасны, миссис Уизли, — ответил Люпин, наслаждаясь улыбкой, появившейся на измученном лице француженки. — Не хочу показаться тебе слишком дерзким, но ты позволишь мне поухаживать за тобой и приготовить для тебя ванну? Во время беременности не следует прикладывать лишних усилий. Тонкс… всегда считала мою помощь полезной… Конечно, я оставлю тебя принимать ванну в одиночестве!

Флёр выглядела затравленной, и на мгновение Римусу показалось, что он переступил черту, но затем её глаза наполнились слезами, и она от души его поблагодарила, явно польщённая тем, что кто-то готов проявить такой простой, но добрый жест. Люпин оставил её на диване и поднялся наверх в ванную. Взмахнув волшебной палочкой, он наполнил ванну тёплой водой, добавил в неё расслабляющее и восстанавливающее зелья из шкафчика и наложил успокаивающее заклинание поверх пушистой пены, наблюдая за тем, как вода закружилась от магии маленьким водоворотом. В качестве последнего штриха Римус наколдовал несколько маленьких свечей и зажёг их, расставив на подоконнике.

На него нахлынули тяжёлые воспоминания о том, как он делал то же самое для своей любимой жены. О восторженной улыбке, появлявшейся на губах Нимфадоры, когда она заходила в ванную, измученная долгим днём и растущим внутри неё ребёнком. Тогда на её лице отражались признательность и блаженное удовольствие от предвкушения ожидающей её готовой ванны.

Иногда Римус оставался, массировал ей плечи или мыл волосы, мысленно переживая за то, что случится с ними, когда волшебный мир начнёт рушиться, либо погружался в искреннюю благодарность, что эта поразительная, молодая ведьма дала ему, уже немолодому волшебнику и в придачу оборотню, уникальный шанс. Шанс стать мужем и отцом.

Шанс, который был безжалостно отобран у него единственным смертельным заклинанием, хладнокровно слетевшим с палочки Антонина Долохова.

Люпин заставил себя отвлечься от назойливых гнетущих мыслей, чтобы не дать эмоциям взять над собой верх. Он спустился вниз по лестнице, торопясь, чтобы вода в ванне не успела остыть.

— Твоя ванна ждёт, — заявил Римус, с улыбкой возвращаясь в гостиную. — Сейчас я вернусь на площадь Гриммо. Тогда мы встретимся завтра в полночь? Тем не менее если я тебе понадоблюсь, ты всегда сможешь связаться со мной через камин.

— Ты очень добр’ ко мне, Р’имус Люпин, — улыбнулась Флёр, вставая и направляясь к лестнице.

Губы оборотня изогнулись в лёгкой улыбке, затем он бросил в огонь горсть зеленоватого порошка, наблюдая, как игривые язычки пламени тут же позеленели, и намереваясь вернуться в холодную мрачную пустую кухню, откуда пришёл.

***

Как только в Большой зал ворвались почтовые совы и закружились под заколдованным потолком в поисках получателей, шум голосов мальчиков и девочек только усилился. Северус пожалел, что не мог наложить на всех учеников массовое заклинание тишины — дети галдели, словно стая потревоженных фвуперов*, запертых в клетке.

Вчера он лёг спать с головной болью после долгой и напряжённой встречи с надоедливым Макнейром, который принёс ему новость о том, как Драко Малфой обхаживал мисс Роуч. Макнейр угрожал донести об этом самому Тёмному Лорду, так как считал это подлым предательством со стороны мальчишки, поскольку магглорождённая девочка была обещана Яксли.

Северус надеялся, что ему хотя бы на время удалось сгладить острые углы, но его многолетний опыт общения с этими психованными ублюдками подсказывал, что Макнейр, скорее всего, снова поднимет острую тему, но уже при встрече с самим Риддлом. Всё это означало, что ему придётся побыстрее встретиться и поговорить с Драко, чтобы спасти недальновидного, влюблённого мальчишку от худшего наказания, которое может слететь с палочки Волдеморта.

«Что, чёрт возьми, творит этот ребёнок? Неужели ему недостаточно слизеринок, чтобы играть с ними в эти романтические глупости? Почему Малфою срочно понадобилось вмешиваться в то, что никоим образом его не касается? Нет. Я должен встретиться с мальчиком во время дневного перерыва и ни часом позже».

Почтовые совы начали сбрасывать на столы утреннюю почту и посылки, а также множество экземпляров «Ежедневного пророка», поскольку многие студенты и весь преподавательский состав подписывались на эту волшебную газету, хотя теперь даже она полностью контролировалась Тёмным Лордом и его чистокровными последователями.

Вскоре со всех концов зала послышались восклицания, шокированные вздохи и негодующие возгласы студентов, преподавателей и даже кураторов-Пожирателей ещё до того, как Снейп развернул свой экземпляр сегодняшней газеты. Как только он это сделал, причина стала ему понятна.

Последние новости!

Министр магии, Пий Толстоватый, был признан недееспособным ввиду внезапных проблем со здоровьем и, следовательно, отстранен от поста Министра магии. Его заменит одобренная лордом Волдемортом Долорес Джейн Амбридж, которая любезно согласилась передать контроль над комитетом по регистрации магглорождённых своему преемнику Рэнфорду Трэверсу, чтобы самой занять новую должность.

Коллектив «Ежедневного Пророка» желает вам всего наилучшего, министр Амбридж!

_______________________________________________________________________

Фвупер* (англ. Fwooper) — это африканская птица с исключительно ярким оперением; встречаются фвуперы оранжевой, розовой, ярко-зеленой или жёлтой расцветок. Хотя поначалу песня фвупера может даже понравиться, она постепенно сводит слушателя с ума. (Взято с Harry Potter Wiki)

========== Глава 12 ==========

Тёмная Метка на левом предплечье Снейпа начала гореть ещё до того, как бормотание окружающих и обсуждение главной новости «Пророка» достигло апогея. Беглый взгляд, брошенный на других Пожирателей смерти, подтвердил, что они тоже получили Вызов. Очевидно, Лорд задумал устроить полное собрание и, как всегда, выбрал самое необычное время. Видимо, появилось что-то очень важное, если Тёмный Лорд полагал, что на сборище требуется одновременное присутствие всех его слуг, несмотря на риск оставить Хогвартс без присмотра.

В глубине души Северус надеялся, что пока их не будет, Минерва возглавит восстание, но это было маловероятно, так как все были запуганы диктатурой, под которой жили.

Драко Малфой уже покинул своё место за слизеринским столом и был на полпути к огромным входным дверям Большого зала, как будто пытался незаметно выскользнуть, вместо того, чтобы с гордостью прошествовать под завистливыми взглядами своих однокурсников, у многих из которых родители тоже были Пожирателями смерти. Почему эти глупые дети завидовали положению Драко, так как на руке парня уже красовалась Метка, было непостижимо для ума Северуса, но гораздо важнее для него был тот факт, что Малфой казался смущённым тем, куда шёл, растеряв привычные надменность и достоинство.