— Всё равно ты повёл себя очень благородно, приятель, — заверил Чарли. — Тебе в голову пришла чертовски хорошая идея.

Римус поднялся на ноги с серьёзным и задумчивым видом.

— Пойду проверю, всё ли с ней в порядке, — пояснил он. — Гермиона, ты ведь задержишься здесь подольше, да?

— Ох… да! Да, конечно, — ответила она, интуитивно чувствуя, что вопрос Римуса больше походил на просьбу. — Мне забрать с собой Тедди?

— Я могу пр’исмотр’еть за bébé столько, сколько потр’ебуется, — предложила Флёр, которая, похоже, тоже догадалась, что Римус хочет поговорить с Орлой наедине; она протянула руки к ребёнку.

— Спасибо, — с благодарностью сказал он, передавая ей своего сына. — Я очень ценю вашу помощь.

Не сказав больше ни слова, Люпин подошёл к камину и исчез так же быстро, как Орла всего несколько минут назад.

Флёр многозначительно переглянулась с Гермионой, а вот Чарли и Симус, казалось, пребывали в блаженном неведении. «Возможно, всё к лучшему. Если Орла и нуждается в ком-то, уж лучше пусть с ней будет взрослый и надёжный Римус Люпин. Без сомнения, он сможет не только утешить, но и станет ей опорой в столь нелёгкое время».

Как только с ужином было покончено, Грейнджер вызвалась помыть посуду (в основном, чтобы не сидеть с ребёнком). В то же время она пыталась отвлечься от навязчивого сексуального желания, которое в течение ужина неуклонно нарастало и начало прилично её раздражать. Она мыла посуду вручную, маггловским способом, пытаясь максимально растянуть время. Гермиона испытывала лёгкую вину, что на самом деле отчасти радовалась проявлению проклятия, потому что появился очередной предлог встретиться со Снейпом. Чем сильнее она сближалась с профессором, тем счастливее себя чувствовала.

В разгар войны, потерь и всеобщего хаоса, она нашла утешение в объятиях саркастичного угрюмого волшебника, чего раньше даже представить себе не могла. «Можно ли назвать это любовью?» Гермиона не была в себе уверена. Снейп был прав, давая ей совет не торопиться и убедиться, что её чувства не связаны с принуждающим проклятием. «Придётся дождаться, пока чары спадут». Гермиону до сих пор беспокоило, что под властью тёмной магии она перестаёт контролировать свои эмоции.

«В особенности потому что возникшие к нему чувства настолько сильны».

С наступлением ночи волшебники расположились на веранде (которая также попадала под защитные чары Фиделиус) и наблюдали за превращениями Чарли в дракона; Уизли тренировался в Анимагии, а также старался их развлечь. Потрясённый Симус без устали восторгался — он остался настолько впечатлён, что тоже захотел стать анимагом и научиться превращаться в чернобурую лисицу — такую же, как его Патронус.

Чарли был великолепен в образе дракона. Он в точности повторял движения огромной рептилии, без сомнения, за годы изучения Драконологии узнав всё о поведении драконов в естественной среде. Ему так и не удалось убрать с головы небольшой пучок рыжих волос, но Флёр заявила, что он добавляет дракону-Чарли ещё больше уникальной привлекательности.

Гарт носился вокруг них и возбуждённо хлопал крыльями по песку, поощряемый большим драконом, которого, казалось, считал старшим собратом. Дракончик никогда не пытался летать самостоятельно, но когда его хозяин принимал анимагическую форму, он тоже ненадолго поднимался в воздух, даже если вскоре после этого неловко плюхался на землю. Именно поэтому Чарли практиковал полёты над морем — поскольку Гарт неплохо плавал, тёплая морская вода была идеальным местом для аварийных посадок.

Вечер действительно показался Гермионе удивительно приятным, особенно потому что по возвращении домой она собиралась побеспокоить директора по уважительной причине.

***

Римус перешагнул через каминную решётку, вернувшись на кухню особняка Блэков, и огляделся по сторонам, ища глазами Орлу, покинувшую коттедж «Ракушка» всего несколько минут назад. На кухне её не оказалось, но дверь в коридор осталась открытой. «Должно быть, она поспешила удалиться в другую часть дома». Он мимоходом заглянул в гостиную, затем в библиотеку, а потом поднялся по лестнице и постучал в дверь её спальни, как и накануне вечером.

Ответа не последовало, не на шутку встревоженный мужчина повернул ручку и без разрешения толкнул дверь, на ходу бормоча извинения за вторжение. Орла стояла у окна, глядя на открывающуюся лондонскую площадь и маггловскую жилую улицу. Римус подошёл сзади и осторожно положил руку ей на плечо.

Орла обернулась и посмотрела на него свысока, хотя была на несколько дюймов ниже Люпина; её белокурые волосы красиво рассыпались по плечам. Она не плакала, но в светлых глазах застыла печаль. Он прекрасно знал это невысказанное чувство безысходности.

— Ты в порядке? — спросил он, и она молча кивнула. — Мне пообещали позаботиться о Тедди. Я хотел бы поговорить с тобой… Ты довольно резко поступила, остальные за тебя переживают.

Орла сокрушённо вздохнула и откинула волосы с лица.

— Я не хочу выходить замуж за Симуса, — ответила она, слегка покраснев.

— Никто не собирался тебя заставлять, но признай, что предложение было хорошим. Симус всего лишь хотел помочь тебе выкрутиться из… сложившейся ситуации.

— Конечно, я всё понимаю.

— Симус Финниган — хороший молодой человек…

Девушка снова грустно вздохнула и повернулась к нему лицом.

— Но, Римус, он не… Он не ты!

Люпин изумлённо уставился на неё, не понимая, ослышался ли он или просто неправильно понял слова, только что слетевшие с её губ.

— Ты бы пошёл на это? — спросила она. — Ты бы помог мне уберечь ребёнка? Я знаю, что прошу тебя серьёзно рискнуть, но ты ведь знаешь… мы вместе вынуждены скрываться… Так или иначе, я бы могла помогать тебе с Тедди, а ты бы мог…

— Орла, — перебил он, — прости, но это ужасная идея! Зачем тебе связываться со мной? Я до сих пор скорблю по погибшей жене, чувствую себя виноватым и раздавленным, не говоря уже о том, что на двадцать лет тебя старше!

— Я тоже скорблю, — тихо прошептала она. — Каждое утро я просыпаюсь с беспорядком в душе и в собственных мыслях. У нас с тобой гораздо больше общего, чем ты думаешь. Я пойму, если эта идея кажется тебе отвратительной, и не буду больше настаивать.

— Я люблю свою жену, Орла, — ответил Римус слабым, надтреснутым голосом.

— Знаю и не собираюсь занимать её место. Я не прошу тебя полюбить меня, Римус, прошу лишь только помочь мне и ребёнку. Мы могли бы жить вместе той жизнью, которой практически уже живём.

Он глубоко вздохнул и медленно выдохнул.

— Ты хоть понимаешь, о чём просишь? Брак должен быть консумирован, чтобы он приобрёл юридическую и магическую силу. Ты — жертва изнасилования, Орла, и совсем недавно потеряла своего любимого…

— С тобой я чувствую себя в безопасности!

— Я не могу так с тобой поступить, — настаивал Люпин, потому что, хотя её рассуждения были не лишены смысла, он просто… не мог.

Она посмотрела на него ледяным, испытующим взглядом.

— Тогда сделай это всего один раз, после церемонии. Вспомни слова Симуса — как только вокруг воцарятся мир и порядок, ты сможешь со мной развестись!

«Неужели она такого низкого о себе мнения? Я должен сейчас же её разубедить!»

— Проблема в том, — прохрипел Римус, морально готовясь к предельно откровенному разговору, — что я всего лишь мужчина, который волей-неволей поддаётся естественным потребностям, и боюсь, что мне не хватит… всего лишь одного раза.

В её ясных глазах отразилось понимание.

«Ну вот… Я позволил себе слишком много! И напугал девушку!»

Орла протянула руки и положила их ему на плечи, слегка приподнимаясь на цыпочках, а затем потянулась к мужчине, запечатлев легчайший поцелуй на его изголодавшихся губах. От прикосновения нежных девичьих губ по всему его телу пробежала дрожь удовольствия вплоть до самых кончиков пальцев. Она немного отступила назад.

— Если ты беспокоишься только обо мне, Римус, то не надо. За последний год я поняла, что гораздо сильнее, чем могла себе представить. Через полгода у меня появится дочь, о которой мне придётся заботиться и скрывать её от биологического отца. Я бы гордилась, если бы ты позволил нам взять твою фамилию и жить под твоей защитой, пока в мире снова не станет безопасно.