Гермиона ответила настолько бессвязно, что сразу же заметила довольную коварную ухмылку, появившуюся на его лице. Искорки веселья отразились и в чарующих чёрных глаз, зажигая в них опасное тёмное пламя.

«Чёрт!» Она чувствовала, что уже намокла. «Кажется, рядом с ним я совершенно не умею сдерживаться!»

Снейп сел в одно из больших кресел у окна, притянул её к себе на колени, и она инстинктивно расставила ноги шире его бёдер. Чуткие руки скользнули вверх по гладкой коже под свободную мужскую футболку. Девушка невольно прижалась к нему всем телом, и он зарылся носом в её волосы, прижавшись губами к самому уху.

— Грейнджер, вам не кажется, что вы неподобающе одеты для прогулки по дому?

Она смущённо улыбнулась, радуясь про себя, что он не видит, как сильно она наслаждается каждым мгновением внимания, которое он ей уделял.

— Не забывайте, что я стала полноправной хозяйкой этого дома.

— Действительно, — прошептал он, бесцеремонно залезая руками под футболку, задирая её вверх и накрывая ладонями упругую обнажённую грудь. К счастью, она не потрудилась снова надеть лифчик после того, как переоделась перед сном.

Северус обхватил каждую девичью округлость ладонями и начал нежно ласкать, словно заново познавая их, и Гермиона обнаружила, что его жаркое тяжёлое дыхание у её ушка было таким же эротичными, как и сами прикосновения.

— Твоя грудь, Грейнджер… — выдохнул он. — У тебя потрясающая грудь…

Она определённо чувствовала, что уже промокла насквозь. Его ловкие пальцы начали умело оглаживать соски, кончики которых стремительно твердели от возбуждения.

«Святые угодники, этот волшебник знает, что делает!» Гермиона почувствовала в животе ещё один ноющий спазм и задалась вопросом:

«Интересно, это эффект проснувшегося проклятия, или просто моё собственное желание?»

Когда она начала задыхаться, он скользнул рукой вниз по телу вплоть до трусиков, играя с хлопковым материалом, поглаживая её лобок и мокрые складки ткани.

— Какая жалость, что здесь ты прикрыта, как приличная девочка, — протянул он и, вероятно, произнёс невербальное заклинание, так как она тут же почувствовала, что трусики пропали.

— Куда вы их отправили?! — удивилась она, немного приподнявшись на коленях.

Снейп резко потянул девушку вниз, чуть шире поставив свои ноги и тем самым раздвигая ей бёдра.

— Тебе действительно интересно, где они? — спросил он, проскальзывая руками к самым интимным частям её тела и легко порхая там пальцами, раскрывая промежность и проникая ими внутрь. — Или мы продолжим, вместо того чтобы беспокоиться о потерянных трусиках?

— Продолжим… — прошептала она, выгибая спину от удовольствия.

— Прости, я тебя не расслышал, — поддразнил он, проводя кончиком пальца по киске и обнажая клитор, чтобы начать обводить его быстрыми круговыми движениями, сразу же доводя её до нетерпеливого возбуждения.

— Я хочу, чтобы ты продолжил, Северус! — ответила она, касаясь его губ своими и больше не смущаясь. — Пожалуйста…

Директор не разочаровал её; ощущение его жарких поцелуев вместе с настойчивыми пальцами, возбуждающими чувствительный клитор, оказалось пьянящей смесью. Гермиона ухватилась за длинные чёрные волосы, которые теперь находила невероятно привлекательными, и притянула его ближе к себе, отчего профессор удовлетворённо зарычал и беспрепятственно проник в её рот своим языком, который она тут же начала жадно посасывать, чувствуя ягодицами его твердеющую эрекцию.

Снейп приложил к её киске другую руку, возбуждая жаждущую плоть искусными пальцами. Она не смогла больше сдерживаться и начала кончать: бёдра девушки непроизвольно дёргались и извивались, пока он беспрестанно ласкал её, заставляя окунуться в чистое блаженство. Она прервала поцелуй, откинув голову ему на плечо и испустила протяжный восторженный стон:

— Чё-ёрт, чёрт… Ох, чёрт… да!

Гермиона услышала и почувствовала его одобрительный смешок.

— Я говорил тебе, что не могу трахаться, как бы мне того ни хотелось. Но ты снова заставляешь меня помучиться, невыносимая ведьма! — прорычал он, покачивая под ней бёдрами, чтобы она ощутила его напряженный член. — Я не могу не возбуждаться, когда ты так красиво кончаешь, маленькая чертовка!

Гермиона задалась вопросом: «Устану ли я когда-нибудь слушать нежности вперемешку с непристойностями, сказанные неповторимым глубоким голосом этого тёмного волшебника?» Она повернула голову и запечатлела лёгкий целомудренный поцелуй на его бледной щеке, отчего он закрыл глаза с выражением благоговейного восторга.

— Могу я предложить тебе ещё кое-что, прежде чем уйду? — спросил он, повернув девушку вполоборота, закинув одну её ногу на подлокотник кресла и проникая пальцами глубоко внутрь влагалища. Наклонившись вперёд, он слился с ней долгим чувственным поцелуем, ловко отводя в сторону свой внушительный нос.

Как только Северус повернул пальцы и нашёл внутри неё самое сладкое местечко, они оба поняли, что он только что задал совершенно ненужный вопрос.

========== Глава 31 ==========

Римус передал Гермионе и Орле две тяжёлые сумки с вещами Тедди — по одной каждой девушке. Юные волшебницы поочередно ступили в зелёный огонь и перенеслись в коттедж «Ракушка». Потом он закутал своего маленького мальчика в износившуюся до дыр старую куртку и тоже шагнул в камин; благо каминная сеть, связывающая два засекреченных дома была абсолютно безопасной. Он ненавидел прятать ребёнка, но теперь у него не осталось выбора. Почти каждый день в «Ежедневном Пророке» появлялся новый список имён неизвестных ему оборотней и других полукровок, схваченных егерями и приговорённых Министерством к смерти в соответствии с указом об уничтожении опасных магических существ.

Он не сомневался, что Эдвард Римус Люпин возглавляет «чёрный список», составленный министерскими ублюдками, разумеется, после него самого. Как-никак он был одним из немногих оборотней, у которого хватило наглости произвести потомство. Вероятнее всего, случись егерям схватить их, Тедди сразу же отняли бы у него и в конечном итоге посчитали бы недостойным существования в новом волшебном мире. Скорее всего, ребёнка, в крови которого причудливым образом смешались гены вервольфа и метаморфа, оставили бы для экспериментов… Римус содрогнулся от одной только мысли об этом. «Нет, нужно спрятать сына в самом безопасном месте!»

Очутившись в уютной гостиной коттеджа «Ракушка» (девочки уже передавали сумки Чарли, пока Гарт назойливо крутился поблизости, взволнованный прибывающими гостями), Римус развернул куртку, освобождая Тедди из импровизированного укрытия, и объявил, что младенец благополучно перенёс путешествие.

В это время Флёр была на работе и должна была вернуться домой через пару часов. Очевидно, Чарли Уизли остался за главного. Римус уже дал Орле последние подробные инструкции относительно Тедди — за те несколько дней, что хаффлпаффка провела на площади Гриммо, она довольно хорошо изучила распорядок дня ребёнка. К тому же Тедди тоже проявлял к ней симпатию. «Гермиона, конечно, милая девушка, но старается держаться на почтительном расстоянии от «бытовой рутины» (особенно во время смены подгузников), в то время как Орла, напротив, всегда стремится помочь, независимо от поставленной задачи. Она действительно просто ангел во плоти. Тонкс она бы понравилась. Наверняка Нимфадора взяла бы младшую хаффлпаффку под своё крыло», — в этом Римус не сомневался.

Орла забрала ребёнка из его рук, благо малыш уже хорошо её знал и вёл себя спокойно. «Хорошо», — Люпин волновался намного меньше, зная, что сын остается в заботливых руках этой девушки, какими бы авторитетными ни выглядели Чарли и Флёр.

Римус чувствовал себя уставшим, больным и сердитым, но так было всегда перед надвигающейся трансформацией. Утром он посмотрел на себя в зеркало и отметил, что его лицо приобрело нездоровую восковую бледность, глаза неестественно возбуждённо сверкали, зубы были крепко сжаты, а челюсть напряжена. Последняя ночь цикла всегда была самой худшей. Римус заранее спланировал, что, вернувшись на Гриммо, немного перекусит, а затем волшебным образом запечатает себя в подвале, спрятав подальше волшебную палочку. Оборотень собирался просто лечь там на импровизированную кровать в ожидании неизбежного. Ему предстояло пережить физическую боль от превращения и душевную муку от того, что его нормальный человеческий разум будет вырван из тела и заменён на… на самом деле он даже не знал на что. Римус никогда ничего не помнил с момента трансформации в волка и до тех пор, пока не просыпался после окончания полнолуния, как правило истощённым и исцарапанным.