И, как-то следовало ожидать, Джейсон выходит из мастерской с явным намерением пройти мимо, даже не поздоровавшись. Потому что именно так было последние несколько дней.

— Эй, — окликает его Тим, прежде чем тот скроется из вида.

Джейсон моментально останавливается, поднимая голову. На лбу серый след от машинного масла.

— Привет?

— Я тоже рад тебя видеть, — отвечает Тим с непроницаемым выражением лица.

Джейсон щурится и внезапно принимает виноватый вид. Видимо, эмоции он распознает намного лучше, чем казалось Тиму, потому что сразу улавливает подтекст.

— Да… Эм, извини. Я… Я уходил ненадолго.

— Я знаю, что ты уходил, потому что был здесь. Просто напоминаю, на случай, если ты забыл.

— Я… был немного невнимателен, да? — Джейсон потирает шею, поджимая губы. — Я правда не привык к такому. Иногда я забываю, что люди, ну знаешь, общаются друг с другом. Я не был уверен, что ты… — Он выпаливает часть фразы, но к концу замолкает. Он переминается с ноги на ногу, не отрывая от шеи руки, которая оставляет машинное масло и на ней.

Тим чувствует облегчение. Джейсон всего лишь неопытен. Ему неловко. Возможно, Тиму стоило попытаться наладить с ним связь самому, а не делать поспешных выводов.

— Я буду рад поговорить, — отвечает Тим. Он изо всех сил борется с неожиданно бурным воодушевлением, которое появляется, когда он снова слышит голос Джейсона.

Проходит пара мгновений, но в конце концов Джейсон медленно улыбается. Тим еще ни разу не видел его кривоватой улыбки и теперь не может не испытать чувство маленькой победы.

— Я только… приму душ и приготовлю обед, что скажешь?

— Отлично.

Через какое-то время они забираются на диван, включая боевик Арнольда Шварценеггера фоном, и принимаются за спагетти с сыром. Протягивая Тиму тарелку, Джейсон обмолвился, что считает их лучшей едой для комфорта, но Тим так и не понял, какое это имело отношению к обеду.

— Так зачем ты вернулся в Готэм? По-моему, сейчас ты занят аж ничем, — спрашивает Тим, прикончив свою порцию и проглотив несколько таблеток. Он их не считает. Боль в ребрах до сих пор периодически обостряется и сейчас он находится на этапе обострения. В любом случае, даже если у него будет передоз, Джейсон легко приведет его в чувства. Вот и гарантия.

— Я взял перерыв, — Джейсон пристально наблюдает за Тимом, кажется, с беспокойством. Тим думает, что он рассматривает вариант насильно избавить его от лишних таблеток. Он быстро представляет пальцы Джейсона у себя во рту, но сразу же мысленно себя перебивает. Ты предосудителен, Тим Дрейк.

— Перерыв? — переспрашивает Тим, частично потому что ему любопытно, частично из-за желания отвлечь Джейсона от переживаний за его благополучие. А еще потому что чем дольше он остается наедине со своими мыслями, тем больше картина с пальцами Джейсона у него во рту превращается в нечто гораздо менее подобающее.

Это срабатывает, чтобы отвлечь Джейсона, который немного успокоился, видя, что раз Тима еще не вырвало, значит доза обезболивающих была приемлемой. Он снова берет свою тарелку и продолжает с полным ртом спагетти: — Время от времени я беру пару недель отдыха. Возражения принимаются.

— Зло не берет отгулов, — с упреком отвечает Тим. — Считай, что возражения высказаны.

Джейсон улыбается, выдыхая легкий смешок и продолжая жевать.

— И что? Ты никогда не выделяешь времени на себя?

— Когда я по гражданке, на себя у меня времени достаточно.

Джейсон кидает на него укоризненный взгляд.

— Вечеринки и приемы с Брюсом и компанией? Школа? Это не считается. Ты все еще играешь роль, исполняешь обязанности. Проваляться целый день в постели — это перерыв.

Тим скептически поднял бровь.

— Целый день? Звучит скучно.

— Ну, значит, в паре разных постелей, — улыбка Джейсона становится нагловатой.

Тим удивленно смотрит на него. Джейсон никогда не говорил о своей личной жизни. Тим подозревал, что ее у него просто не было. Он не мог представить, что жестокий убийца, только что вышедший из Колодца Лазаря, способен на отношения. Но с тех пор прошло несколько лет. Джейсон несомненно изменился. Теперь он человечнее. Теперь он Джейсон. Тима не должно удивлять, что ночами он бывает в разных постелях, также как Брюс или Дик. Нет ничего странного в том, что Джейсон из подобных им плейбоев. Он заведомо привлекателен, а большинство девушек легко ведутся на амплуа плохого парня.

— Ты притих, — Тим, скорее, чувствует, чем видит, что Джейсон пододвигается ближе, кладя руку рядом с рукой Тима. — У сына готэмского плейбоя и миллиардера нет никого на вооружении?

— Я… встречался кое с кем раньше, — честно отвечает Тим. — Теперь нет. Это небезопасно, — он оставляет комментарий про «сына» без внимания.

Джейсон кивает.

— Знаю. У меня были те же причины.

Тим вздрагивает, но тут же жалеет об этом, потому что Джейсон отстраняется.

— У тебя была девушка? — Тим понимает, что это звучит обидно, но не может сдержаться. — Мне казалось, что это не в твоем репертуаре.

Джейсон поднимает брови.

— Ты думал, что я ни с кем не встречался?

— Нет… Не из-за чего-то… странного, — пытается он оправдаться. — Просто ты не похож на того, кому это интересно.

Джейсон поднимает брови еще выше.

— Я не похож на того, кому это интересно? — он хмыкает. — Думаю, это потому что тогда я был одержимой местью мелкой сволочью. Да, определенно.

— Ты не был одержимой местью сволочью, — мягко настаивает Тим, тихо жалея каждого слова, сказанного за последние несколько минут.

— Это субъективное мнение.

Мысленно поморщившись, Тим оставляет эту тему, чувствуя, что Джейсона это, скорее, веселит.

— Значит, ты… с кем-то встречался? — напоминает Тим.

Джейсон откидывается на спинку дивана и усмехается. Взгляд Тима моментально ползет вниз, следуя в направлении растяжения мышц, но он быстро спохватывается и переводит глаза выше, не давая себе пялиться, ведь они наконец-то завели вежливую беседу.

— И с чего такой внезапный интерес, птичка? Ты… оу, — в глазах Джейсона вспыхивает огонек идеи, и он улыбается шире. — Хочешь получить совет от большой птички?

— А-эм, не совсем. Говорю же, я перестал встречаться. Мне просто любопытно, — отвечает он, хотя знает, что это только часть правды. Ему не просто любопытно, ему, по какой-то абсурдной причине, в суть возникновения которой он не хочет углубляться, нужно это знать. — Последние несколько лет ты держался довольно обособленно от семьи.

Джейсон хмыкает.

— Да ну? — он кладет ноги на кофейный столик, слегка морщась, когда дело доходит до левой ноги. — Хочешь сказать, пришла моя очередь побыть старшим братом? Ладно. О чем ты там? Встречался ли я? Официально? Один раз.

Тим пытается игнорировать горьковатое чувство, которое появляется при каждой отсылке к «старшему брату».

— Расскажи о ней.

— Вот еще кое-что занятное о тебе, Тимми. Ты уверен, что это она, — Джейсон разминает шею, и волосы падают ему на лицо, когда он исподлобья смотрит на Тима. — Откуда ты знаешь, что я не гей?

Тим чувствует, что в нем разгорается целый костер надежды, и он пытается его загасить так отчаянно, что это было бы даже смешно, не будь так жалко.

— А ты гей?

— Нет.

Тим невольно гадает, не морочит ли Джейсон ему голову. Он решает, что лучше на этом не зацикливаться.

— Изабель, — продолжает Джейсон, и от воспоминаний в его взгляде проскальзывает что-то новое. — Хорошая девушка. Бортпроводница. Неплохо со мной справлялась, учитывая… Потом столкнулась со всей нашей херней, хотя и с высоко поднятой головой. Действительно хорошая. Просто она поняла, что может рассчитывать на что-то получше меня, и мы расстались. Думаю, она кого-то нашла.

Тим кивает. Он не понаслышке знает, каково быть с гражданскими. Слишком много риска, слишком много угроз. Им всем лучше было внутри сообщества, если можно так выразиться, несмотря на то, что в массах бытовало обратное мнение.