— Ты рассказал мне кое-что очень личное и интимное, и я хочу… я тоже хочу поделиться с тобой кое-чем секретным, личным и болезненным. Я хочу, чтобы ты чувствовал, что можешь доверять мне.

— Магнус, я доверяю тебе и без этого, тебе не нужно… рассказывать что-то болезненное, — Алек пытался подобрать слова, чтобы не ранить Магнуса. — Я… это сильно отличается от того… того…

Магнус стремительно приблизился, и Алек обнаружил, что между ними теперь не больше шести дюймов. Магнус поманил Алека пальцем и лег на бок, потянув парня за руку. Алек придвинулся ближе, следуя молчаливой просьбе быть большой ложкой.

— Так же как Макс был голубоглазым блондином, что для вас было странно, моя мать была лишь наполовину китаянкой, — сказал он мягко. — Я, можно сказать, солгал твоей семье, когда сказал, что мои родители из Гонконга. Муж моей мамы, единственный, кого я называл отцом, встретил ее в Гонконге, будучи в многомесячной командировке. Он был белым. Он попросил ее вернуться с ним в Калифорнию, но прежде чем они уехали, она была изнасилована. Они уже приехали в Калифорнию, когда она узнала, что беременна, и они надеялись, что это его ребенок, — Магнус покачал головой, его мягкие волосы защекотали губы Алека. — Но я не был, — надломлено прошептал он. — Некоторое время они не знали. Они не хотели делать ДНК-тест, чтобы не узнать, если я на самом деле был ребенком насильника. Но чем старше я становился, тем понятнее было, что я не похож на ребенка белого мужчины и женщины метиски, — Алек крепче обнял Магнуса за талию, когда почувствовал, что мужчина начал дрожать. — Когда мне было семь, моя мать узнала. Она поняла, что насильник сделал ей ребенка, а не мой отец. Когда она узнала, что это он, она… она не смогла принять это. Она покончила с собой.

Сердце Алека упало.

— О господи, Магнус, — выдохнул он. Он крепче обнял Магнуса, лицом вжавшись в вихрастый затылок. — Детка, мне так жаль.

— После этого мой отец начал винить меня, — продолжил Магнус, и у Алека свело желудок от мысли, что было что-то еще. — Он винил меня в ее самоубийстве. До этого он всегда относился ко мне как к своему сыну, я до сих пор помню его как своего отца, — он фыркнул. — После этого он возненавидел меня. Он стал относиться ко мне как к дерьму. И когда мне было десять, после трех лет выставления меня ничтожеством, у него случился нервный срыв; я даже удивлен, что он продержался так долго, потому что мои родители любили друг друга слишком сильно, а она убила себя, потому что не могла любить меня так же после того как узнала, что меня породил монстр, причинивший ей боль, а отец не мог оставаться в норме, когда любовь всей его жизни покончила с собой, это случилось, и он попытался убить меня, — в голосе Магнуса появились скрипучие нотки. — Мой отец пытался убить меня, потому что винил в том, что моя мама покончила с собой, потому что какой-то ублюдок ранил ее.

— Блять, — Алек прижался еще ближе, хотя ближе было уже некуда. — Блять, Магнус.

Магнус кивнул.

— Очевидно, что я не умер. Он попытался утопить меня в океане, но был пойман, а я был в различных детских домах до тех пор, пока не подрос. Тогда я сделал все, что мог. Мне удалось попасть сюда, я работал на дерьмовых работах и жил в еще более дерьмовых местах, я годами зарабатывал своей задницей, — Магнус хмыкнул. — Я закрываю глаза на вещи, происходящие в моем клубе потому, что продавая наркотики, я заработал больше денег, чем работая на трех работах сразу, когда мне было двадцать четыре. И все что я имею, результат ума и вложений заработанных денег. Я богат не потому, что я криминальный авторитет, как думают люди, а потому что в свои двадцать пять я вложился в правильные акции, и теперь мне тридцать пять и я успешен. Мой отец умер в тюрьме, а я гребанный миллионер, — буквально выплюнул он. — Так что, нахуй этого мудака Крейга и его отца, которые хотели использовать ребенка ради денег, ты хороший человек, ты любишь свою семью, ты заботишься о них, к черту их, за то, что подкидывали тебе проблемы, — закончил он, и Алек засмеялся, сквозь подступившие слезы.

— Что ж, это был неожиданный поворот, — выдавил он из себя, и Магнус повернул голову, мимолетно прижимаясь к губам Алека своими. Алек вздохнул и ответил на поцелуй, ища тот же комфорт, который Магнус хотел от него.

— Макс был практически того же возраста, что и я, когда моя жизнь пошла под откос, — пробормотал Магнус в его губы. — Ты спас его от этого ужасного опыта, через который прошел я после смерти матери, и меня просто выводят из себя эти хреновы люди, из-за которых тебе пришлось так усердно бороться за свою семью. Такие хорошие люди, как ты, не заслуживают такого дерьма. Никто и никогда не был так добр ко мне. Я счастливчик. Так много вещей могли пойти не так и вместо того, чтобы быть там, где я сейчас, я мог бы закончить в тюрьме до конца своей жизни. А тебя чуть ли не зарезали в ту ночь, когда я встретил тебя, и все это из-за этих ублюдков.

Алек улыбнулся, губами прижимаясь к теплой шее Магнуса.

— Но не зарезали. Вместо этого я встретил тебя, — он проигнорировал растущее в груди тепло, когда следующие слова слетели с его губ, — прямо сейчас, держа тебя в своих руках, я не жалею ни о чем, что привело меня сюда.

У Магнуса перехватило дыхание, и на какой-то ужасный момент Алек испугался, что тот все не так понял, что он снова облажался. Вместо этого Магнус сильнее сжал его руку и выпустил воздух из легких.

— Я тоже не жалею, Александр. Ни на секунду, — он повернул голову и снова взглянул на Алека, и в этот момент Алек не хотел ничего сильнее, чем поцеловать его.

И он сделал это.

Магнус мягко застонал на уровне шепота, когда Алек прикусил его верхнюю губу. Алек скользнул рукой по груди Магнуса к его подбородку и надавил на него большим пальцем, углубляя поцелуй.

— Алек, — выдохнул Магнус, когда поцелуй был прерван, и Алек нежно прикоснулся пальцем к его нижней губе. В тусклом свете комнаты Магнус встретился с ним взглядами, и Алек немного переместился, оставляя нежный поцелуй на скуле Магнуса, а потом поцеловал уголок глаза.

— Ты такой красивый, — пробормотал Алек, и Магнус вздрогнул, пальцами обвивая предплечья Алека. Магнус поглаживал сильные, мускулистые предплечья, и Алек снова поцеловал его в уголок губ. — Я хочу тебя, — прошептал он, желудок скрутило, но от желания, а не от нервов.

Магнус выглядел удивленным, приятно удивленным.

— Да? — он осторожно отстранился от Алека и перевернулся на спину, чтобы лучше видеть его лицо. — И как ты хочешь меня? — спросил он и прижался губами к челюсти Алека, прокладывая дорожку поцелуев от уха к его губам. — Может быть, ты хочешь, чтобы я-я-я приготовил тебе японскую лапшу? — поддразнил он. — Или купил тебе новое пальто? — он чмокнул Алека в губы. — Может быть, ты хочешь, чтобы я налил тебе бокал вина, — промурлыкал он.

Алек тем не менее не чувствовал, что тот играет. Он просунул руку к паху Магнуса, и это ясно дало понять, чего он хотел.

— Я хочу тебя внутри себя, — прошептал он на ушко Магнусу и ухмыльнулся, когда почувствовал, как дернулся член мужчины в его ладони. — М-м-м, вот так, да? — спросил он, аккуратно поглаживая Магнуса, чувствуя, как его ствол твердеет.

Магнус тяжело сглотнул, и Алек взглядом проследил движение его кадыка.

— Я… ох… правда?

Алек усмехнулся, приподнялся на коленях и навис над Магнусом, все еще поглаживая выпуклость в его штанах.

— М-м-м, — протянул он и взглянул вниз на Магнуса. — Я хочу это, — он с нажимом провел рукой по всей длине его члена, — прямо здесь, — сказал он, хватая Магнуса за руку и размещая ее на своей заднице. Глаза Магнуса немного расширились, и Алек почувствовал, как тот сжал его ягодицу. Алек наклонился, мимолетно поцеловав его. — Ты же знаешь, что я хочу быть снизу. И я хочу этого сейчас. — Он припал долгим поцелуем к щеке Магнуса, прямо рядом с ухом. — Пожалуйста?

Магнус повернулся и поймал его губы, жестко целуя его.

— Тебе не нужно просить дважды, — усмехнулся он и повел руками вверх по спине Алека. Он посмотрел на Алека снизу вверх, когда дернул его футболку, и Алек сел на пятки, позволяя Магнусу сесть и стянуть ее с него. Когда Магнус отбросил его футболку в сторону, Алек обнял его за шею и медленно поцеловал. Магнус застонал в поцелуй, проводя рукой по груди Алека и его прессу. — Люблю твои волосы на груди, — пробормотал он, и Алек усмехнулся, тут же задрожав, когда Магнус заскользил своими пальцами по его грудине. — Как ты хочешь этого? — мягко спросил Магнус.