Борись.

Это слово щелкает переключателем внутри Лиама, и он весь подбирается. Он не потеряет их. Если Кори не может бороться, будет он. Он превратит эту боль в силу.

Мужчина и женщина все еще наблюдают за этой сценой с холодной отстраненностью. Просто смотрят, почти исследовательски. Только когда Лиам полностью поворачивается к ним, они, кажется, отмирают.

— У вас пятьдесят секунд, — рычит он не совсем внятно из-за вылезших клыков, — чтобы сказать мне, кто вы такие, почему вы здесь и как спасти моего друга. Не советую терять время.

— А если мы не сделаем это? — голос женщины немного дрожит.

Лиам рычит так громко, что его, скорее всего, слышно на несколько километров вокруг. В этот оглушительный звук выливаются вся боль, беспомощность и раскаленный гнев. Птицы, вздрогнув, взлетают со своих мест на деревьях. В конце этого шума Лиам встает, выпускает когти и мрачно произносит:

— Вы действительно не захотите узнать.

Следует тишина, во время которой Лиам размышляет, действительно ли они собираются попробовать сразиться с ним. Думает, есть ли у них еще такие дротики, и действуют ли они на оборотней таким же образом. Думает, сможет ли усмирить их и все же выяснить, как спасти Кори.

Но они все же начинают говорить.

— Если мы расскажем все, что ты хочешь, мы уйдем, — твердо говорит мужчина. И это не вопрос. Это сделка, принимай или уходи. У них нет времени на переговоры.

— Идет, — говорит Лиам, не решаясь двинуться.

Мужчина кидает взгляд на женщину, которая удовлетворенно кивает головой.

— Меня зовут Марнер, а это Ясмин — моя правая рука, — начинает он осторожно и намеренно медленно.

— Мы приехали в Бейкон-Хиллз для, как бы сказать деликатно, — Ясмин хмыкает, и Лиаму хочется сказать, что с момента их прибытия они не делали ничего деликатно, но сдерживается. — Мы пришли… исправить ошибку, — продолжает она, и ее приятный голос сочится кислотой. Она смотрит на Марнера. — Ничего не хочешь добавить?

Марнер издает тихое согласное гудение.

— Мы приехали, чтобы задать вопросы о… ком-то, интересующем нас. Это, — он указывает пальцем на Кори, — дернулось при упоминании его имени. Он попытался спрятать это, но я знаю. Знаю, как выглядит узнавание.

Они оба делают шаг вперед, но Лиам даже не шелохнется. Его не запугать. Он будет сражаться. Они не доберутся еще и до Мейсона.

— Поэтому мы провели небольшое расследование, — продолжает Ясмин, — и представь наше отвращение, когда мы узнали, чем он является. Поэтому мы наблюдали за ним. И когда этот человек, — она обвинительно тыкает пальцем в Мейсона, — решил связаться с этим, он впутал себя во все это. Мы просто хотели узнать, что они знают об… интересующем нас объекте. — Она пожимает плечами, как если бы говорила о математическом уравнении. — Как выяснилось, не так много. Но мы решили не терять представившуюся возможность. Иначе были бы просто лентяями.

Лиам почти вздрагивает от их беззаботного отношения. Очевидно, Мейсон испытывает то же ощущение.

— Ну, это все замечательно, — сухо комментирует Лиам, прежде чем закричать, — а теперь — как спасти Кори?

— Его не стоит спасать, — Марнер хмыкает, а Мейсон разражается такой чередой проклятий, что Лиам даже не знал, что парень так может. В другой ситуации он бы остановил его и похлопал по спине, чтобы успокоить, но сейчас его распирает гордость, потому что все слова отдаются эхом собственным чувствам.

— У нас была сделка, — его голос низкий и опасный, он делает угрожающий шаг в направлении неприятелей. — Это были ваши условия, и мы согласились.

Мужчина, полностью игнорируя Лиама, взглядом сверлит дыру в Кори, который сотрясается в руках Мейсона.

— Посмотри на меня! — рычит бета и удивляется, когда Марнер действительно смотрит. — Как. Нам. Спасти. Его? — шипит он. Он знает, что его трясет, но ему плевать.

В следующие секунды тишины Лиам раздумывает над обезглавливанием этих людей (он знает, что позже ненавидел бы себя за это), но Марнер начинает говорить.

— Я дам тебе это по двум причинам, — его голос напряженный, он медленно запускает руку в карман. — Первая: нам нужно быстрее разобраться с этой ситуацией, чтобы продолжить работу.

— И что это за работа? — колко спрашивает Лиам. — Она связана с чем-то, кроме отстреливания подростков?

— Вторая, — продолжает Марнер, игнорируя поддевку, — вы трое отлично передадите наше послание.

— Просто говори уже, — вставляет Мейсон, и даже в такой ситуации Лиаму приходится закусить губу, чтобы не ухмыльнуться нетерпеливой натуре лучшего друга.

Марнер кажется менее удивленным, он достает маленький синий пакетик из кармана. Вытаскивает его содержимое, являя шприц, наполненный зеленой жидкостью.

— Это антидот. — Лиам слышит, как Мейсон задерживает дыхание. — Вам нужна каждая капля, поэтому даже не думайте оставить чуть-чуть, чтобы воспроизвести его. — Он рассматривает жидкость в лунном свете для, без сомнения, большей драматичности, прежде чем убрать шприц обратно. — Можете спасти это, — его голос сочится отвращением, и он кидает мешочек Мейсону, — и оберегать, пока не придет время. Очень скоро это исчезнет.

Мейсон дрожащей рукой пытается открыть мешочек, второй все еще поглаживая Кори по волосам и шепча что-то успокаивающее. Лиам не уверен, в сознании ли тот, но надеется, что хамелеон давно вырубился.

Марнер поворачивается к Лиаму с блеском в глазах.

— Сообщение, которое ты должен передать своим людям, довольно простое: Смерть Тео Рэйкену и всем химерам. Мы найдем вас. Мы будем убивать вас одного за другим, пока не очистим мир от вашей грязи.

Сердце Лиама остановилось. По крайней мере, именно так это ощущается, потому что он замирает и не может дышать. Они только что объявили войну, и Тео — в центре нее. Почему это всегда должен быть Тео? Лиам клялся убить Тео собственноручно, но сейчас все, что он чувствует — инстинктивное желание защитить его. Он пытается мыслить логически, спрашивает себя, что сделал бы Скотт, но одна мысль выскальзывает на поверхность и вырывает его из оцепенения.

— Почему? — не спрашивает, требует. — Что они вам сделали? Что заставило вас думать, что они заслуживают это?

— Это наше дело, а тебе предстоит это выяснить, — Ясмин насмехается, запрыгивая в черный внедорожник. Она поворачивает ключ в замке зажигания, и все шансы на ответы ускользают из-под носа.

— Что вы хотите сделать с Тео?! — Лиам не может остановить себя. Он не хочет, чтобы те знали, что они близки, для их же благополучия, но желание защитить оказывается подавляющим. Ответом служит тишина, и он старается не дать своему гневу поглотить его окончательно.

— Лиам! — зовет Мейсон со слезами на глазах. — Работает!

Голос лучшего друга прорывается сквозь пелену ярости, и Лиам поворачивается к нему. Кожа Кори больше не испещрена черными линиями. Она болезненно срастается обратно, и парень стонет, словно находится в сознании. Лиам кривится. Он даже представлять не хочет, как это ощущается. Он чувствует облегчение и поворачивается обратно к человеку.

Он слышит шаги Марнера, который тоже собирается уехать, и тут же встряхивается.

— Мы не закончили! — кричит Лиам, стараясь звучать повелительно. — Скажи, что вы собираетесь сделать с Тео.

Он мысленно пинает себя. Он должен спрашивать и про других химер, которых они хотят уничтожить, не только про него, но ничего не может с собой поделать. Он должен знать, должен знать о Тео. Чтобы помочь ему.

Темноволосый мужчина смеется и качает головой, явно веселясь поведением Лиама. От этого в животе сворачивается ненависть.

— Это не было частью сделки, — напоминает он, улыбаясь, прежде чем залезть в машину.

— Подожди! — кричит Лиам вслед, пытаясь не звучать так отчаянно, как чувствует себя.

— Ох, еще один момент по поводу того создания, что ты зовешь другом, — произносит Марнер, уже одной ногой находясь в машине, за рулем которой Ясмин. — Не беспокойся, если заживление будет идти медленнее, чем ты ожидал. — Он хлопает дверью, но тут же высовывается из открытого окна. — Мы дали ему только три четвертых дозы.