— Иногда ты был таким придурком, — фыркает он, и глаза Лиама снова возвращаются к кристально-голубому оттенку. Он делает несколько шагов навстречу Тео, прижимается к нему носом, а потом всматривается ему в глаза, куда-то очень глубоко. И, кажется, он не находит в их глубине никакого ответа.

— Но? — спрашивает Лиам, а его руки продолжают бесконечно блуждать среди остатков его футболки, основательно пробивая его защиту, и у него просто нет больше сил сражаться. Мозги Тео покрывает какой-то туман, он закрывает глаза на автомате, и все, что он может, — это следить за равномерностью дыхания и наслаждаться прикосновениями.

— Большую часть времени, — выдыхает он в губы Лиаму, слова вылетают из его рта раньше, чем он успевает осознать, что говорит. — Большую часть времени у меня были скрытые мотивы. Я просто хотел увидеть тебя, дотронуться до тебя, даже если только кончиками когтей, этого было достаточно. — Он задыхается, когда руки скользят чуть ниже пояса к его бедрам, и Лиам глотает его вдох мягким, но настойчивым поцелуем. Это заставляет его задыхаться, чувствовать, как его закручивает и, видимо, уносит прямо в рай. — Это было все, что я мог себе позволить, — выдавливает он, и Лиам издает смущенный звук, снова мягко соединяя их лбы вместе.

— А теперь? — мягко спрашивает Лиам, его дыхание щекочет щеку Тео. — Что ты позволишь себе теперь?

Тео открывает глаза, и его сердце разбивается от нежности и открытости в сочетании с чистым теплом, которые встречают его. Он прижимается теплым поцелуем к губам Лиама, прежде чем отстраниться, достаточно далеко, чтобы снять с себя остатки футболки. Он смотрит на Лиама с трепетом, и огонь бушует в его крови. Он отбрасывает все сомнения прочь.

— Все.

***

Оставшуюся часть одежды они быстро срывают, пока поднимаются по лестнице в его спальню, ни разу не останавливаясь. Тео был здесь раньше, но теперь мысль о химере в его комнате — в его кровати — заставляет рычать и подниматься еще быстрее, потому что на этот раз это правильно. Они падают на матрас невообразимой кучей конечностей и борются за позиции. После недолгой борьбы, ибо они, очевидно, не знают, как действовать иначе, Тео довольно легко прижимает его к кровати, и Лиаму не хотелось бы быть где-то в другом месте. Он никогда не был рад признавать свое поражение, но в этой ситуации он не проигрывает и не беспомощен.

Тео позволяет себе рухнуть на него сверху, придавливая своим весом, и Лиам мгновенно вскидывает бедра вверх. С ожиданием покончено. Единственное, что их сейчас разделяет — это их нижнее белье, а невообразимое количество прикосновений заставляет его видеть звезды. Он задыхается, откинув голову назад, и пытается контролировать звуки, угрожающие вырваться из его груди. Если это так чувствуется через боксеры, то…

— Это нужно снять, — твердо говорит Тео, слегка задыхаясь, и очевидно, что контроль химеры исчезает так же быстро, как и Лиама. — Сейчас же.

Лиам отчаянно кивает, срывая их и бросая на пол, как только Тео слезает с него. Он наблюдает, как Тео снимает свои трусы и аккуратно кладет их рядом с кроватью, и выглядит это так, словно он дразнит его, пока Лиам не поднимает взгляд на его лицо. Его зрачки огромны, и он смотрит на Лиама с таким необузданным желанием, которое заставляет каждый дюйм между ними бить электричеством. Тео подползает к нему так, что они снова оказываются нос к носу, и целует его глубоко; одна рука оглаживает его челюсть, прежде чем медленно начать двигаться вниз по его телу к ключице, к груди, к прессу. Это блуждающее прикосновение настолько отвлекает, что он почти не может целоваться. Тео останавливает руку на бедре, и Лиам прерывает поцелуй, чтобы тихо простонать: «Давай» в его губы. Тео улыбается в поцелуй, как будто просто ждет, пока Лиам сломается, и медленно поглаживает его член вверх и вниз, снова и снова. Лиам вздрагивает, облегченно вздыхая от контакта, и откидывает голову на подушку. Тео целует пространство между его шеей и плечом и крепче сжимает член, большим пальцем касаясь головки, собирая несколько капель предэякулята. Лиам не может сдержать стон, рвущийся от ощущений того влажного порока, который окружает его, и поднимает руку, чтобы запустить ее в волосы Тео. Темп все еще невыносимо медленный, и это постепенно сводит его с ума.

И вдруг в один момент рука исчезает, и он открывает глаза в полном протесте случившемуся. Прежде, чем он открывает рот, теплые губы оказываются на его члене, и становится невыносимо сложно злиться. Когда Тео отстраняется, он выглядит почти потерянным, явно колеблющимся.

— Что? — тихо спрашивает Лиам.

— Ты должен сказать мне, хорошо? — так же тихо говорит Тео, не переставая смотреть на него. — Если я сделаю что-то, что тебе не понравится, скажи мне, и я остановлюсь.

Лиам почти улыбается от искреннего шока и нежности, но уверен, что это заставит Тео почувствовать себя идиотом. Вместо этого он протягивает руку, чтобы потрогать мягкую, опухшую нижнюю губу химеры, а затем снова смотрит ему в глаза и уверяет его:

— Я знаю, что ты остановишься. Но, честно говоря, сейчас я могу думать только о том, что твой член упирается в мое бедро, а я хочу, чтобы он упирался в совсем другую часть меня. — Когда Тео смотрит на него с нечитаемым выражением лица, он добавляет: — На самом деле это начинает сводить меня с ума.

Внезапно, Тео снова оказывается над ним, его губы оставляют жар, а руки крепко сжимают бедра.

— Ты абсолютно невероятен, ты знаешь это? — шипит Тео между поцелуями, а затем его губы движутся все ниже и ниже, пока ноги Лиама не начинают дрожать в нетерпении. Руки Тео сжимают его бедра, заставляя его согнуть колени так, чтобы ноги прижались к матрацу. — Твои родители уехали, верно? — спрашивает Тео, с серьезным выражением всматриваясь в него.

— Да, на все выходные, — выпаливает Лиам.

— Хорошо, — отвечает Тео, и ухмылка расползается на его лице быстрее, чем он уходит из поля зрения, опускаясь между ног оборотня и придвигаясь к заднице. — Потому что мне что-то подсказывает, что это будет громко.

При первом прикосновении его языка Лиам издает громкий отчаянный звук — он даже не знал, что способен на такое. А затем все, что он хочет сделать, это вонзить свои когти в живот Тео, потому что он чувствует, как этот ублюдок ухмыляется.

— Если сделаешь это, Лиам, то просто останешься здесь один прямо так. — Тео начинает вводить внутрь палец, просто чтобы проиллюстрировать серьезность своих слов.

Сильно дрожа и кусая подушку от ощущения пальца внутри, но стараясь не издавать ни единого лишнего звука, Лиам с силой выдыхает:

— Я не думал, что говорил вслух.

Тео тихо смеется, и Лиам чувствует его дыхание на своих ягодицах.

— Да, я догадался.

Дальше без всяких предупреждений Тео снова лижет его анус, и Лиам так сильно кусает свою подушку, что, похоже, разрывает ее. Он никогда не чувствовал ничего подобного, влажный язык скользит в нем, исследуя и посылая мурашки. Когда Тео наращивает темп, он сдается и прекращает попытки оставаться тихим. Он открыто стонет, и звук, кажется, подстегивает химеру. Тео работает языком уже внутри, и Лиаму вдруг резко нужно за что-то схватиться. Он резко сжимает изголовье и выдыхает, чувствуя, как Тео безостановочно двигает языком, пока он не оказывает ему, по сути, никакого сопротивления. Когда язык исчезает, он тихо стонет от внезапного ощущения пустоты.

— Какого хрена? — злобно выпаливает Лиам и поднимает взгляд, чтобы увидеть, как Тео роется в ящике прикроватной тумбочки. — Да что ты вообще…

— У тебя есть что-то типа вазелина? Или…

— Есть лубрикант, — прерывает он, явно в стремлении помочь, и ухмыляется, глядя на неподдельное выражение шока на лице Тео. — Что? Он в нижнем ящике под зарядками.

Тео открывает нижний ящик и рыщет в нем.

— У тебя был секс с парнем раньше? — тихо спрашивает он, и даже по тону ясно, как Тео ненавидит себя за подобный вопрос.

— Эм… нет, — отвечает Лиам, надеясь, что он не покраснел так сильно, как ему кажется. — Он у меня просто на всякий случай. — Ящик уже задвинут, а Тео вновь сидит на кровати и ковыряет крышку лубриканта. — А у тебя? — с сомнением спрашивает он. Это не имеет значения, но он хочет знать.