— Я все слышал. Король-Сокол обязательно отомстит королю Грейлину, едва услышит об этой ерунде про свадьбу его невесты с другим. Я предлагаю вам бежать из Пелусии до того, как это произойдет, — он указывает головой на лежащего на полу Понти. — Но если ты сейчас закричишь, я перережу ему глотку. Может, не сегодня и не завтра. Но я обязательно найду его, где бы он ни был. От меня ещё никто не ускользал.

Байла рыдает сквозь его руку, но энергично кивает в знак согласия.

— Хорошо.

Он возвращается ко мне и, схватив за руку, снова тащит вперед.

 — Видишь? Со всеми можно договориться. Кроме тебя, наверное.

— Ты невозможен.

— Тем не менее я рад тебя видеть. Не могу дождаться, когда расскажу тебе все новости, — он поднимается на подоконник открытого окна, проем которого едва вмещает его фигуру. Посмотрев вниз, он кивает. — Стог сена все еще там. Боюсь, придется прыгать. Наверное, они уже нашли других охранников и будут нас искать.

— Я не буду прыгать.

— Ты уверена? Потому что выбросить тебя было бы забавно.

Он протягивает ко мне руку.

Я смотрю на нее, втягивая воздух через стиснутые зубы.

— Я не могу.

— Гордость пирамид, возьми мою руку и пошли.

— Может ты вырубишь меня, как сделал с Понти?

Он закатывает глаза.

— Сделай что-то, что можно будет рассказать внукам и прыгай, Сепора. Ты спрыгнула с моста Хэлф-Бридж, почему бы тогда не прыгнуть и с высокой башни замка? Кроме того, нам действительно пора. Моя будущая жена ждет моего возвращения в Теорию, а я очень хочу вернуться к ней.

— Твоя будущая жена? — мои глаза, наверное, размером с блюдца.

— Я все тебе расскажу. Как только ты прыгнешь.

Из коридора раздается шум, и до нас доносится эхо мужских голосов. Я оказываюсь в окне раньше, чем осознаю это, глядя на стог сена.

— Ты уверен, что мы не умрем?

— Ну конечно, — с ухмылкой отвечает Сетос.

А потом поднимает меня и выбрасывает в окно.

 ТАРИК

Рашиди ждет вместе с Тариком, который меряет шагами пол в своих дневных апартаментах. Час назад им сообщили, что Сетос вернулся с Сепорой, и с минуты на минуту они появятся здесь. Весь дворец гудит как разбуженный улей от новости о возвращении принцессы. Тарик не уверен, почему все слуги говорят об этом: причина в счастье или любопытстве. Но как сообщил ему Птолем, все спрашивают, какой будет ее реакция на смерть отца. Это хороший вопрос.

Тарик закрывает глаза при мысли, что ему придётся рассказать Сепоре об отце. Может Сетос уже сказал ей. Пусть из Пелусии пешком не маленький, но Птолем доложил, что они приехали на лодке и сошли на берег недалеко от моста Хэлф-Бридж. У Сетоса было время, чтобы рассказать Сепоре обо всем, что произошло. Но Тарик не знает, рассказал он или нет. Ведение серьезных разговоров не относится к сильной стороне Сетоса. И утишать он тоже не особо может.

Тут дверь открывается, и входят очень уставший Сетос и очень покорная Сепора. К удивлению Тарика, Рашиди выдвигает для Сепоры стул и приглашает сесть. Он тут же укоряет себя за то, что не сделал этого сам. И Сепора, и Сетос выглядят так, словно перенесли много испытаний. Сетос покрыт кровью и грязью, а Сепора только грязью, как с большим облегчением замечает Тарик после того, как внимательно её осматривает. Она одета в одежду служанки, и он задается вопросом, что подумали его слуги о том, что их будущая королева была доставлена домой в тряпках, и в таком виде ходит по дворцу.

Они подумают, что Пелусии придется заплатить.

И будут правы.

Сетос отмахивается, когда Рашиди поднимает его руку, чтобы осмотреть порез.

— Все лишь царапина, — уверяет Сетос. — Но если ты волнуешься, мой друг, то попроси принести столько еды и воды, сколько смогут найти на кухне в этот поздний час. Мы проголодались до полусмерти. А где Тюль? Я хочу увидеть ее.

От Тарика не укрывается урчание в животе Сепоры. Но ей, кажется, все равно. Она сидит прямо, на лице никаких эмоций. Если она пытается обмануть способности Тарика, как Лингота, не выдавая своих эмоций ни словом, ни жестом, то делает это превосходно.

Тарик садится напротив них, а Рашиди дает указания охранникам за дверью. Когда Рашиди присоединяется к ним, прислонившись к стене у балкона, Тарик поднимает взгляд на своего брата. Тот устал и раздражен, и недоволен Тариком. В углу комнаты Патра машет хвостом. Она внимательно следит за Сетосом и Сепорой. После инцидента с Эроном, она стала более настороженной с посетителями Тарика. Он надеется, что ее любовь к брату и Сепоре скоро вернётся. Ей понадобилось несколько дней, чтобы снова принять Рашиди.

— Вы оба не пострадали? — тихо спрашивает Тарик.

— Конечно. По крайней мере, физически. — усмехается с иронией Сетос.

— Физически? — переспрашивает Рашиди. — А как еще можно пострадать?

Сетос бросает взгляд на советника, затем снова смотрит на Тарика.

— Кажется, король-Сокол задолжал объяснение и вам тоже, Рашиди. Наверное, он хочет объяснить нам всем, почему больше не помолвлен с принцессой Магар из Серубеля.

Рашиди отталкивается от стены.

— Что ты сказал?

— Расскажи ему, Тарик. Расскажи ему, что произошло.

Так. Значит Сетос злится. Это из-за того, что Тарик отменил помолвку или потому, что не сказал ему об этом. Ему не нужно смотреть на Сепору, чтобы знать, что выражение ее лица не изменилось. Всё же Тарик удивлен, когда она начинает говорить.

— Сетос, я же объяснила, почему он отменил помолвку и почему ничего не сказал тебе. Если не ошибаюсь, мы обсуждали это несколько раз, в том числе, пока шли от Нефари к дворцу, — в ее словах сквозит усталость и доля раздражения. — Я бы, например, предпочла узнать, почему король посылает за принцессой, с которой больше не помолвлен и родителей которой он больше не принимает в качестве гостей.

Тарик откидывается на спинку стула и скрещивает руки на груди. Сетос знает о разорванной помолвке, а Сепора — об отце и матери. Конечно же, они поделились информацией во время поездки. Этого следовало ожидать. И Тарик знал, что ему придется объясниться с ними обоими, просто он не ожидал такого подвоха сразу по их прибытии. Он рассчитывал на более приватную обстановку. Что сможет поговорить с каждым из них с глазу на глаз, и с Рашиди тоже. Но, кажется, его брат полон решимости разоблачить его; очень уж Тарику знакомо то, как он сжимает губы. Его мимика говорит о том, что он скорее умрёт, чем оставит всё, как есть.

Стук в дверь освобождает его от необходимости отвечать немедленно, и пока слуги расставляют два подноса с сыром, мясом и хлебом, а также кувшины с водой и вином, его мозг работает в два раза усерднее, чтобы найти ответы, которые не выставят его изнемогающем от любви щенком, как выразился бы Сетос.

На самом деле, когда он отправлял Сетоса в Пелусию, чтобы вернуть Сепору, он действовал инстинктивно, даже не подумав, так же, как моргаешь, когда что-то попадает в глаз. Лишь когда его брат отправился в путь, он обдумал последствия своих действий. Но в тот момент была лишь одна мысль, теперь он знает, где она и хочет, чтобы её в целости и сохранности немедленно вернули ему назад. Конечно он так поступил, потому что любит ее. Но Сепора права, когда задает вопрос, почему король-Сокол проявляет о ней беспокойство. Почему король-Сокол продолжает ею интересоваться, хоть она уже не будущая королева Теории.

А у него нет ответа. По крайней мере, верного.

Зато у него есть вопросы. И пока этого должно быть достаточно. Он ждет несколько долгих мгновений, наблюдая, как Сетос и Сепора набрасываются на еду, словно никогда прежде не видели ее. Рашиди в это время смотрит в пол, тоже стараясь скрыть свои эмоции от Тарика. Тарику не нравится, что каждый в этой комнате чувствуют себя преданным им.