Что ж, урожайно. Я внимательно рассмотрел доставшуюся мне маску. Выглядела она довольно причудливо: покрытое завитушками и пиктограммами золото потёрлось и поцарапалось, но выглядело всё ещё эффектно. Вспомнился сон, привидевшийся совсем недавно. Рыцарь в красном плаще надевал почти такую же, принося жертву мрачным небесам. Должно быть, когда-то такие маски надевали жрецы, вырезавшие сердца пленникам на вершинах древних пирамид, а затем их приспособили под свои нужды вампиры. Вещица наверняка полезная, вот только мне было не до жертвоприношений. Тем более, я не знал, для чего нужна мана. Но когда-нибудь маска могла пригодиться, так что я аккуратно убрал её назад в рюкзак.

Принесите гекатомбу (сто человеческих жертв), чтобы обрести Вечную ману.

Сообщение всплыло как бы вдогонку, но я успел его прочитать. Сотню? "Что ж, легко! - подумал я с сарказмом. - Займусь при первой возможности. Может, пущу под откос поезд или что-нибудь в этом роде".

Однако сейчас предаваться планам на будущее было некогда: следовало разделаться с УберНосом, а я пока плохо представлял, как полученная в миссии Лимба собачья шкура в этом поможет. Если же я снова проиграл бы…

На крышу фургона с грохотом приземлился первый лестригон. Я достал из слотов диск Кирки и меч, одновременно покрываясь чёрным бронекомбезом. Краем глаза заметил, что таймер в углу интерфейса окрасился в алый цвет: значит, прошли первые сутки игры. Осталось трое – с возможностью при необходимости докупить пятые.

Лестригоны издали протяжный вой.

Что ж, сучки, подходите. Спляшем, как в последний раз!

Когда включился канал экстренной связи, Виллафрид собирался вскрыть верхушку яйца, вставленного в дизайнерскую подставку из полированной стали и глазурированного пластика. На экране возникло озабоченное лицо дежурного по смене.

- В чём дело? – Виллафрид замер с чайной ложечкой в руке.

- Прошу прощения за беспокойство… Но я решил, что вы захотите знать.

- Не тяни кота за яйца! Говори, что опять случилось.

- Игра была взломана. И всё хуже, чем в прошлый раз.

Чувствуя, как внутри всё сжалось, Герстер аккуратно положил ложечку рядом с подставкой для яйца. Рука слегка тряслась. Тон дежурного не предвещал ничего хорошего.

- Я слушаю, - проговорил Виллафрид, глядя на идеально-белую, выпуклую поверхность яйца.

- Кто-то влез не только в игру, но и в систему мандрол «Идавёля». Изменив настройки, он сделал так, что геймер, выйдя из «Полночного рыцаря», тут же умрёт.

- Что? – обомлел Виллафрид. – Такое возможно?

- Вполне.

- Но… как он это сделал? Я думал, у нас надёжная защита и всё такое.

- Мы не знаем, как, - дежурный выглядел совершенно обескураженным. – Предполагаем, что хакер действовал изнутри системы. И у него крайне высокий уровень. Ему удалось заблокировать доступ к обновлённым настройкам. Мы пытаемся исправить дело, но пока не получается.

Виллафрид лихорадочно соображал, что означал этот новый поворот. Дежурный ждал ответа начальника.

- То есть, - проговорил Герстер спустя полминуты, - даже если игрок узнает части пароля, стоит ему покинуть «Полночного рыцаря», информация умрёт вместе с ним?

- Боюсь, что так, - помявшись, сказал дежурный. – Должны ли мы… попытаться сообщить геймеру об этом? Можно поискать способ внедриться в игру. Это будет непросто и займёт много времени, но, наверное, если...

- Зачем? – перебил Виллафрид.

- Простите?

- Зачем сообщать ему об этом?

- Ну, если он выйдет сейчас, до того, как получит последнюю часть пароля, то избежит гибели.

- Ах, вот как.

- Да, таковы теперь настройки.

Всё катилось к чёрту буквально на глазах! Виллафрид непроизвольно схватился за голову.

- Герр…

- Ничего ему не сообщать! Пусть играет дальше. А вы думайте! – Герстер вдруг перешёл на крик. - Думайте, как обойти блокировки и всё исправить или, по крайней мере, извлечь из Орфея данные до того, как он окочурится! Давайте, проклятые дармоеды, работайте! За что я вам плачу, чёрт бы вас всех побрал! - он шарахнул кулаком по столу, отчего ложечка подпрыгнула и упала на пол.

- Да, господин Герстер, мы приложим все силы! Не сомневайтесь! - дежурный поспешно отключился.

Виллафрид провёл ладонью по лицу. Оно горело, как в лихорадке. Ну, спасибо, папочка, удружил! Взгляд наследника упал на покосившееся в подставке яйцо. Теперь оно внушало лишь отвращение.