Ну и, нередко, их попросту оказывалось больше. В Комароны шли все подряд. Достаточно быть черного цвета и иметь достаточно удачи, чтобы бежать из рабства, миновать море и попасть на остров. Тут на помощь приходили вездесущие контрабандисты и частные капитаны, немного не чистые на руку и готовые без лишних вопросов подбросить по пути дюжину-другую беглых рабов. Не бесплатно, само собой. Но с тех пор, как разбился о скалы заплутавший сангритский рабский брумак Комарро, в честь которого и получили название бежавшие с него кабальные рабы, сообщества комаронов не только разрослись и обзавелись некоторым негласным авторитетом в Море Цепей, но и даже заимели деньги, чтобы оплачивать услуги капитанов по найму. В колониях часто ходили слухи о том, что некоторые капитаны здорово зарабатывают перевозкой беглецов, за что получают жалование у комарильских старост. Слухи почти всегда оставались слухами, — не такая уж большая беда.

В конце концов Авантия бросила попытки выбить под корень всех непокорных негров. Проблем они не создают, живут себе тихо на своих отдаленных и никому не нужных островах, в дела империи не суются. Пусть, бывает, привечают пиратов и контрабандистов — надо же им как-то кормиться. Не так уж и много потеряет государство, если закроет глаза на их богом забытые деревушки. На самом деле, даже и не потеряет ничего. А вот если продолжать заниматься поисками, то очень даже потеряет. В боях с этими дикарями гибнут имперские солдаты, которые нужны везде, и стоят очень дорого. Форма, оружие, выучка, казенные деньги — тратить эти драгоценные ресурсы на поиски каких-то там никому не нужных комаронов, в то время как есть совершенно реальные угрозы со стороны Сангрии, давнего нашего врага, а также разбойничьих шаек на кораблях, именующих себя пиратами, и жаждущих поживиться богатствами наших колоний, — как-то, признаться, нерационально. Потому и плюнул Авантийский король на комаронов, и больше походов на них не организовывали.

Для комаронов наступили спокойные времена. И за эти времена они многое успели создать. Например, целый город на деревьях в центре джунглей.

Да, думал Джаг. Мать его, натуральный город.

Он был устроен в несколько уровней. Самый большой слой — лачуги на земле, их не меньше сотни, даже больше. Над ними на высоте от трех до пяти метров, вокруг толстых, метров по пять, вековых деревьев, деревянные площадки, и лачуги на них. Еще выше новый слой лачуг, и снова, и снова. Деревья были облеплены ими. Кругом веревки, канаты, лестницы. В глаза особо бросалась пара исполинских надстроек на самых больших деревьях. Крупные висячие сараи из бревен и палок на высоте метров в тридцать, высоко под кронами. Должно быть — дома старост и высокопоставленных ниггеров. Вместе с верой черные легко переняли и иерархические порядки белых: самому главному — самый большой и высокий дом. И так далее.

Кроме того, Джаг заметил на земле постройки, которые несколько выбивались из архитектурного стиля аборигенов. Крупные и массивные сараи из бруса и досок, с хорошо крытой, проконопаченной крышей, большими столбовыми воротами.

Склады товаров. Защищенные от воров и непогоды. Там хранится ценное барахло и особо прихотливый груз, который нельзя оставить под дождем или палящим солнцем.

А само это место — большой подпольный базар для пиратов и контрабандистов.

Джаг шел со своей группой высадки и честно признавался себе, что в жизни не нашел бы дороги до города негров сам. Без провожатых — никак. Толпу пиратов вели трое комаронов. По джунглям они пробирались очень ловко, должно быть, прекрасно изучили свои владения.

После того, как переговоры на пляже завершились успехом, Жузан с Улькаиром, и вся встречавшая толпа, отправились джунгли, но Джаг с ними не пошел, а сперва удостоверился, что Улирет попала на борт.

— Ручаешься за своих подельников? — спросил у нее Джаг уже на борту Козла, где мог в полном спокойствии уединиться с ней в каюте и как следует ухватить клешней за ее милую и мягкую мордашку. В эти мгновения она выглядела очень недовольной, но поделать ничего не могла.

— Ты ведь знаешь, милая, я шутить не стану. Если от меня не будет вести, тебе тоже конец. А я знаю, что ты ценишь свою жизнь. Так что лучше сразу скажи, если они задумали какую глупость…

Он разжал пальцы, выпуская ее лицо из руки.

— Глупцов тут нет, Джаг, — ответила она. — Сначала мы думали, что ты будешь единственным дураком. Но ты доказал, что не дурак. Жузану будет не с руки делиться, но он не дурак тоже. Я ему нужна. Твой груз ему нужен. Он заплатит.

— А Улькаир? Это ведь он придумал?

— Он немногим опытнее тебя. И он тут точно не главный. Не жди от него проблем, кроме тех, о которых уже знаешь.

Чтобы найти город комаронов в лесу, Джаг потребовал оставить ему проводников. Особых проблем Джаг не ждал. Однако, по дороге неибежно возникли вопросы.

Марна жаждала объяснений случившемуся. Бесстыжая, Монтильё и идальго молчали, но тоже были не прочь услышать рассказ.

— Картина такова, — сказал Джаг. — Даже стыдно верить, обычный дурацкий уличный развод. Забрав из Порт-Лиля груз дерева, мы должны были прибыть сюда, высадиться и расстаться с головами, а потом и с товаром. И, честно говоря, я не ожидал, что они так тщательно подготовятся. Они предусмотрели возможность того, что остатки команды на Козле попытаются удрать. И на этот случай у них тут целых три корабля для погони. Они предусмотрели штиль — тогда никто не тронется с места, и Козёл окажется под прицелами береговых пушек. Они предусмотрели и тяжелую воду — два из трех их кораблей легче, чем Козёл. На погоню ушло бы больше времени, но, в конце концов, они бы получили, что хотели. Однако, они не предусмотрели наступления сразу трех событий: штиля, тяжелой воды и наличия у нас в команде крайне одаренного человека, который предложил нам встать на весла.

Джаг остановился, ожидая, пока напарники успеют это осмыслить.

— E sao da puta… — произнес идальго, и его нахмуренное лицо посетила слабая, едва заметная ухмылка.

Лисья физиономия Монтильё ухмыльнулась одними сощуренными глазами.

— Таким образом, — продолжал Джаг, тоже весело оскалив зубы, — Козёл здесь единственный корабль, который имеет ход и способен маневрировать. Если мы захотим уйти, мы уйдем, а они ничего не смогут сделать. Не смогут даже повернуть свои корыта, чтобы дать залп нам вслед, ведь для этого нужен ветер. Вот они и поняли, что их план ограбить нас больше не работает. Надо признать, такое мало кто мог предположить. Так что напомните мне, чтобы я поднял кружку за нашего спасителя Кехта по прозвищу Грот.

— А на случай, если появится ветер, у нас теперь есть заложница, — сказала Марна. — Только важна ли она для них?

— Тут остается только довериться ее словам, — сказал Джаг. — Она ведь хочет жить, а значит, скорее всего не врет, если не слишком привязана к этим недоумкам. А как я посужу, излишней привязанностью к людям она не страдает.

Но а если я вдруг не прав, подумал он про себя, — то нам всем конец. Ведь мы идем прямо по улицам вражьего улья.

***

Самый большой дом — для самых больших людей. Мысли насчет назначения больших сараев высоко под кронами оказались верными. Это было что-то вроде зала для собраний высокопоставленных начальников — старейшин комаронов, капитанов кораблей, главарей контрабандистов.

На входе Джага ждал Жузан. Скользкий тип, но от него пока еще зависела сделка. Не напрасно же все это было проделано?

Был здесь и Улькаир. Внутри собралось прилично народу. Джагу позволили взять с собой только офицеров. Улькаир тоже был в сопровождении полудюжины лбов, в том числе и Дужо. Похоже, негр нашел своего капитана мечты. Выпустить бы ему кишки прямо тут…

— Счастлив у нового капитана? — поинтересовался Джаг, когда проходил мимо него.

— Лучше, чем у старый, — скупо ответил Дужо. Он глядел на Джага, сильно сжав челюсти, словно готовился напасть. Джаг же, напротив, довольно ухмыльнулся.

— Тут ты ошибаешься.