Джаг не мог понять. На всякий случай он поделился итогами своих размышлений с напарниками:

— Они хотели нас убить.

— Что? — потрясенно спросила Марна.

— Не понял… — Монтильё прищурился.

Идальго только сильнее сморщил морду, а Бесстыжая хотела было положить руку на рукоять сабли, но в последний момент опустила обратно, хоть и оставалась напряжена.

— Хотели, но больше не хотят.

— Это как?

— Почему?

— Не знаю, — честно ответил Джаг, и зашагал дальше. Компания двинулась следом.

В составе делегации береговых было больше людей, чем Джаг вел в делегации Козла. Это ему не нравилось. Но среди нее, кроме Жузана и Улькаира, шла и Улирет. А она — явно не боец. И это внушало некоторый оптимизм. Если бы хотели начать резню, в авангарде пошли бы только умелые головорезы.

Наконец делегации сблизились достаточно, чтобы разговаривать. И начался так любимый Джагом обмен замысловатыми издевками, за которыми крылись пожелания страшной смерти и признания в глубокой ненависти.

— Где ты пропадал, капитан Джаг?! — спросил Улькаир. — Я давно уж тут, а тебя все нет и нет. Я решил, будто ты отправился к Кулялю морей!

«Как жаль, что ты не утонул к чертовой матери, грязная сволочь, я бы сплясал, узнав, что ты сдох!»

— Бревна грузил! — отозвался Джаг, стараясь, чтобы голос звучал совершенно беззаботно. — Долго пришлось. Козёл ведь большой. Груза в него много влезает.

«Я в порядке. А вот ты, как я погляжу, доставил меньше товара, чем хотел…»

— Еще более удивительно, что твоя посудина не пошла ко дну от твоих… аппетитов.

«Было бы здорово, если бы ты перевернулся вместе со всем твоим захапанным грузом. Тогда я бы даже не жалел упущенной прибыли»

— И все равно, хорошо, что ты прибыл невредимым, капитан Джаг! — Жузан попытался отвлечь Джага и Улькаира друг от друга.

— Честно говоря, ты заставил нас поволноваться. Как заметил капитан Улькаир, мы долго тебя ждали…

— А вы куда-то торопились?

Джаг как бы невзначай глянул за спину, на залив, и повернулся обратно.

— Тогда вам не повезло. Остров окружила тяжелая вода.

Жузан в ответ на это лживо хохотнул. Кто-то из его делегации поддержал неуверенной усмешкой. Потом кто-то еще. Жузан хохотнул еще раз. И Джаг тоже хохотнул. Делегация береговых начала посмеиваться над шуткой. А Джаг расхохотался. Но по-настоящему.

Теперь он понял, почему его не убили и в ближайшее время не убьют.

Тяжелая вода. Моя любимая тяжелая вода, ты в который раз спасаешь мне жизнь!

Джаг заметил, что его люди смотрят на него странно.

Они увидели, что Джаг что-то понял. Терпение, подумал он. Я вам все расскажу, если все проявят благоразумие.

Но невероятное сочетание дивных событий, которые внезапно оказались на его стороне, сильно смешило его. Теперь, когда мне ничего не угрожает, пора раскрыть карты.

— Итак, — продолжил Жузан, перестав деланно смеяться, — С прибытием, капитан Джаг. Мы тебя ждали!

— О, я даже не сомневаюсь. Никого так не ждешь, как того, кого задумал убить.

Смех в делегации береговых как отрубило. Джаг буквально кожей ощутил, как напряглись все до одного люди Жузана. Нутро кричало ему — хватай меч, руби и убей как можно больше этих гадов прежде, чем Мубаса густо размешает всех на берегу тяжелыми ядрами в фирменную кашу «плоть с песком».

— Я, кажется, не совсем понимаю…

— Все ты понимаешь, собака. Вы все думали прикончить меня и забрать товар. Умно, признаю. Подсказало вам это ведро помоев, не так ли? — Джаг кивнул на Улькаира. — Еще до того, как мы вышли из бухты Такьярманки. Все было определено заранее. Я забираю груз из Порт-Лиля, доставляю сюда. Меня решают. Не надо платить лишнего. Я все верно говорю? Орфея. Я думал, у нас любовь. Ты же не будешь врать. Только не сейчас. Я тебя прошу.

— Капитан, я вас уверяю, ни у кого из нас и в мыслях…

Улирет перебила его на полуслове:

— Что было, то было, Джаг. Хотели бы убить, убили бы.

За что я люблю эту потаскуху, так это за то, что она знает, когда врать, а когда говорить начистоту. Она умнее их всех. Сразу раскусила во мне пирата. Не стала этого скрывать. Чтобы потом изображать расставание с девственностью, когда предлагала дело. С Улькаиром она давно и хорошо знакома. Покойный Барбо Нурга, бывший капитан Свары, гнездился на Такьярманке, Улькаир был у него не последним человеком, а значит, имел представление, с кем вести дела на острове. Я был новым игроком, и заманить меня в ловушку ничего не стоило.

— Хотели, ну а теперь, я вижу, не хотите.

— Капитан, мы…

— Теперь не хотим, — отрезала Улирет, не дав сказать Жузану.

— Тогда, я думаю, пора внести в наше соглашение некоторые изменения. Во первых — деньги вперед. Пока не получу все до последнего гроша, не начну разгружаться. Во вторых — вы все уберете команды с кораблей, оставите только необходимые вахты, по двадцать человек. Чтобы никто не подумал вернуться к мыслям, о которых вы так удачно забыли. И, в третьих. Ты, красотка, — он указал пальцем на Улирет, — отправишься ко мне на корабль, и будешь там сидеть, пока я не соберусь отчаливать. Ради всеобщей безопасности.

— А ты? — спросила она.

— А я буду то там, то здесь. Обделывать наши общие дела. И буду посылать на борт послания. Если его не дождутся к сроку, значит, я умер. А значит, умерла и ты. Как в сказках про глубокие чувства.

— Капитан, я не думаю, что будет уместно…

— Заткнись, — тихо проговорил Джаг, не глядя на Жузана, а только на Улирет. Если с кем из этих троих и стоит разговаривать, то только с ней.

— Ну как? Идет?

После недолгих раздумий, она кивнула.

— Вот и замечательно! — воскликнул Джаг, и протянул ей крупную заскорузлую от весла пятерню. Даме ничего не оставалось, кроме как вложить в нее свою маленькую ручку.

Сломать ее? Хочется, но не сейчас. Время еще придет.

***

Комароны — интересный народ. Негры, но молятся Эйясу. Приняли трист и живут как цивилизованные люди. Не все их признают. Но от фактов не уйти. Пусть и непризнанные, в Море Цепей существуют неподконтрольные империям, стихийные государства комаронов. Не раз и не два их пытались ликвидировать. Посылали карательные экспедиции, даже целые флотилии. Но ни разу эти походы не достигали и половины своих целей. У комаронов нет флотов, могучим линейным кораблям Авантийской короны не с кем сражаться. А когда дело доходит до высадки на сушу, начинается все самое интересное. Комароны не ищут решающих сражений. Они не строятся в линии и не стреляют залпами. Не бегут биться строй на строй, как принято в странах Ампары. Вместо этого они уходят в джунгли.

А там не построиться в стрелковый порядок и не подавить врага мощным единым залпом. Артиллерию там не развернуть, да и нет для нее целей — пушки в лесу бесполезны. Все преимущества военной стратегии белых людей работают только по ту сторону границы густых тропических джунглей. В лесу же каждый сам по себе. Приходится действовать небольшими группами, которые во многом автономны, не имеют связи с центральным командованием, а командование не имеет никакого представления, что делают войска. Тут Комароны нашли себя. В своих джунглях они учиняли войскам недоброжелателей такие побоища, что даже самые опытные и непобедимые генералы умывались кровью.

Нельзя сказать, что Комароны — прирожденные воины, гроза белых империй. И нельзя сказать, что солдаты Авантии ни на что не годятся.

Комароны это обычные ниггеры. Некоторые — действительно хорошими бойцами. Другие — не очень. За каждую свою победу Комароны платили большой кровью. Часто, несли потери даже тяжелее, чем побежденные.

Но комаронам отступать было некуда. Остров — их единственный дом. С него не убежать, ведь кругом море. Они действительно дрались за родину. Авантийцы же могли уйти в любой момент, и знали это, ведь их ждали корабли у берега. Заигрывая со страхами и тревогами завоевателей, нанося им частые мелкие удары, которые тяжело сказывались на морали карателей, пользуясь хорошим знанием своей домашней местности и моля Господа о помощи, Комароны раз за разом отбивались от очередных экспедиций, посланных по их души.