***

Позу, в которой лежал Джаг, мало кто назвал бы удобной. Ноги привязаны к ножкам стула, руки связаны за спинкой. Вес распределен между тремя точками опоры: две из них — это колени, а третья — левая щека, на которой должен был уже хорошо отпечататься узор половой доски.

Достоинства в таком положении было мало, и хорошо еще, что не было больше угрозы кочерги: Клешня, получив от главного указание отвязать Джага от табуретки, был вынужден освободить руки. Не бросать же раскаленную кочергу на полу — так недалеко и до пожара, а лишний шум им сейчас был ни к чему. Потому он сунул кочергу в ведро с водой, а только потом бросил в угол. Шипение, с которым остыла в воде кочерга, означало для Джага что он теперь в относительной безопасности.

Но пока Клешня шел через комнату к Джагу, чтобы отвязать его от стула, Джаг отметил, что среди всех недостатков такого его положения, нашлось и одно достоинство. Будучи вдавленным щекой в пол, смотреть можно было только в сторону двери.

Полумрак комнаты рассеивали несколько свечей, что были вставлены в металлическую люстру под потолком, представлявшую собой обод с подсвечниками. Но этого было достаточно, чтобы увидеть, как дверь чуть приоткрылась. Медленно, аккуратно и совсем бесшумно.

Дверь приоткрылась на ширину ладони, за ней было темно — видимо, фонари в коридоре загасили. Но взгляд все же выхватил в темной щели между дверью и косяком смутное движение.

Кто-то наблюдал за происходящим. Подглядывать, безусловно, невежливо, но сейчас Джаг был рад любому вниманию. Знать бы еще, кто скрывается там в темноте. Разобрать было невозможно, потому что видимость была очень слабой: правый глаз сильно заплыл от синяка, а на линии взгляда левого был нос, который перекрывал все, что выше дверной ручки. Осторожно поелозив щекой по полу, Джаг немного расширил поле зрения — теперь, скосив глаза, и очень сильно додумывая, он видел в проеме что-то похожее на половину лица.

Клешня, тем временем, прошел за спину Джагу и поднял его вместе с табуреткой. Сидеть Джагу нравилось больше. К тому же, из этого положения стало лучше видно, что творится в проеме.

Да, то, что он видел, напоминало половину лица. Половину вечно недовольного, презрительно скорченного, словно от вони, сангритского лица.

Клешня, тем временем, отвязал левую ногу Джага от ножки стула и переместился к правой.

— Смотри мне без фокусов, ублюдок, — пробормотал он. — А то я кочергу-то нагрею. И уж тогда брехня тебе не помогет… хе-хе-хе-хе-хе…

Заметано, друг, подумал себе Джаг. О чем разговор, конечно, дружище, никаких фокусов. Только один маленький трюк. Называется — получи пяткой в глаз, вонючий козоеб!

Удар получился даже сильнее и злее, чем Джаг планировал. Клешня отлетел на метр, аж кувырнулся через себя. Причем, отлетел он молча, а завыл хриплым воем лишь только когда поднялся на колени:

— О-О-О-Й! О-О-О-Й!!!

Голая пятка попала ему прямо в глаз, за который он теперь держался обеими руками и надрывно вопил, пытаясь встать на ноги.

Все остальное случилось очень быстро.

Главный от удивления так и остался сидеть на своем стуле. Только глаза вылупились как монеты со львом. Джаг был точно напротив него, они в упор смотрели друг на друга. Джаг ясно читал в его взгляде крайнее изумление, чему здорово и злобно радовался.

Не ждал такого, да, лонзовская гнида? Что-то пошло не по плану, да?

Из коридора послышался звук, слаще которого для Джага сейчас не было — звон, с которым сталь покидает ножны. Дверь в комнату скрипнула, рывком отворилась, на пороге появились две фигуры с мечами наголо. Главный резко повернулся к ним. В его руках откуда ни возьмись появились ножи. Вскакивая с табуретки, он запустил оба в появившиеся фигуры.

В тусклом свете блеснул длинный тонкий клинок, металл звякнул о металл. Следом череда гулких стуков — упавшая сталь поскакала по деревянному полу.

Идальго, дери его бес, — только и успел подумать Джаг, — проворен как дикий кот. Отбил нож налету!

Второй нож, к несчастью, нашел цель: другая черная фигура с приглушенным выдохом отшатнулась к стене и сползла по ней.

Гаскар — понял Джаг. Черт, ему не повезло.

Попытавшись встать, Джаг понял, что это не так уж просто — он сидел на стуле без седалища, и потому глубоко провалился в него. Проклиная свой узкий зад, Джаг стал извиваться как пойманный уличный кошак, чувствуя, что к делу он едва ли поспевает: в комнате уже завязался бой. Идальго с длинной пиердой настойчиво атаковал своего неприятеля — главного бандита, который словно из ниоткуда извлекал оружие: то длинный тесак, то короткие выкидные ножики, то лезвия на веревке. Но идальго, благослови его господь, был ловок и постоянно начеку, и от подлых бандитских приспособлений очень успешно уклонялся. Клешня громко орал в другом конце комнаты, одной рукой закрывая глаз, а другой хватаясь за стены и все, что под нее попадется в попытках подняться на ноги. Раненный Гаскар ворочался у стены и постанывал, клинок торчал у него чуть ниже правой ключицы.

Джаг чувствовал, что не достиг значительных успехов — стул так и сидел на нем. А времени не было. Идальго нуждался в помощи прямо сейчас, пока Клешня не оклемался и не помог своему главарю. Как бы ни был хорош в бою идальго, с двумя врагами драться тяжело даже гению фехтования.

Наклонившись вперед, Джаг встал на ноги вместе со стулом. Сделал испытательный шаг. Ходить можно. Пусть, задрав зад, пусть со связанными за спиной руками, пусть идиотскими мельтешащими шажками.

В таком положении Джаг и кинулся в бой. Перебирая ступнями быстро, как только мог, он набрал скорость и на полном ходу врезался в Клешню.

Тот отлетел с громким выдохом, ударился боком о стену. Джаг от удара тоже подался назад, но не упал. Если у тебя на заду есть стул, можно присесть когда захочешь.

Клешня с яростным ревом кинулся было на Джага, но тот, сидя на своем стуле, вовремя врезал ему ногой в брюхо.

— Вху-у-у…

Клешня согнулся пополам и отшатнулся в сторону.

Джаг начинал улавливать особенности приемов боя с табуреткой. Он наклонился вперед, встал на ноги, мельтешащим шагом взял разбег и боднул замявшегося Клешню. Тот отшатнулся еще сильнее, начал терять равновесие, и, отходя задом, спиной и локтями с разгону наткнулся на окно.

Было бы здорово, если бы гад выпал из него и свернул шею, подумал Джаг. Но этого не произошло.

От удара ставни раскрылись, и Клешня почти вывалился наружу, но успел ухватиться за них руками.

Внутри комнаты оставались только его ноги, и Джаг собирался помочь ему отправиться за борт. Он подбежал к отчаянно цепляющемуся за ставни Клешне, уселся на стул, хорошенько прицелился и врезал голой пяткой ему точно по яйцам.

— О-О-О-Й!

Клешня от боли рефлекторно сжался всем телом, что в его положении было очень опасно — из-за этого его ноги выскользнули из комнаты по колено. Доделать работу ничего не стоило: Джаг несколькими пинками заставил одну его ногу полностью разогнуться и исчезнуть за бортом. Вторую — и того легче. Клешня повис на одних ставнях, и спустя пару мгновений они оторвались под его весом.

Снаружи раздался звук, словно мешок грохнулся на землю.

— У-А-А-А-А-Й! У-А-А-А-А-Й!

— Черт!

Джаг надеялся, что в падении бандит свернет себе шею или еще как разобьется насмерть. Надежды не оправдались, Клешня подавал громкие признаки жизни.

Но хоть что-то он должен был себе сломать? Хоть что-нибудь, а?…

Да и черт с ним. В любом случае, сейчас главный остался один против нас двоих. А одному против двоих драться очень непросто, даже если ты мастер фехтования.

Но едва Джаг успел об этом подумать, как был грубо отброшен в сторону и грохнулся на пол, снова отдавив себе руку спинкой стула.

Боковым зрением он увидел, как темный силуэт выпрыгивает в окно, а следом за ним припадают к окну две смутные фигуры — идальго и Гаскар. Но за ним они не последовали. Гаскар, державшийся одной рукой за рану, другой прицелился в окно из пистолета, но идальго положил руку на ствол и опустил его: не стоит.