Блондин проигнорировал все сказанное Хонгом, как будто мозг подсознательно блокировал все, что связано с Диланом. Кое-как, цепляясь за диван, Томас поднялся на ноги, даже не пытаясь хоть немного привести себя в порядок. Наверняка, Ки уже догадался, что произошло, а даже если нет — светловолосый был не в силах сейчас беспокоиться об этом.

— Где там у тебя ванная?.. — парень на подкашивающихся ногах поплелся к выходу.

— По коридору налево, — машинально отозвался азиат, но тут же вскинул голову и возмущенно посмотрел в спину Сангстеру. — Да он бухал несколько дней, не просыхая! Ему чтобы протрезветь теперь придется месяц в кровати валяться! А теперь хуй знает, куда он пошел, может этот придурок вообще сорвется и сдохнет где-нибудь от передозировки наркотой!

На последней фразе голос Хонга сорвался. Азиат смотрел вслед блондину, ожидая хоть какой-нибудь реакции, но тот лишь пожал плечами и молча вышел в коридор. Путь до ванной казался бесконечным из-за тупой боли, пронизывающей все тело, хотя голова, как ни странно, была пустой: ни одной мысли. Наверное, это было и к лучшему, иначе парень бы совсем сошел с ума.

Буквально ввалившись в ванную комнату, Томас захлопнул дверь, заперся и схватился руками за раковину. От своего отражения в зеркале хотелось брезгливо поморщиться, и, если бы были силы, Сангстер так бы и поступил. Теперь он понимал презрительный взгляд Джейкоба.

Одежда, которую теперь неприятно было видеть на себе, полетела на кафельный пол, а Томас, усевшись на дно ванной, включил душ, подтянул колени к груди, обхватил их руками и уставился на текущую из крана воду. В голове, как будто плотину наконец прорвало, раз за разом всплывали тёплые воспоминания о моментах, проведённых с О’Брайеном. Их борьба за ванную с утра, которую они в итоге всегда принимали вместе, их постоянные препирания насчёт фильмов или еды, рождество, поцелуй на балконе… Казалось, больнее уже быть не может, но после всех этих картин, так явно возникающих перед глазами, становилось только хуже, ведь теперь это осталось в прошлом. Никогда больше Томас не почувствует на губах утренний поцелуй брюнета, не обнимет его, не закутает в одно полотенце на двоих. Мрак стремительно поглощал блондина, он был внутри и снаружи и явно не собирался отступать, а Сангстер и не сопротивлялся, позволив себе раствориться в этой уютной темноте.

— Блять, чувак, я надеюсь, ты там не вскрыться решил?! — раздался через пару минут голос хозяина квартиры, а сам он забарабанил в дверь ванной. — Если ты не выйдешь через десять минут, я выломаю ее и вытащу тебя силой, — предупредил Хонг, но тут же смягчился, — я повешу чистые вещи на ручку с этой стороны.

Ки сделал, как и сказал, а потом протопал на кухню и, сев за стол, запустил пальцы обеих рук в волосы, обдумывая все возможные варианты того, где сейчас мог быть Дилан. На помощь Сангстера, видимо, можно было не рассчитывать, так что надо было думать самому, причем срочно: О’Брайен действительно мог натворить глупостей.

Томас невесело усмехнулся: вскрываться он точно не собирался. Да и причинять себе любую физическую боль тоже. Все равно больнее, чем сейчас, сделать было бы сложно. Вылезая из ванны, блондин опасно покачнулся и чуть не рухнул на пол, потому что его вдруг резко замутило, но, замотавшись в полотенце, парень открыл дверь и поднял с пола вещи, соскользнувшие с ручки. Одевшись, Сангстер нетвердой походкой направился к Хонгу на кухню, где неаккуратно сел на стул, сразу же едва заметно поморщившись.

— Есть хочешь? — нахмурившись, поинтересовался азиат. Заботиться еще и о Томасе не было ни сил, ни времени, но Ки просто не мог его игнорировать.

— Нет, спасибо. Ты не обязан заботиться обо мне.

— Мысли мои читаешь? На самом деле я и не горю желанием, честно. Ничего личного, просто сейчас меня куда больше волнует О’Брайен, — Ки нахмурился, продолжая напряженно думать. — Можешь идти и… Попытайся его понять. Простить я не прошу, но хотя бы пойми. Идиот, какой же он идиот, — брюнет устало вздохнул и потёр лицо руками, моментально забыв про Сангстера.

Томас поджал губы, ничего не ответив. Простить?.. Понять… Он уже понял, насколько это было возможно.

— Я знаю, что у тебя в приоритете Дилан, но помочь я тут тебе никак не смогу. — Томас поднялся со стула. Светловолосый мог бы стать профессиональным актером: чтобы так изображать спокойствие, когда внутри тебя разрывает на части, определенно нужен талант. — Просто отдай мне мои ключи, и я уйду.

— А, да, держи, — Хонг достал из кармана ключи и протянул их Томасу, задумчиво хмурясь. — С ним все будет нормально, — вдруг зачем-то сказал он. — Наверное. Если он переживет ближайшие пару дней, конечно. Держать тебя в курсе?

— Как хочешь, — Томас пожал плечами и поплелся в прихожую, по пути заскочив в ванную, чтобы забрать свои вещи. На этот раз в зеркало он старался не смотреть вообще, вряд ли его внешний вид магическим образом стал лучше за пару минут. Напялив свои кеды, парень сунул под мышку джинсы с толстовкой, развернулся к кухне, предупредил о своем уходе и вышел из квартиры.

Хлопнула дверь, оповещая о том, что Сангстер ушёл.

Идти по прохладным вечерним улицам в одиночестве было жутковато, но и умиротворяюще одновременно. Это, конечно, не могло успокоить окончательно, но помогло хоть ненадолго избавиться от мыслей и подавить в себе желание отчаянно закричать. Дома уставшая мама уже спала на диване в гостиной, и Томас не стал ее будить. Он прошел в свою комнату, свернулся на кровати, подтянув ноги к груди, и дал волю слезам. Прорыдал блондин фактически всю ночь, так что на утро выглядел не лучше сгнившего овоща.

Ки, который тоже не спал всю ночь, мотаясь по городу в поисках друга, устало вздохнул и привалился к стене какого-то старого кирпичного дома. Азиат объездил все наркопритоны, все укрытия Дилана, в которых тот раньше часто проводил время, заехал в лабиринт, даже в несколько больниц, но бегуна не было нигде. Достав телефон, Хонг нашел номер Томаса.

06:18 Ки:

Нигде.

Как сквозь землю провалился.

========== Часть 18 ==========

Следующие несколько дней Томас не всегда понимал, где находится. Просыпаясь после очередного кошмара с тупой болью в груди, он долго пялился в потолок, пытаясь понять, что хуже: спать и видеть реалистичные сны, переживая ужасное событие снова и снова, или, проснувшись, тонуть в своих воспоминаниях.

Мама, которой Сангстер сказал только, что они с Диланом расстались, понимала, что что-то не так, что это не просто боль от расставания, даже несмотря на то, что Томас всегда был эмоциональным. Последней каплей стало то, что блондин каждый день вырывал из тетради листок и полностью закрашивал его карандашом, не оставляя ни единого пробела. Поэтому женщина настояла на том, чтобы сын сходил к психологу. Парень долго сопротивлялся, вяло отнекиваясь, но в конце концов все же согласился, поддавшись слабой надежде, что специалист поможет ему разобраться в себе.

Томас ни капли не волновался, у него вообще не было никаких эмоций, так что, когда спокойная женщина со светлыми волосами, убранными в пучок, пригласила их с матерью в кабинет, подросток только сухо поздоровался и сел на мягкий стул, скрестив руки на груди. В небольшом помещении висел удушливый запах цветочных духов, от чего Сангстера едва ли не тошнило. Он уже жалел, что пришел сюда, потому что все здесь казалось фальшивым, игрушечным.

— Меня зовут Ава, — представилась психолог, мягко улыбнувшись, но и ее улыбка показалась Томасу притворной и отвратительной. — В чем ваша проблема?