Оптовик Луис, торговец сомнительными товарами, посмотрел на Бешеного Дылду, чье настоящее имя было Януш и который запросто мог сгибать голыми руками листовой металл. Бешеный Дылда посмотрел на мистера Эллиса, так как смотреть и ждать чего-либо вразумительного от сидевшего рядом с ним на скамье Циклона Фрэдди не имело смысла. Всем было известно, что с тех пор, как Фрэдди завершил свою карьеру борца на ринге, нокаутировав местного констебля, он уже не был таким сообразительным, как раньше. Впрочем, и до того сообразительностью он не отличался. Отличался он склонностью принимать за оскорбление любой взгляд в свою сторону. А потому ни один здравомыслящий человек не хотел до этого доводить.

– В чем проблема, босс? – спросил Луис.

– Проблема есть. Бранниз заходят на нашу территорию. Они украли выручку на обувной фабрике. Только что имел об этом разговор. Это ребята Черного Блейка. А закрытую информацию они получили от этой суки Милашки Ирис.

Оптовик Луис кивнул. Остальные сидели, ожидая распоряжений. Альберт Эллис прицелился и выстрелил в своих людей как снайпер.

– Мы не можем этого допустить. Не правда ли? – Он поднял глаза. – Так что, можем или нет?

– Нет, босс, – ответил Оптовик Луис. Ему вторило эхо голосов. – Но мы связаны по рукам, – добавил Луис. – И все из-за того, что Джонси свалил. Когда вы ждете его назад, босс?

– Когда работа будет сделана. Может, через пару месяцев. Это к делу не относится, Луис. Мы расправимся с Бранниз одной левой. Нужно что-то придумать, – добавил он медленно. – У меня есть идея. Элси Ящерица еще не ушла?

Миссис Амелия Паркс и мистер Роберт Шеридан неловко сидели на краешке софы из конского волоса в шикарной гостиной миссис Уизерспун. Фокусник отрабатывал трюки. Оставленный следить за парой, констебль наблюдал как завороженный за тем, как обычная монетка блестела и внезапно исчезла в длинных пальцах фокусника. Казалось, сама комната пропиталась усталостью. Миссис Паркс вся собралась: ноги вместе, спина прямая, глаза уставились в одну точку на полу.

– Ууупс, цветочек! – пробормотал мистер Шеридан. – И извлек яйцо из уха констебля.

Фокусник был довольно высокий, с овальным лицом и начальными признаками второго подбородка. Волосы темные, как вакса, и темно-карие глаза. Бледный, с длинными красивыми руками, он создавал ощущение стиля и изящества. Даже после убийства, причинившего боль ему лично, он такой новенький и аккуратненький, будто прямо из магазина, подумала миссис Паркс, и это не укладывалось у нее в голове. Она отдавала себе отчет, что ее пребывание на крыше сказалось на состоянии ее чулок и что волосы у нее стоят дыбом. В душе она панически боялась представителей закона и полицейских. Даже спокойный, нейтральный голос инспектора по уголовным делам, раздававшийся из-за двери, приводил ее в такой ужас, что она боялась упасть. Она вся дрожала.

– Слушайте, миссис Паркс, с вами все в порядке? – спросил мистер Шеридан.

– Нет, я не в порядке, – бросила она. – В доме произошло убийство. И это может испортить спокойное мирное воскресенье. И мне нравился мистер Кристофер.

– Что же теперь, посыпать голову пеплом? – сказал уязвленный мистер Шеридан. – Вы знаете, как долго я ее любил, сам не в себе от мысли, что она мертва… моя прекрасная Кристина. Вот, у меня даже этот простой фокус смазался. Руки дрожат. Долго они еще собираются нас здесь держать?

– Пока не будут готовы с нами разговаривать.

– Вы белы, как простыня, миссис Паркс. Не хотите прилечь?

– Нет, я в порядке, мистер Шеридан.

– Но вы так выглядите… – сказал он. – Вы уверены, что…

– Бога ради, оставьте меня в покое! – голос миссис Паркс поднялся на опасную высоту. Мистер Шеридан отодвинулся и пересел на стул около двери. Он боялся истеричных женщин. Глаза миссис Паркс блестели, и она судорожно вцепилась в подлокотник.

Стоявший у двери констебль мягко сказал:

– Уже недолго, мисс. Я слышу, они спускаются по лестнице. А потом я попрошу ту слабоумную служанку приготовить вам чай.

– Кто ведет дело?

– Инспектор по уголовным делам Робинсон, мисс.

По всей видимости, имя ничего не сказало миссис Паркс. Она еще сильнее вцепилась в подлокотник.

– Что они делают, констебль?

– Обыскивают дом, мисс. Ищут орудие убийства.

– Орудие? – едва выдавила она из себя сквозь онемевшие губы.

– Да, мисс. Нож.

– Понимаю.

В холле послышались шаги, и дверь открылась. В нее заглянул Томми Харрис.

– Мистер Шеридан, – сказал он. – Инспектор по уголовным делам хочет вас видеть. Здравствуйте, миссис Паркс. Я принес вам чай.

Приставленный к ним констебль вывел мистера Шеридана из комнаты. Констебль Харрис подал миссис Паркс чашку крепкого сладкого чая и сказал:

– Выпейте, миссис Паркс. Лучше себя почувствуете.

Миссис Паркс, которую приучили к послушанию, выпила обжигающий чай и, как и приказали, почувствовала себя лучше.

Фокусник вошел в сопровождении добродушного полицейского. Шатен, с карими глазами, он обладал ничем не выделяющейся внешностью, но голос его был низок и приятен.

– Мистер Роберт Шеридан, правильно? Садитесь, пожалуйста, сэр. Мы вас долго не задержим. На данный момент вы единственный мужчина в доме, и мы попросим вас сделать одну неприятную вещь. Надеюсь, вы нам поможете.

– Да, сэр?

– Мы знаем, что проживавший в комнате был мужчиной, а труп, который мы там обнаружили, – труп женщины. Нам нужно провести идентификацию. Вы могли бы это сделать для нас?

– Да, – сказал Шеридан, – но…

– Но?

– Мне кажется, вы неправильно поняли насчет Кристины, – медленно проговорил Шеридан. – Она… она была одной из тех, кто родился с отклонениями… Родился двуполым, ну, понимаете, что я имею в виду. Кристина и Кристофер. Ей ничего не оставалось, как только пойти в цирк.

– Вы хотите сказать, что эта женщина была мужчиной? – с недоверием спросил Гроссмит. Робинсон улыбнулся.

– Она так прекрасна, – не смирялся Шеридан. – Не могу поверить, что она мертва. Конечно, она никогда даже не смотрела в мою сторону. У нее были признаки обоих полов. Она – уродец. Фрик, – отрезал он.

– И миссис Уизерспун знала о нем?.. Я имею в виду о ней?

– Конечно. Кристина работала в цирке Фаррела. У нее даже был такой номер в программе: полумужчина – полуженщина. Вы же понимаете…

– Гермафродит, – сказал Робертсон. – Я об этом слышал.

– Она не была «оно», – запротестовал фокусник. – Это была самая прекрасная женщина на свете из всех, которых я встречал. Я ее любил, и мне дела нет, знают об этом или нет! А тупым полицейским лучше оставить свои усмешки при себе.

Теренс Гроссмит фыркнул:

– Как вы только что сказали, она была уродом. И кто-то оказал ему услугу, лишив жизни.

Мистер Шеридан взревел и бросился к Гроссмиту, пытаясь схватить последнего за горло. Но тот без труда утихомирил его и усадил на стул. Фокусник уткнулся в шелковый носовой платок, из которого выпорхнул еще один голубь. Инспектор Робинсон обернулся к коллеге и одарил его таким «лучистым» взглядом, что тот в смущении пробормотал извинения.

– Успокойтесь, мистер Шеридан, – сказал Робинсон. – Теперь расскажите мне о себе. Вы работаете в цирке Фаррела?

– Я – сценический фокусник, – высокомерно произнес Шеридан, заткнув платок за рукав с отработанным изяществом. – Я работал во всех больших цирках: Соул Бразерз, Вертс. Но они не оценили мои таланты, поэтому я снизошел до Фаррела. Это не то, к чему я привык, но опыт участия в таких небольших шоу приносит свежую струю в работу фокусника.

Робинсон мог бы оспорить многое из того, что услышал. Было очевидно, что мистер Шеридан совсем не из числа лучших цирковых фокусников, и его высокопарная речь начала действовать полицейскому на нервы.