«Наша память - наша суть», - отозвался служитель. - «Возведи стену между собой и каждым своим воспоминанием. Оставь за ней всё, что связывает тебя с прошлым и тогда ты поймёшь. Когда ты поймёшь, твой разум сможет разорвать наши цепи. Ты поднимешься с камня и присоединишься к нам».

«Но… Что, если я не сумею?»

«Тогда твое физическое тело умрёт, а katra уйдёт за грань», - прозвучал равнодушный ответ. - «Так уже было и не раз, с теми, кто приходил сюда».

Если бы мог, то Спок бы вздрогнул от ужаса. Слишком мало он жил, чтобы вот так просто смириться с тем, что в случае неудачи его не станет.

Двир протянул руку, касаясь ладонью его век, закрывая глаза мальчика и тихо шурша одеждами жрецы удалились, оставляя Спока лежать в темноте.

Потекли часы.

Первым делом Спок попытался погрузиться Wh’ltri. С трудом, но это удалось: слишком много эмоций бушевало внутри него.

Холод ночной пустыни сбивал, заставляя отвлекаться на физическое неудобство. Выбрав одну мысль, зацепившись за неё сознанием, мальчик попытался укрепить состояние спокойствия, отсеивая лишнее, как учили наставники в Школе.

Наконец, Спок с горем пополам призвал мечущиеся мысли к порядку и принялся рассуждать.

«Жрец сказал, что нужно избавиться от памяти. Воспоминания напрямую связаны с теми, кто их вызывает. Значит ли это, что Смысл kholinar в том, чтобы оборвать все связи?»

Сосредоточившись, он попытался заставить свой разум провести его туда, где на периферии сознания ощущались узы. Когда Споку удалось, наконец, визуализировать их, солнце успело взойти и сесть снова. Холодным покрывалом мальчика укрыла ещё одна ночь, пришедшая вместе с диким пустынным ветром.

Вулканец стоял в центре своего разума, окружённый двумя коконами уз, за которыми что-то чёрное, стремилось добраться до него. Связи светились, мерно и ровно, разгоняя тьму подсознания.

Устало и счастливо вздохнув, мальчик принялся расшатывать и расплетать первую из пары десятков нитей. Она поддалась почти сразу. Вулканка на той стороне, казалось даже не заметила, что одной из связей в её сознании стало меньше. Потом был какой-то мужчина, маленькая, младше него, девочка, пожилой вулканец… Лица дальней клановой родни меркли и блекли, постепенно истончаясь, уходя на задний план. Они больше не имели значения.

Закончив с первым кругом, Спок огляделся и растерянно замер. Постепенно из границ сознания выступала Пустота, которая чёрным дымом подступала всё ближе к его ментальной проекции.

Поёжившись от неприятного, исходившего от этой дымки ощущения, мальчик оглядел ближний круг: его невеста Т’Принг, ko-mekh-il Т’Пау и отец Сарек. Все три мерцали, не позволяя Пустоте подобраться ближе. Все три были слишком прочными, чтобы самостоятельно их разорвать.

Прикусив губу и ещё раз бросив взгляд на подступающие чёрные стены, Спок аккуратно взялся за узы Т’Принг.

«Отпусти», - попросил он. «Я не желаю этой связи. Отпусти!»

Девочка отозвалась почти сразу. Нить натянулась и с радостным звоном лопнула.

Пустота приблизилась ещё на шаг.

Следующей была Матриарх С’Чн Т’Гай. Пожилая леди, хотя и не была kholinari, обладала стальной волей. Сделать что-то с её разумом без её на то разрешения не представлялось возможным. Осторожно касаясь уз, Спок шептал, убеждая, поясняя, почему их нити не должно быть. Почему это так важно. Умолял ko-mekh-il разрушить связь со своей стороны. Наконец, Т’Пау отозвалась. Связь поблёкла и истончилась. Обрадованный, Спок одни резким движением отделил её от своего разума, и та исчезла.

Радостно шипя, пустота скользнула совсем близко. Черные несуществующие стены пульсировали в такт мечущемуся сердцебиению Спока, грозя поглотить его. Теперь только едва оформившаяся связь с отцом не позволяла ей оказаться вплотную.

«Страшно…», - растерянно подумал мальчик. «Не хочу. Не так. А если…»

Прикусив губу он, как учили наставники, представил вокруг себя стену барьера. Прозрачный мыльный пузырь лопнул, едва соприкоснувшись с мглистым ничто.

Спок вскрикнул, обхватывая себя руками, и шмыгнул носом. Хорошо же! Если так преграда слишком непрочна, то тогда он выстроит стену.

Настоящую.

Неприступную.

Пустота не сумеет подобраться к нему, и он, разорвав последнюю связь, станет, наконец, kholinari.

Немедля, мальчик приступил к работе.

Солнце снова начало свое восхождение на небосвод, раскаляя воздух и раскаляя песок.

Спок работал не покладая рук, стремясь как можно скорее отгородиться от безликого чёрного зверя. Вот-вот. Уже совсем скоро он закончит работу и сможет освободить свой разум от последних уз.

Но когда последний камень встал на свое место, отсекая Пустоту и бледную нить связи с отцом, Спок внезапно обнаружил, что оказался в ловушке.

К нему протянуло лапы чудовище, имя которому было Тишина. Не успел он испугаться, как она поглотила страх, пожрала печаль и радость.

«Вот она, суть kholinar?», - отрешенно подумал маленький вулканец. «Мы есть плод своих мыслей: о чём мы думаем, тем и становимся?».

Спок распахнул объятия. Он принял Тишину и стал ею.

Тишина воцарилась в чувствах, коснулась мыслей, заставляя их течь мерно и ровно.

Опора ушла из-под ног, и мальчик, окруженный плотным собственноручно сплетённым заслоном, медленно поплыл куда-то вверх.

«Места слишком мало» – отстранёно подумал он, и границы сплетённого барьера начали стремительно отдаляться.

Собственный разум показался вулканцу огромной вселенной, где он был всемогущим творцом. Отзываясь на этот мысленный посыл, мир вокруг дрогнул, поплыл и принял вид космического пространства, где далёкими газовыми облаками клубились собранные им знания.

Спок потянулся к одному из них и облако послушно приблизилось.

«…Инвариантность по отношению к преобразованию Галилея означает, что ψ должна удовлетворять тому же уравнению Шредингера, что и ψ…»- зазвучал голос наставника, объясняющий доказательство Теоремы Баргмана старшим Школьникам. Спок тогда проходил мимо и краем уха услышал. Теперь же разум послушно воспроизвёл всё до мельчайших подробностей. Маленький вулканец был уверен, что смог бы при желании пересчитать каждый волосок на голове у любого из слушателей.

Вспомнилось, что ему вроде как нужно вернуться и домой, но тело всё ещё отказывалось двигаться. Стоило сосредоточиться на этом, как Спок увидел тонкие алые путы чужой воли, обвившие его нервную систему. Подчиняясь мысленному усилию, они растаяли как не бывало.

Лежащий на каменной плите мальчик в белых одеждах распахнул глаза, вокруг радужки которых теперь был такой же серый ободок, как и у остальных Kholinari, и, поднявшись, медленно двинулся в здание Храма.

Босые ноги ступали по раскалённому песку, но теперь это не имело значения. Разум отметил сам факт – слишком горячо, чтобы долго так передвигаться, но и только.

Поднявшись вверх по вытесанным в скале уступам и пройдя чередой широких коридоров, Спок вышел в широкую залу, в центре которой уже стояли служители во главе с Т’Саз. Когда он приблизился, Жрица шагнула вперёд, поднимая руку, опуская прохладные пальцы на контактные точки.

Её разум холодным бризом коснулся его сознания, протягивая между ними тонкую нить и Спок услышал, как сотни голосов сливаясь в один, выводили кружево беззвучной мелодии.

(Подсказонька: Solyma - Dormire)

«Зачем?» - равнодушно поинтересовался он, делая шаг назад, разрывая контакт.

В своем сознании Спок коснулся новой льдисто-белой нити и попытался не дать ей укорениться. Новые узы гнулись, растягивались, не желая исчезать, а потом, сжавшись, усыпали горизонт его разума сонмом маленьких ледяных звёздочек, движущихся вокруг огромной чёрной дыры.

«Разве смысл vilara не в обретении Тишины?» - спросил Спок, касаясь звезды Т’Саз.

«Тишина двулика, дитя», - отозвалась вулканка, демонстративно пряча руки в рукава одеяния. – «Она дарует холодный разум, идеальную логику, позволяя силой мысли творить в сознании своём и чужом, невероятные вещи. Но в то же время, Тишина может свести сума, пожрав тебя изнутри. Скажи, пока стирал старые связи, ты успел заметить, как она давит, пригибая к земле?»