Темные глаза Маркезе выражали некоторое отсутствие, словно девушка опять плутала среди своих странных фантазий. Но Кезе всего лишь слушала отца. И он даже не дал ей поздороваться! «К вечеру подъедет обслуживающий персонал, я думаю, это будет хорошая практика для новеньких, – отец хотел проверить навыки и добросовестность недавно нанятых людей, – ребята вроде достойные. Как у тебя дела?»

«Нормально, – девушка слегка улыбнулась, будто он мог ее увидеть, – понравилось фото?»

«Да, неплохое», – Исидор неловко замолчал, задумавшись о своём. Маркес надеялась, что он скажет, что ему жаль, ведь его не там не было. Он пропустил ее выпускной. Но чего стоило ожидать от человека, который даже не появился в первый день в младшей школе. Впрочем, Риодели понимала, что иначе быть и не могло: Руководящим Континента вряд ли позволено уезжать с постов, даже ради детей. Да и потом, не одна Кезе такая.

«Я думаю, мы увидимся только через полгода, – Исидор опомнился, что минуты звонка не бесплатные, – надеюсь, тебе будет нескучно».

«Не думаю», – как не вовремя подкралась зевота! Но Маркес не лгала: по крайней мере, ей есть чем заняться ближайшую неделю, включая уборку. Искать приключения в этом маленьком островном городе, может быть, даже в лесу. Впрочем, удаляясь от поместья на несколько метров, легко можно было потеряться.

«Хорошо, до следующего звонка», – послышались дежурные гудки – отец снова убежал свершать великие дела. Он всегда был занят. Маркес не злилась на него уже лет пять: каждый из нас перерастает детскую обиду, когда понимает ее беспочвенность или бессмысленность. Или же игнорирует, пока не станет худо. «Надеюсь, он не ненавидит меня», – девушка снова начала вышагивать по участку, прокручивая это утверждение, как заевшую пластинку. Он мог бы. И имел на то причины: его единственный живой ребёнок неспособен к жизни после многолетнего лечения. «А сколько денег», – Маркезе было страшно думать о средствах, которые выкинули на ветер. Несмотря на то, что тревожные мысли обволакивали девушку, она продолжала вести себя как обычно.

Вернувшись в дом, Маркес отправилась на поиски Кулумбо. Надо было сказать, что вечером приедут «зеленые», которых стоит проинструктировать. «Кулумбо!? Ты здесь?» – Риодели распахнула дверь «комнаты» своей служанки. Старушка протирала грязное зеркало кружевной салфеткой: ее взгляд был сосредоточен на отражении, словно она искала что-то новое в себе. «Как видишь, – Кулумбо отвлеклась на девушку, стоявшую в дверном проёме, – здесь ужасно, дорогая. И твой доктор опять украл мою книгу!»

«Дай угадаю, – Маркезе прошла внутрь, после чего резко плюхнулась на кровать, – ты ее не дочитала?»

«Во-первых, не стоит портить матрас, – Кулумбо недовольно скривила губы и закатила глаза, выражая негодование, – во-вторых, я не хочу думать, что он первый узнает концовку».

Риодели резко встала с кровати и виновато улыбнулась: иногда она забывала, что вещи могут портиться от такого безобразного обращения. «Прости, я верну твою книгу, ладно? – девушка подошла к пожилой даме и положила руки той на плечи, слегка приобняв. – Вечером приедут рабочие: тебе надо будет им рассказать все. Отец хочет устроить проверку».

«Ты говорила с господином Риодели?» – когда служанка произнесла его имя, голос ее слегка дрогнул, а лицо побледнело. Она всегда испытывала пред ним благоговейный страх, но, более того, Кулумбо беспокоилась за подопечную. Каждый разговор с отцом казался той прогулкой по тонкому льду, будто ничего не изменилось со дня того инцидента. Кезе излишне остро реагировала на каждое слово, сказанное им между дела, отчего замыкалась в себе сильнее. Впрочем, сейчас она не выглядела удрученной: «Да. Ничего особенного, он просто предупредил о приезжих. Фото похвалил, с выпускного. Все хорошо?»

Последняя фраза была непонятной: Кезе точно не знала, что это значило. Вопрос или утверждение? Это уже было неважно. Кулумбо смахнула с лица подопечной непослушные прядки, после чего кивнула и улыбнулась: «Да, дорогая. Разве может быть иначе? Наконец-то мы не одни будем разбираться с этим притоном, Боже правый».

«Я поеду в город. Буду к ужину, хорошо», – Маркезе обняла старушку, после чего удалилась, оставив служанку в привычном одиночестве.

«Про книгу только не забудь. И попроси Котовски что-нибудь купить к ужину, раз уж собираетесь!»

Илья не был в восторге от этой идеи, так как ему казалось, что пациентка недостаточно стабильна. А ещё «всякая местная шпана» могла оказаться слишком навязчивой в плане знакомств или просто украсть кошелёк. «Кстати, о воровстве, док, – Кезе не упустила момент, чтобы шутливо поддеть врача, насчёт его неординарных привычек, – ты бы вернул книжку Кулумбо».

«Нокаут!» – Котовски шутливо приподнял одну руку вверх, подав таким образом сигнал о передышке от разговоров. Затем он сделал звук радио погромче: что удивительно, эфиры здесь были приятными. Видимо, из-за малой конкуренции, эта станция могла позволить себе крутить малоизвестные треки без какой-то тематики и рекламы. «Миленько», – подумала Маркес, после чего провалилась в легкую дремоту. Риодели плохо спала на новом месте. Стоит ли говорить, что на старом тоже? Ее сны были странными, но они всегда были лучше, чем навязчивые мысли. Параноидальные выводы, которые рождались без повода. Кезе ненавидела думать, потому что это причиняло ей боль.

Городок оказался тёплым и уютным местом: дома были старыми, но ухоженными. Аккуратные постройки выстраивались вдоль улиц, которые стелились по земле прямыми и широкими линиями. Солнце нагревало все вокруг так, что люди предпочитали прятаться во всяких кафе или торговых центрах. А ещё в офисах и квартирах. Может быть, тут не было небоскребов, но на глухую деревню Айпибург был мало похож. Забавной особенностью этого места были статуи разных домашних питомцев, которые будто бы жили своей обычной жизнью.

«Как настоящие», – Риодели посмотрела на маленькую кошечку из камня. Возле неё стояла клумба, в тени которой та будто бы отдыхала. «Я встречу тебя здесь. Карту установила?» – Кезе указала на телефон с открытым приложением, где было отмечено их местоположение. Амбарная улица, сорок четыре.

«Хорошо, я буду где-то к восьми», – Илья улыбнулся ей на прощание. Его зубы были белыми и здоровыми, несмотря на возраст. На губах были видны маленькие трещинки, которые изредка кровоточили. Кезе отвела взгляд и помахала в ответ. Получилось несколько неловко, но Маркес точно не нравилось, что она так открыто пялится на некоторых людей. Не в первый раз.

День в Айпибурге был спокойным: Риодели пробежалась вдоль нескольких улиц, чтобы запечатлеть всякие «достопримечательности». Включая памятник Исидору, который стоял на площади рядом с основателем города – господином Петрисом Пирсом. Забавно было созерцать своего отца, возведённого из «белой бронзы»: помоложе, без живота и с повязкой на глазу, вместо протеза. Позднее Кезе направилась туда, куда обычно «стекались» ее ровесники после рабочего дня: в недорогую кофейню.

«Ненавижу кофе», – по привычке отметила про себя Маркес, хотя это было преувеличением. Просто кофе был горьким и бодрящим, а этого сочетания стоило избегать. Особенно если у тебя проблемы со сном и отдыхом. Взяв холодный чай, девушка присела на диванчик, который стоял впритык к окну. Хотелось смотреть на эту новизну жизни вечно.

Люди шли куда-то по своим делам, а малый поток машин даже вызывал умиление. Знакомы ли пробки этому местечку? Сомнительно. Сквозь листву деревьев стал пробиваться апельсиновый закат, который пятнами света ложился на тротуар и дома. Тени становились длиннее и гуще, будто бы они были чем-то ощутимым. Кезе чувствовала, как тепло уходящего солнца падает на ее лицо. Осмотревшись по сторонам, словно желая сделать что-то криминальное, девушка достала телефон и включила камеру. Быстро щёлкнув на кнопку пару раз, ей удалось запечатлеть своё лицо в выгодном освещении, после чего Маркес смущённо убрала телефон. Ничего не было. Откуда такой стыд, когда делаешь фото себя?