— Если ты пришёл извиниться, то извинения приняты, — не соображая, что Тим не произносил этих слов вслух, сказал Морган.

— Какого х… — выпучил глаза Харрисон.

«Блядь! Он слышит мои мысли?»

— Получается, слышу, — вдруг осознал парень.

— Как?

«Грёбаный телепат! Соврал, что он эмпат!»

— Слушай, Тим, я не знаю, такое впервые! Наверно, это из-за нашего с тобой секса, — Морган был удивлён не меньше.

«Предупредить не мог???» — глаза Харрисона блестели от ярости.

— Как? Это был мой первый раз, я и сам не знал! — начал оправдываться парень.

«Прекрати!!!»

— Не могу, блок в отношении тебя не работает!

«Блядь!!!»

— Тогда убирайся с «Платона»! — наконец сказал вслух Тим.

— Почему я должен переводиться? — встал в позу Морган. — Это тебе приспичило со мной потрахаться, вот ты и думай!

«Сука!!!» — выругался мысленно лейтенант и покинул медблок.

========== Глава 3 ==========

Морган прекрасно понимал Тима и злиться на него не мог — сам был шокирован неожиданными последствиями первого секса в своей жизни, а обычному человеку ещё тяжелее принять этот факт. Потому он для начала испытал разочарование от того, что лейтенант его избегает, а потом принял реальность к сведению и начал испытывать благодарность за то, что его не собираются сдать в Конгломерат. Как ни странно, уверенность в этом была по-прежнему непоколебимой.

Во всех визорах «Платона» теперь крутилась информация о волнениях на Дарне — основные колонии этой цивилизации граничили с секторами людей, которые патрулировал крейсер.

— Что это за раса? — спросил Морган у Рейчел — теперь с Кевином он не общался, в кают-компанию не ходил, только и оставалось торчать с начальницей в медблоке.

— Древняя вроде, — сухо ответила доктор, — точно знаю, что у них другие требования к атмосфере.

Пришлось выяснять самому — сеть сообщила, что Дарн действительно гораздо старше человеческой цивилизации, что атмосфера на их планете не подходит для людей, как и обратно — дарнийцы не могут дышать привычным для землян воздухом и используют скафандры во время дипломатических контактов. Корабли у них органические — попросту говоря, это тоже живые существа, которые перевозят своих хозяев. Как, например, перевозила бы лошадь, но не на спине, а в животе. От ассоциаций Моргану стало тошно — слишком уж яркие картины нарисовало воображение. Власть там принадлежала Совету, который был крайне ортодоксальной структурой. И вот сейчас объединение прогрессивных дарнийцев решило устроить государственный переворот.

— Что с Фантомами? — спросил один из пилотов в столовой — Харрисон всегда ел в другое время, чтобы не пересекаться с Морганом.

Да, неопознанные корабли, которые несколько раз встречались в шестом секторе, с чьей-то легкой руки начали называть Фантомами — в принципе, логично: никто не знал, что это за раса и какие цели имеет. Правда, если учитывать тот факт, что в шестом секторе регулярно пропадали корабли разведки, то на мирное сосуществование Фантомов с землянами рассчитывать не приходилось.

— А хер их знает, — ответил другой, — кто-то сделал анализ гиперследа — говорят, всё же органика.

— Не Дарн ли развлекается? У них же какая-то хрень в колониях происходит.

— Ага, а ещё у них каждый второй — телепат.

— На Сайоне поговаривают, что наши готовятся к объявлению дарнийцам войны…

— Пиздят!

Было неспокойно — Морган слышал тревогу буквально у каждого сослуживца. Кто-то замыкался в себе и ждал, чем ситуация закончится. Кто-то под воздействием тяжелой атмосферы пытался выплеснуть негатив — бои под покровительством Стэнгарда стали проводиться раз в две недели. Во всяком случае, обращения по поводу сломанных носов, разбитых губ и треснутых рёбер участились.

В одно из ночных дежурств медик неспешно лазил по сети в поисках новостей про гражданскую войну на Дарне, когда в дверях медблока показались трое — два пилота в буквальном смысле несли под руки командира авиагруппы, лицо которого было превращено в кровавое месиво.

— Кто это его так? — поднимаясь на ноги, спросил Морган.

— Да Бэрротс, они перед боем ещё поцапались сильно, — пояснил Клайв — один из пилотов.

«Какого хуя???»

— Всё в порядке, — увидев Моргана, Харрисон попытался вырваться из лап подчинённых. — Мне в каюту надо.

— Нет, надо бровь зашить, — тон парня был уверенным — настолько, что пилоты, сгрузив КАГа на кушетку, быстро ретировались.

«Надо в каюту», — попытался слезть Тим.

— Стоять! — рявкнул Морган, который тут же включил ионный стерилизатор — его кулер создавал ровный шум, способный сделать их разговор не настолько прослушиваемым. — А то пальцами щёлк — и потом уже зашивать буду.

«Блядь!»

— Я не блядь, — возразил медик — Харрисона он не боялся теперь совсем, разговаривал, как с нашкодившим ребёнком. — И постарайся говорить вслух, а то я глупо выгляжу.

«Тогда не отвечай на мои мысли, а жди, когда заговорю».

— Окей, — кивнул Морган, аккуратно обрабатывая раны лейтенанта. — И что ты такого ляпнул Бэрротсу, что он так тебя отделал? Нарывался?

— Сказал, что его даже новый медик нокаутировал, — усмехнулся Тим.

— Знал бы он… — кислая улыбка коснулась губ парня, когда он дотронулся иглой шприца до рассечённой брови.

— Слушай, это всё глупо было, я не должен был…

— Не должен… — сейчас Морган готовил шовный материал, чтобы наложить — такая рана лечилась только в медкапсуле, а Монтега ясно распорядился, что на ранения после боёв Стэнгарда её ресурсы тратить нельзя.

«Но тебе понравилось».

— А не факт, — игла вошла в край лопнувшей от удара кожи.

«Ты кончил первым».

— Я чувствовал через тебя, потому так вышло, — уверенными движениями рук в перчатках Морган накладывал шов.

«Грёбаные телепаты!»

— Просто забудь об этом.

— Слушай, Морган, я понимаю, что ты не такой, как все… — начал было Тим.

«…блядь, как объяснить-то? В общем, ты не похож на тех, кто служит в Конгломерате, ты нормальный парень».

— Это потому, что я рос среди обычных людей и не читал Кодекса, — после того, как рана была зашита, можно было наложить небольшую регенерирующую повязку на основе пластыря. — Готово! Через день сними — шрамов остаться не должно.

— Спасибо.

— Правду говорят про войну с Дарном? — спросил Морган, стаскивая перчатки с рук.

«Возможно».

— Тим, ты так говорить разучишься.

После разговора с Харрисоном на душе стало неожиданно легко — Морган вновь ощутил тёплые чувства по отношению к себе и был этому рад. Единственный человек на «Платоне», который знал его тайну, не отталкивал. А может, даже по-прежнему испытывал симпатию.