Эллен дернулась вперед, не до конца понимая зачем, просто повинуясь внутреннему порыву. Алекс удержал ее, попросил успокоиться, но это было невозможно – Эллен кипела от злости!

– А если не от рук «Элиты», – вновь произнес маленький монстр, – то она сама нас прикончит.

Эти слова оказались последней каплей.

Взбесившаяся энергия вырвалась на свободу. Генриетта успела отскочить прежде, чем невидимая волна врезалась в кресло и верхние полки. Книги разлетелись. Ребята, вскрикнув, подорвались с мест.

Алекс оттащил сестру подальше. К ним подбежал Георгий Маркович.

– Посмотри на меня, – потребовал он.

Эллен злилась, цеплялась взглядом за маленькую сгорбленную фигурку, что пряталась в объятиях Риты. Женщина уводила ее из гостиной.

Георгий Маркович схватил Эллен за плечи, и в нее ворвалась его энергия.

– Посмотри на меня! – Его голос проник глубоко в сознание, отдался непроизнесенным «остановись».

Эллен не смогла противиться и взглянула на мужчину.

– Ты взорвалась за секунду, неужели совершенно не держишь эмоции в узде? – Он убрал руки, и родственная связь прекратила действие.

Эллен растерянно посмотрела на брата. Тот хмурился, взгляд его так и кричал: «Ну что я тебе говорил!». С другого конца гостиной на нее косились ребята. Лора с Сергеем разбирали книжный погром.

«Что я наделала?!»

– Эллен, давай поговорим, – попросил Георгий Маркович.

– Я хочу к себе. – Она опустила взгляд в пол. – Алекс, пожалуйста, отведи меня.

Он молча обнял ее за плечи и повел к лестнице. Георгий Маркович сказал ей вслед:

– Захочешь поговорить, я буду очень рад! В любое время, Эллен, хоть ночью!

Совесть легонько уколола девичье сердце.

Зайдя в комнату, Эллен упала на кровать и уставилась на умершую розу в стакане.

«Как можно было сорваться на ребенке? Как можно было вообще сорваться при всех?! Они и так в ужасе от моей силы, пугающего прошлого и неизвестного будущего. Я сама порчу отношение к себе. Сама настраиваю всех против себя».

– Эллен, как так вышло? Чем ты думала?

– Не-е-т, пожалуйста, не начинай, мне и так тошно. Оставь меня одну.

Алекс не ответил. Скрипнула открывшаяся дверь, и Эллен спохватилась, поднялась.

– Можешь кое-что для меня сделать?

– Да, конечно. – Брат застыл на пороге.

– Ты можешь поговорить с Димой? Рассказать ему все.

– Это очень плохая идея. Очень!

– Пожалуйста.

– Эллен, мне не трудно, но он не станет меня слушать.

– Скажи, что это я попросила. Я не могу сейчас, – она понуро опустила плечи. – Не хочу об этом говорить. Вообще ничего не хочу.

Ее голос дрогнул, глаза заволокли ненавистные слезы. Эллен смахнула их.

– Хорошо, – сдался Алекс, явно недовольный миссией.

– Спасибо.

***

Чувство вины было невыносимым. Успокоить ноющее сердце не получалось, поэтому Эллен решила воспользоваться проверенным лекарством – принять душ.

Теплая вода струилась по телу, забирая с собой в слив все плохое. Стало легко и спокойно. Эллен быстро пришла в себя.

«Зря я его попросила, это и правда очень плохая идея, – встревожилась она. – Они не умеют разговаривать. Дима не станет слушать, Алекс все правильно сказал».

Не выходя из-под успокоительных струек, Эллен сосредоточилась на двух самых близких ей голосах в Доме. Слышание включилось без особых усилий.

– …потому что мне не плевать на ее чувства, – произнес Алекс.

– Да что ты знаешь о моих чувствах? Тебя вообще не касаются наши с ней отношения. Я обещал не задевать тебя первым, а не становиться другом.

– Ну, наверное, Эллен ждет от нас хоть какого-то общения. Как ты собираешься избегать его, если мы оба будем рядом с ней?

– Значит, придется составить расписание, – насмешливо ответил Дима.

Эллен представила, как его губы при этом изогнулись в злобную ухмылку. Картина четко вспыхнула в сознании. Эллен не растерялась и ухватила ее крепче – взор невидимым призраком оказался в медкабинете.

Дима сидел на кровати. Александр стоял у приоткрытой двери, держался за ручку.

– Слушай, просто отвали, – процедил Дима. – Не лезь в наши с ней отношения, а я не буду лезть в ваши. И все будут довольны.

– Она не будет довольна. Думаешь, мне нужна твоя дружба? – Алекс хмыкнул. – Да чихать я на нее хотел. Я просто думаю об Эллен.

– Я тоже думаю об Эллен! – вскрикнул Дима. – Поэтому пусть лучше не будет никакого общения, чем такое.

– Отлично! Только учти, я всегда буду начеку. Держи свою способность взрываться на пустом месте при себе! И только посмей ее обидеть!

– Иди к черту!

Эллен слушала перепалку парней, видела гневные взгляды, резкие движения, и понимала, что это никогда не закончится. Она вечно будет меж двух огней.

Алекс напирал на Диму, тот сыпал оскорблениями и угрозами. Эллен наблюдала за ними, сдерживаясь из последних сил, чтобы не заорать: «Да заткнитесь вы, оба!» Но они не услышат.

«Зато могут увидеть!»

Она не была уверена, получится ли применить внушение через две другие способности, но не могла не попробовать. Сосредоточившись на потоках ребят, Эллен пробралась в их сознание.

Между ними вспыхнула огненная стена. Парни отшатнулись.

– Совсем сдурел! – взревел Алекс.

Дима засмеялся, придерживая рукой раненный бок.

– Нравится тебе это или нет, но твоя сестренка ничуть не уступает мне во взрывчатости.

На лице Алекса постепенно проявилось осознание. Он забегал взглядом по помещению, словно ища невидимку.

– Эллен! Маленькая шпионка! – Он ринулся прочь из медкабинета.

Дмитрий прилег, закрыл глаза и, не переставая довольно улыбаться, прошептал:

– Мой маленький демон.

Почувствовав, что начинает пылать от поглощения, Эллен оборвала связь.

***

Она вышла из кабинки и только обернулась полотенцем, как в комнате хлопнула дверь. А через мгновение распахнулась и дверь в душевую.

Алекс с гневом уставился на Эллен, а она дара речи лишилась от его наглости.

– Прости, я думал, ты тут спряталась, – прорычал он и закрыл дверь.

– Конечно! Что еще можно в ванной делать?

– Прости, – виновато повторил брат. – Одевайся, я тебя жду!

– Псих, – буркнула Эллен.

Она оделась, завернула мокрые волосы в полотенце и вышла в комнату. Алекс сидел в кресле, закинув ногу на ногу.

– Зачем ты это сделала?

– Психанула, – Эллен присела на кровать и добавила: – Так же, как и вы.

– Да, но мы не начали швыряться способностями, а выясняли все по-человечески. А ты забываешься. Только переживала, что взорвалась в гостиной, а сама опять делаешь то же самое!

– Как мне еще вас останавливать?!

– Эллен, тебе нужно останавливать только себя. Ты в первую очередь просто человек, а потом уже сенсер. Хватит, чуть что, кидаться к способностям за помощью. Помнится, недавно, ты вообще не хотела принимать свою одаренность. С чего вдруг все изменилось?

Эллен зарычала и плюхнулась набок.

– Знаешь, Алекс, ты как лавина. Стоит чуть ошибиться, ты сразу сбиваешь с ног.

Он удивленно округлил глаза.

– Что? Думаешь, я волочусь за тобой каждый день, чтобы ткнуть носом в ошибки? Я забочусь о тебе, Эллен! Ты просто не понимаешь, к чему могут привести игры в сверхсенсера! А мне не безразлична твоя жизнь! Даже если тебя это так напрягает.

Совесть лягнула Эллен под дых.

– При чем тут моя жизнь?

– Притом! Твоя несдержанность может стоить тебе жизни! Знаешь, как умер наш дед?

– Мама говорила, он болел, – неуверенно ответила Эллен.

Алекс хмыкнул.

– На самом деле он умер от переизбытка энергии, которую высосал из своих подчиненных.

Дед не справился с поглощением, поддался безудержной ярости. Бабушка была уверена, что ее муж закончит дни именно так. Она рассказала маме, мама – Георгию, а тот – Алексу, как быстро изменился дедушка, когда принял темную часть себя. Чем больше он пользовался способностями, тем сильнее и ненасытнее становилось поглощение. Дед ошибочно полагал, что у него все под контролем. Бабушка видела, что муж, при малейшем всплеске эмоций, теряет самообладание, превращается в неизвестного ей человека: страшного, жестокого, безразличного ко всему и всем. Даже к самым близким – жене и детям.