Арчер хмыкнул, возвращаясь к чтению. Поняв, что друг на разговоры не настроен, Поттер переоделся в пижаму и лег в кровать. Зародившееся было беспокойство в груди так ни во что и не вылилось. Он задумчиво уставился в потолок. На душе царила странная пустота. Некоторое время он думал о Дафне, но мысли эти ни к чему не приводили, снова и снова перекидываясь на воспоминания о словах банши. В сознании вспыхивали вопросы, ответов на которые у Гарри не было. Тогда Поттер снова мысленно возвращался к Гринграсс. Нужно было поговорить с ней, но подросток не очень представлял, о чем именно. Не то чтобы его отношение к девушке как-то изменилось. В конце концов, она же не виновата, что родилась с таким проклятьем.

Гарри тихо вздохнул. Всё же мысли о дурном предзнаменовании и странном пророчестве банши сейчас занимали его куда больше, чем Дафна Гринграсс. Решив, что следует, наверное, её навестить завтра утром в лазарете, когда впечатления о сегодняшних событиях немного поулягутся, юноша закрыл глаза. Странно было то, что он почему-то даже не переживал за неё. Немного сочувствовал, пожалуй. И всё.

====== Глава 15. Long Live the King ======

На следующее утро оказалось, что Дафна, как и большинство студентов Хогвартса, уехала домой, так что поговорить с ней у Гарри так и не вышло. Замок заметно опустел и теперь в коридорах, общей гостиной Слизерина и Большом зале царила умиротворяющая тишина. Гарри и Том за своим столом завтракали практически в одиночестве, да и общая спальня теперь была только в их распоряжении и ребята могли хоть ночь напролет обсуждать новые заклинания, практиковаться в чарах и секретничать сколько угодно, коль скоро никто не мог их подслушать. Воодушевленные кучей свободного времени и отсутствием сокурсников, друзья распланировали практически все оставшиеся дни до конца каникул, надеясь успеть переделать море дел. К сожалению, на завтраке их четко составленный план был хладнокровно уничтожен профессором Снейпом, который безапелляционно потребовал Поттера к себе в кабинет. Догадываясь, о чем пойдет разговор с деканом, юноша апатично повздыхал, доел свою запеканку и побрел в подземелья. Арчер, которого друг так и не посвятил в подробности прошлого вечера, провожал Гарри красноречивым взглядом, который обещал безжалостный допрос с пристрастием в скорейшем времени.

Велев мальчику сесть в свободное кресло, напротив своего рабочего стола, декан Слизерина сцепил пальцы замком и внимательно посмотрел в глаза Гарри. На несколько мгновений между ними повисла тишина, наконец, Северус негромко произнес:

— Полагаю, в связи со вчерашними событиями у вас возникли некоторые вопросы.

Поттер немного помолчал. По правде сказать, вопросов-то у него не было, но раз уж Снейп так настаивает…

— Я надеюсь, с Дафной всё нормально?

Зельевар мысленно скривился.

«О, ну естественно, это всё, что его беспокоит».

— Да, мистер Поттер. Прошлой ночью она благополучно пришла в себя, а сегодня утром вернулась домой. Эти, хм, приступы никак не отражаются на её здоровье.

Гарри кивнул, и некоторое время задумчиво хмурился.

— Скажите, сэр, — медленно, словно взвешивая каждое слово, произнёс он, — вы верите в то, что плач Банши действительно пророчит беду тому, кто его услышал?

— Вопреки распространенному мнению, плач Банши это не проклятье, — после непродолжительного молчания ответил Снейп. — Это не предсказание, в которое можно верить, а можно не верить. Изначально Банши никого намеренно не проклинали. Они лишь предвещали то, что неизбежно произойдет.

Краем сознания Гарри отметил, что Снейп говорит о Банши не как о мифических существах, но развивать тему не стал.

— То есть, это значит, что я скоро умру, — сухо заключил подросток.

Северус обратил на него очень тяжелый взгляд.

— Существуют задокументированные исторические сведения о том, что перед началом войны между магглами в пятнадцатом веке, люди слышали надрывный плач сотен голосов. Крик Банши не всегда пророчит смерть. Иногда он просто предрекает цепь трагических событий.

— Но, так или иначе, они связаны с чьей-то смертью, — заметил Поттер.

— Да. Но это не означает, что погибнуть должен именно тот, кто услышал плач Банши, — устало сказал Снейп, казалось, этот разговор зельевару совершенно не нравился, похоже, он ни в какую не желал воспринимать зловещее предзнаменование в контексте гибели самого Поттера.

— Она со мной говорила, — вдруг известил профессора подросток. Тот вырвался из собственных мрачных дум и вопросительно поднял брови.

— И что же она сказала?

— Я не помню, — с абсолютной непосредственностью пожал плечами юноша. Северус начал невольно раздражаться.

«Ну да, конечно, почему бы полностью не забыть предсказание существа, которое может сыграть роковую роль в твоей жизни?! — сварливо думал он. — Тупой ребенок».

Поттер тем временем принялся задумчиво теребить собственный рукав.

— Но я запомнил, что она назвала меня, э-э-э, «дитя пророчества».

Снейп, не ожидавший подобного заявления, вскинул на слизеринца напряженный взгляд.

— «Дитя пророчества»? — эхом переспросил он.

— Ну, да. Или как-то так, — Поттер внимательно наблюдал за выражением лица своего декана, которое вновь стало бесстрастным, но на одну единственную долю секунды юноше все-таки удалось заметить, как в непроницаемо-черных глазах зельевара мелькнуло беспокойство и… страх?

— Сэр, — Гарри склонил голову к плечу, — вы не знаете, почему она так меня назвала?

Северус молчал почти минуту, терзаясь сомнениями. Мальчишка должен был знать. Чёрт побери, да он, пожалуй, из всех людей был единственным, кому это знать было просто необходимо! Он имел на это право, и Снейп, будь он проклят, уже давно все рассказал бы Поттеру, если бы не просьба директора сохранить секрет. Впрочем, в прошлом году Северус уже сохранил один секрет по просьбе Альбуса, и это закончилось просто отвратительно. Дважды одну и ту же ошибку Снейп повторять не хотел. К тому же Гарри практически прямо спросил о пророчестве, есть ли смысл отпираться? Скрывать это одно, а врать совсем другое.

С другой стороны, обрушить такие новости на голову ребенка, у которого и так проблем по горло, казалось зельевару весьма жестокой затеей. Готов ли Гарри к этой информации? Не сломает ли это мальчика окончательно? Северус в безмолвии рассматривал подростка напротив него. Хотя какой он к дьяволу ребёнок? Мальчишку вынудили повзрослеть слишком быстро. Слишком рано он узнал о гадкой неприглядной стороне этого мира. О смерти, о войне, о предательстве и жестокости. И это не сломило его. Изменило. Да. Но не сломило. Северус сделал глубокий вдох, принимая решение.

— Незадолго до вашего рождения, было предсказано, что родится ребенок, которому под силу будет уничтожить Тёмного Лорда, — медленно, почти нехотя сказал он, Гарри на эти слова никак не отреагировал, внимательно ожидая дальнейших разъяснений. — Примерно оно звучало так: «Грядёт тот, у кого хватит могущества победить Тёмного Лорда... рождённый теми, кто трижды бросал ему вызов, рождённый на исходе седьмого месяца... и Тёмный Лорд отметит его как равного себе, но не будет знать всей его силы...», — Снейп замолчал.

Поттер продолжал пристально смотреть на своего декана, но, поняв, что тот продолжать не собирается, удивленно поднял брови.

— И всё?

— Это неполный текст пророчества, — сообщил зельевар. — Другая часть мне неизвестна.

— А кому известна? — задал встречный вопрос Гарри.

— Директору.

— Дамблдору?

Северус раздраженно взглянул на слизеринца.

— Нет, Поттер, Каркарову, — ядовито бросил он. — Естественно Дамблдору, бестолковый ребенок.

— О, — подросток помолчал немного, после чего поднял недоумевающий взгляд на учителя: — Так какое это имеет отношение ко мне?

Снейп досадливо скривился. Ну почему паршивцу вечно нужно все разжевывать?

— Ваши родители, мистер Поттер, состояли в организации, созданной для борьбы с Тем-Кого-Нельзя-Называть, и во время войны не раз бросали ему вызов, — сухо сказал он. — Вы, как мне известно, родились аккурат на «исходе седьмого месяца», что делает вас идеальной кандидатурой.