Лайза взвизгнула, когда прямо перед ней появился этот парень, обтянутый блестящей черной кожей; в шапочке, над которой торчал пучок ярко-алых волос. Парень покосился на нее и ухмыльнулся. И тут мадам Мареш стало по-настоящему страшно. Красивое лицо юнца было высокомерным, улыбка – наглой, а глаза сверкали от плохо сдерживаемой ярости. Парень буквально излучал агрессию, и это почувствовали все. Поэтому даже самые отъявленные парламентские бузотеры не рисковали привлекать к себе его внимание.

В наступившей тишине парень направился к трибуне. Его тяжелые армейские ботинки гулко топали по ковровой дорожке. Под его взглядом Мареш почувствовал себя, как под прицелом крупнокалиберной пушки.

Зихао давил ненавидящим взглядом долговязого краснолицего мужчину в очках, все еще топтавшегося на трибуне. Этот тип уже не выглядел таким самоуверенным, как еще минуту назад, когда с пафосом орал свою речь под полутысячей подобострастных взглядов. Занервничал; костяшки пальцев, сжимающих край трибуны, побелели. "Их тут несколько сотен, – подумал Зихао, – на подхвате дежурит хорошо натасканная охрана, и по первому сигналу тревоги примчится отборный спецназ, а я – один и без оружия, и у них уже полные штаны от одного моего вида. Знают, крысы, чье мясо съели и понимают, что против меня бессильны со всей своей охраной, оружием и техникой!"

– Так что ты там говорил о Дарлене Макфарленд? – спросил Зихао, остановившись у трибуны и сжимая крепкие кулаки. Это напомнило Серджиу о том, как точно так же стояла перед ним Дара, смеясь над его обвинениями и бросая вызов. Не может быть! Этот парень был похож на нее не только тем, что смотрел на него точно так же – насмешливо и вызывающе, как Дара перед арестом. "Они же – одно лицо! – подумал Мареш. – Если бы Дарлена превратилась в мужчину, она бы выглядела именно так!"

– Это что – Дарлена, переодетая мужчиной? – раздался в полном молчании шепот Илоны, которая испугалась меньше всех потому, что была уверена в своей способности выкрутиться без потерь из любой ситуации.

– Ты за что арестовал Дарлену? – спросил парень.

– Она планировала диверсию с целью свержения действующей власти! – выкрикнул Мареш, покрываясь холодным потом и ощущая, как бурчит в животе и крутит кишки от страха.

– Лжешь, крыса! – голос парня хлестнул его, как бич. Зихао поднялся на две ступеньки. Ему уже страстно хотелось, чтобы эти придурки вызвали охрану. Бить, расшвыривать, крушить, чтобы дать выход клокочущей ярости. И чтобы эти ушлепки спятили от страха, увидев, как пули бьют в него, не причиняя вреда и не оставляя следов.

– Вы с Земли-0? – спросила Илона, чтобы отвлечь внимание Зихао от Серджиу.

Парень смерил ее насмешливым взглядом:

– Нет. С Земли-2!

– С этой постъядерной помойки? – спросил грузный Хаттон, глава Службы Безопасности. – Но оттуда нет выхода ни в один мир!

– Теперь есть, как видите! – Зихао взошел на трибуну. – И я с большим удовольствием запузырил бы туда тебя, жирдос, или любого из вас, чтобы вы гнули спину на моих рудниках или на откате с вагонетками! И я это сделаю, если вы будете меня сильно доставать. Я вам покажу помойку! – гаркнул он и толкнул Мареша. Серджиу не устоял на ногах и слетел со ступенек спиной вперед. Падая, он разбил очки и ушиб себе задницу. Ненадолго ярость вытеснила у Серджиу страх. Мареш готов был ухватить незнакомца за его огненные волосы и приложить смазливой физиономией о трибуну. Тем более что с задворок, где теснилась всякая махровая оппозиция, донесся чей-то сдавленный смешок. Мареш поднялся и зло стрельнул туда взглядом. Наверное, это Хитраев, лощеный юнец, изображающий из себя либерала-вольнодумца, вечно с фигой в кармане, вечно себе на уме. В день ареста Макфарленд, когда Дарлена выходила из Парламента навстречу ожидающим ее конвоирам, он демонстративно поцеловал ей руку и толкнул проникновенный спич о том, что нельзя так легко отворачиваться от человека, и что он надеется на благополучное разрешение этого недоразумения. Однако потом не сделал никаких попыток помочь Дарлене и приблизить этот момент. До поры ему сходило с рук некое вольнодумство, Хитраева держали, чтобы можно было возразить тем, кто утверждал, что в государстве диктатура и репрессии: "Как же? А вот Хитраев. Он спокойно высказывает критику власти, и никто его не трогает потому, что у нас демократия!". Однако начни парень в открытую выступать на стороне Дарлены и спорить с Серджиу – и ему конец! И Хитраев это знал и не рыпался. А теперь спрятался за спинами таких же сильно умных и давится хохотом. Вполне в его стиле!

Зихао уже стоял на трибуне, опершись на нее кулаками.

– Может, Приют и помойка по сравнению с вашим миром, – сказал он, – но теперь все изменилось. Теперь вашим правителям придется со мной считаться. У меня есть одно ноу-хау, за которое они бы душу продали! Только на кой мне … их души кривые и вялые!

Журналисты, ведущие прямой репортаж из Парламента, не сообразили запикать ругательство в эфире потому, что обалдели от такого поворота. Парень, который непостижимым образом прорвался к ним из закрытого доселе мира, говорил о некоем ноу-хау, дающем ему преимущество перед правителями Земли-1, и явно упивался этим. Он не блефовал, а вел себя, как человек, действительно имеющий джокера на руках и осознающий власть и силу, которые дает ему этот джокер.

– О чем он говорит? – спросила Лайза у мужа.

– Иди, сама у него спроси, – огрызнулся муж и, кряхтя, сел рядом с ней. – Зараза, вот это приложил!

– О, неужели?! – осенило Илону, которая даже сейчас не утратила способности соображать. "За что наша элита готова, как он говорит, душу продать? Деньги, власть? Все это у них уже есть. Секрет долголетия? Да. За этим они все охотятся и вкладывают огромные деньги в разработки средства Макропулоса. А этот парень хочет сказать, что у него уже есть это средство?.."

Зихао посмотрел на нее так, словно прочитал немой вопрос женщины. И улыбнулся:

– Да, есть. И я сам буду решать, с кем им поделиться. Вот насчет вашей страны я еще подумаю. Эй, Мареш! Интересно, что скажет тебе Георге, если я одарю долголетием вашего соседа, а его пошлю куда подальше из-за того, как ты наехал на Дарлену Макфарленд? Проверить, что ли? – Зихао откровенно потешался над Марешем. – Каких размеров мокрое пятно от тебя останется, а?

Лайза зло ткнула обескураженного мужа кулаком в бок и прошипела:

– Чем ты только думаешь? Надо было проверить все ее связи, прежде чем начинать эту бодягу с обвинением! Так нас подставить!

– А то ты этого не хотела! – Серджиу еле удержался, чтобы не ткнуть жену в ответ. – Сама все уши мне прожужжала, что хорошо бы надрать уши Дарлене, чтобы потише себя вела и поскромнее держалась! Вот теперь точно Алес нас порвет и разбираться не будет. Если этот чувак не блефует…

– Не блефую, – казалось, у Зихао слух был острее, чем у самого мощного сейсмографа. – Вы не принимали Землю-2 во внимание, считали ее никчемной помойкой, руиной, а ее жителей – дикарями, забили на нас болт. Но ситуация в корне изменилась. Теперь многое зависит именно от Земли-2, и вам придется засунуть свою спесь куда подальше и прислушиваться ко мне. А молодость с долголетием я не буду раздавать, как Дед-Мороз, всем подряд, а только как вознаграждение за покорность или заслуги.

– А за что вы вознаградили бы нас? – очаровательно улыбнулась Илона, привыкшая к тому, что ее личное обаяние действует на мужчин безотказно.

– Я подумаю, – даже бровью не повел Зихао. – И чуть позже назову свою цену. Но если вы, – Зихао крепко выругался, – еще хоть чем-то досадите Дарлене, вы пожалеете о том, что ваши родители не пользовались презервативами! Так и передайте своему правителю!

Высказавшись таким образом, Зихао ударил кулаком по трибуне, расколов ее в щепки. Проходя по залу, он одним движением руки опрокинул целый ряд кресел вместе с депутатами. Потом исчез в черном вихре, и тут же разлетелся экран голосования и заискрили, взрываясь, пульты на столах парламентариев.