Сердце Гермионы кричало и рвалось наружу, из глаз грозились вырваться слезы несправедливости и безысходности, однако же лицо Гермионы не выражало ни одной эмоции.

– Вы не уверены, а не я, – чеканя каждое слово, проговорила гриффиндорка. – И Вы не можете решать за профессора Реддла: должен ли он жертвовать своей жизнью или нет. Я хочу спасти его. Это моё право, потом что это я всё поставила на карту, это я нашла кольцо. Я спасу его. И тогда… пусть смерть сама решает, когда за ним прийти. Если вы не уверены на сто процентов в будущем, ожидающем мир, с освобождением Дьявола, то почему Вы должны помогать смерти забирать чужую жизнь?

Дамблдор подошел к Гермионе чуть ближе.

– Вы очень наивны, мисс Грейнджер, – в глазах Гермионы он видел знакомый огонь. – Когда-то я был так же наивен.

Дамблдор печально улыбнулся, потрепав Гермиону по голове. Не понимая, зачем в общем-то поддается, он, опустив руку в карман, извел оттуда кольцо и протянул девушке.

– В любом случае теперь это будет Ваша ошибка, а не моя. И вся ответственность ляжет на Ваши плечи.

Почему Дамблдор отступил? Гермиона опешила, но приняла кольцо.

– Профессор, – удивленно оглядывая перстень, воскликнула она, – это не оно!

На лице директора возникло непонимание и удивление, а потом, словно вспомнив о чем-то, он с усмешкой произнес:

– Цветок решил взять всё в свои руки, взять ответственность на себя, понимаете?

Гермиона покачала головой. Нет, она не понимала! Что это? Дамблдор смеется над ней? Он и не собирался отдавать ей нужное кольцо?

Словно прочитав мысли Гермионы, Дамблдор спешно объяснил:

– Сегодня перед Вашим приходом, я тоже навещал Тома, тогда он был еще в сознании, а кольцо на тот момент было у меня в кармане, – намекнул директор, приподняв брови.

Гермиона опустила взгляд на подмененное кольцо. Она уже видела его. Видела на пальце Тома в ту ночь в классе.

– Том, – прошептала она и стремглав помчалась в его комнату, оставляя Дамблдора одного.

– Эти дети… Ммм, стоит навестить ту полянку, – заметил он и принялся напевать что-то под нос.

Почти задыхаясь, Гермиона бежала так быстро, как только могла: щеки ее раскраснелись, а уставшие ноги с каждым шагом отзывались болью, давая о себе знать.

Мимо девушки пролетали призраки, через которых она проскальзывала по дороге, и посылали ей вслед нелестные замечания; картины мрачно качали головой и принимались обсуждать современную молодежь, но Гермионе было всё равно. Со свистом, влетев в комнату Реддла, она с удивлением обнаружила пустую постель.

Том исчез, как и кот.

Даже не отдышавшись, Гермиона помчалась в Общую гостиную Гриффиндора. На бегу выкрикивая пароль, она чуть не врезалась в только-только открывавшийся проход.

– Где Гарри? – спросила она сидевшего в кресле пятикурсника.

– Ну, вроде бы в спальню пошел, – неуверенно промямлил тот.

Через секунду Гермиона ворвалась в комнату друга, на выдохе прокричав:

– Карта..!

– Эй, я же переодеваюсь! – прикрываясь мантией проорал Рон.

Гермиона, не слыша, подбежала к Гарри.

– Ты что из лазарета сбежала? – спросил тот, оглядывая растрёпанную подругу в больничной пижаме.

– Гарри, карта! Дай мне карту! – торопила его Гермиона, размахивая руками.

Гарри опешил. Девушка махнула на него рукой и выдвинула из-под кровати коробку.

– Откуда ты… – начал Гарри.

– Клянусь, что замышляю только шалость, – оттараторила Гермиона.

Руки её дрожали, по лицу текли капkи пота, она сосредоточенно изучала карту от и до в поисках нужных имен.

– Ну же, – торопливо причитала она. – Ну же…

Но ни одно из них так и не попалось ей на глаза.

– Он ушел, – рассеяно произнесла Гермиона.

Руки, обессилев, упали на колени.

– Гермиона? – обеспокоенно позвал Рон.

– Он ушел! – закрыв лицо ладошками, громко прорыдала она.

Слезы затапливали все вокруг, оставляя Гарри и Рона только догадываться о причине их появления.

Комментарий к Глава 15. Цветы и сорняки

Прошу прощения за столь длительную задержку, но из-за переезда какое-то время у меня не было интернета, а к прочему сломался ноутбук. Это было жестоко и очень грустно… Всё это выбило меня из колеи, и взяться снова за работу было трудно ;( Теперь меня не покидает мысль о том, насколько глава сырая…

========== Глава 16. Господин в черном сюртуке ==========

Проснуться на следующее утро очень тяжело. Проплакав в подушку, легко уснуть, но вот проснуться на следующее утро – нет. Открыть глаза – страшно, принять новую реальность – страшно, осознать, что все кончено, и ты ничего не сможешь изменить, – невыносимо.

Но Гермиона не была слабой. Преодолев трудности и невзгоды, она заслужила покой. Жизнь продолжалась. Уступить место страху, несбыточным иллюзиям, далеким мечтам, предаться унынию Гермиона не могла, потому что не была слабой.

Но даже спустя недели проснуться на следующее утро все так же тяжело и страшно, оттого что какой бы сильной она не была, в ее сердце тлела надежда.

Рано или поздно все тайное становится явным. Важно лишь то, кто эту тайну раскроет: тот, кто в нее вовлечен, тот, кто ее создал, или тот, кто случайно услышал. Сплетни – вообще то, чем живут люди, перемалывая слова, пережевывая смысл.

Весть о том, что профессор Томас Реддл ушел из Хогвартса прямо посередине года, ошеломляла и заставляла каждого теряться в догадках. Лаванда Браун, как одна из самых заинтересованных лиц, рассказывала всем желающим о том, как она якобы видела профессора в тот самый день, когда его выгнали из школы. Вообще, в том, что Реддла именно выгнали, Лаванда не сомневалась, она сокрушалась о несправедливости этого решения, сетуя на директора.

Точки зрения Браун придерживалась добрая половина школы(в частности женская половина), еще одна часть во всеуслышание трындела о проклятье сей профессии, мол, не приживаются учителя ЗОТИ: что-нибудь да с ними случится, а тут сенсация – Реддл и вовсе сбежал, испугался да и дал деру!

Было и еще одно очень популярное мнение: именно профессор Реддл стоял за нападениями, а после того, как Дамблдор его раскрыл, тот ускользнул, испугавшись расплаты. Основателями данной теории были близнецы Уизли, они часто пугали младшекурсников байками о кровожадном профессоре, высасывающем душу, который еще обязательно вернется за ними! Старшие ребята только посмеивались, Гермиона хмурилась, а Невилл каждый раз бледнел.

Какое-то время, очень недолго, бытовал и еще один слух, заставляющий бледнеть да и краснеть уже саму Гермиону: говорили, что профессор ночью был замечен с ученицей. Была еще пара фантазий на эту тему, но вскоре однако она была забыта, чему девушка была несказанно рада. Хотя какой там радоваться, когда каждый день кто-нибудь да наступал на ее больную мозоль.

Отвлекали Гермиону от печальных мыслей лишь Гарри и Рон, они же и защищали девушку от любопытствующих: «А правда, что на тебя напало черное существо? Это был профессор Реддл?» В общем, хлопот хватало.

Драко и Пенси тоже были на коне, их не меньше донимали глупыми расспросами, на которые они однако даже рады были ответить. И это несмотря на то, что Драко после истории с Гарри вообще на собственном факультете недолюбливали. Ситуация мало изменилась, но продвинулась чуть вперед, когда Рон и Дафна вдруг обнародовали отношения. Поток грязи уже отчасти полетел и в них.

Сами Дафна, Рон, Драко и Гарри отшучивались, стараясь, как ни странно, поддерживать друг друга настолько, насколько это было возможно в случае с Уизли и Малфоем.

Но иногда дело принимало и невеселый оборот: как-то один из сокурсников пошутил, что вскоре Слизерин и Гриффиндор дважды породняться. В общем, как минимум трое попали в лазарет… Именно тогда состоялась душещипательная сцена, за которой, раскрыв рты, наблюдали Гермиона и Дафна.