Квай-Гон пошел проверенным путем — затронул представителя, и это отрезвило Мэйдо.

— Единственный, кто поверил этим бредням, вы, мастер Джинн, — ощерилась она.

Панторанин прищурился, куда-то вглядываясь. Ему, казалось, не было никакого дела ни до пророчества, ни до собственной кляузы, и Квай-Гон решил спустить его на землю.

— В Ордене знают о пророчестве, — он покосился на Мэйдо: она должна была подтвердить это Сенату. — Оно не могло не исполниться, несмотря на все принятые меры.

— Недооценивать тех, кто веками живет на этой земле, неверно, — с усмешкой протянула Мэйдо. — И мать Арой согласилась, что лучше невинная ложь во имя жизни, чем преступление во имя наживы. Так, разве нет? Туризм убил бы фалнаутов. Я сохранила им жизнь.

Эмиссар, конечно, могла очень многое. Она доказала это уже не единожды, в ее власти было казнить или миловать, но — что она имела в виду?

— Пророчество — фальсификация, мистификация. С вашим присутствием в племени нам повезло, но Сенату хватило моих доказательств намерений Сутра. Им не нужен заведомо оспоримый результат.

Квай-Гон вспомнил тот подслушанный разговор, с которого все началось… и пошло не так, как могло бы. Прия отослал Мэйдо прямо к нему в палатку «с абстракциями». Представитель очень хотел практического, ясного знания, очень хотел гарантий… Что же, Мэйдо поступила по-честному. Он их получил.

— Идиоты, — сухо сказал Квай-Гон. — И Сенат — идиоты, и ты, бывший представитель. Полезли играть в те сферы, где не прощают ошибок — вот и живите теперь, зная: если бы не ваша фальсификация, не было бы пожара. Такая уж штука — пространство пророчества.

Мэйдо сыграла против самой себя. Но она только презрительно фыркнула, потом тихо засмеялась.

— Наш с вами прокол с сумкой свалить на шаманов? Завидую, мне так не суметь.

Прия порывался что-то сказать, но ему и стоять было тяжко. Квай-Гон же хотел объяснить — не представителю, Мэйдо, как сильно она ошибается, и Выкван — всего лишь следствие, но — очень некстати — на пороге объявился Нут.

— Вас там ветром снесло ко всем хаттам, или вы уже перестреляли друг друга? — заорал он. — Собираетесь на улице ночевать, так скажите…

Мэйдо последний раз с усмешкой покосилась на Квай-Гона и потащила Прию в дом. Квай-Гон долго смотрел им вслед, поражаясь, как мог человек, получивший те же знания, что и он сам, так… не то чтобы сознательно ее обмануть. Или все-таки… да? «Он знал, что так выйдет. Не мог не знать. Кому же вы верите, наивная госпожа эмиссар?»

И Мэйдо оставалась здесь с представителем. На сколько? Квай-Гон не знал. Как и не знал, что могло случиться за это время.

Нут поджидал его с унылым видом.

— Вечно ты по ночам где-то шляешься. Ходил бы по бабам, как нормальный мужик, нет, тебя засосет в какую-то задницу. У Саймса в подвале, конечно, целый отель, двадцать комнат, я уже предложил госпоже эмиссару и этому синему завтра перебраться к нему, места хватит, а пока…

Квай-Гон хотел было сказать, что это не самое мудрое предложение.

— Не знаю, как мы все тут разместимся. У меня подвал маленький, спим — Майра, Джони да Ринни, а в другой комнате — я с пацанами, и куда тебя положить… опять на пол? — он почесал голову, словно решал невероятно сложную задачу. — Ничего так гостеприимство, но в доме небезопасно. Оби-Ван твой уже давно спит, Пери, правда, у себя, ну да ладно…

— А где представитель? — удивился Квай-Гон.

— Ну, — Нут неопределенно потряс головой, — он пошел к Оби-Вану. Ты ему в штаны хоть смотрел? Так, уточняю… Он, конечно, на ногах не стоит, но всякое может быть, впрочем, сами там разберетесь.

И, переложив ответственность за любые последствия на Квай-Гона, Нут вздохнул и отправился к лестнице. То ли опасность преувеличивал, то ли не хотел отвечать за джедаев. И его можно было понять.

Ночью треск генератора слышался особенно ясно. Он оглушал, заполнял все пространство. Или, может, Квай-Гон перестал воспринимать реальность такой, какой она и была. Насквозь фальшивой. Здесь все было насквозь фальшивым: Нут, Пери, Сутр, Прия, Мэйдо, фалнауты и люди, растения и животные. От кого можно было ждать зла, от кого — добра? Разве только от Аты…

Хлопнула дверь, и Квай-Гон подумал — если бы это была Ата. И неважно, что… вообще все неважно. Просто она была человеком, которого хотелось сейчас увидеть.

Но это была не Ата. Мэйдо вышла из кухни, и Квай-Гон вспомнил, как много хотел у нее спросить.

— Я вызвала шаттл, — обрадовала Мэйдо. — Для связи с ним мне достаточно кодовых позывных. Он доставит вас на Корускант. Совершенно бесплатно.

«Не терпится избавиться от меня, — подумал Квай-Гон. — Но ей многое еще неизвестно».

— Орден оценит ваше бескорыстие, — он указал на дверь комнаты, которую занимал с Оби-Ваном. Падаван дрых в подвале, помешать им никто не мог. — Нам надо кое-что обсудить.

Мэйдо потерла покрасневшие, воспаленные глаза. Она даже не успела умыться. «Расставила приоритеты…»

— Вы меня намерены добить, — застонала она. — Я на этой проклятой планете давно перепутала день и ночь. Завтра выберем время для разговоров.

Квай-Гон был полностью с ней согласен. Он и сам с удовольствием лег бы спать, но вместо этого распахнул перед Мэйдо дверь.

— До завтра, госпожа эмиссар, — сказал он, — вы можете не дожить.

========== Глава 24 ==========

Бесконечно далеко сверкала в Силе крыльями птица — она не улетела, нет, она осталась, просто видеть её было дано не всем. Отшельник забрал с собой боль и страх, смерть и безнадежность, заплатив своей жизнью за чужой покой. Ему хватило бы движения руки, мимолетной мысли, чтобы справиться со своими палачами, но он знал, какова этому цена.

Мог ли кто-то завидовать ему и его силам? Натравить на него убийц, зная, что он умрёт, но не позволит себе пасть?

Достаточно было понять, что представитель не мог не знать о природе пророчеств, и все сразу сложилось в картину, которая все это время расплывалась, не давая вглядеться, а сейчас на мгновение обрела ясные, четкие контуры — и фигуры.

Прия хотел гарантий. Кто мог ему их дать — эмиссар Мэйдо? Жестокая, решительная… настолько, чтобы исполнить волю того, кто умел подчинять. Спасти фалнаутов — от чего он хотел их спасать, от борделей, от синегнойки? И чем ему мог помешать Юргылин?

Неужели улыбчивый представитель стоял за экспериментами в Красной Горе? Но разве мог такой великий джедай как отшельник отправить их на верную смерть?

И картинка снова распалась, разлетелась перепутанным пазлом…

Сила была спокойна, и Квай-Гон отчетливо видел панторанина — спящего как младенец. Никакого различия между ним и Оби-Ваном, сравнивать было удобно, вот они, рядом, лишь переводи взгляд, и оба казались совсем одинаковыми… Врал ли Прия про свою утрату?

Мэйдо не торопилась заходить в темную комнату, вертела в руках комлинк и ждала объяснений, но с чего их начать, Квай-Гон не знал.

С пророчества? С собственных подозрений? Воззвать к разуму? Как взывать, когда даже не ясно, находится ли она под гипнозом, если да, то что именно и когда Прия сумел ей внушить, один раз или несколько? Какие действия и приказы — ее личные, а какие она никогда бы не отдала? Способов выяснить это не существовало, очередная попытка «вы будете говорить только правду» была заранее обречена на провал. Квай-Гон потерпел с Мэйдо фиаско, но если и панторанину она оказалась не по зубам?

— Вы задумались, — наконец хмыкнула Мэйдо, — не к добру. Начали так интригующе…

Квай-Гон осознал, что очнулся. Он перебрал варианты и остановился на самом простом.

— Вы ввели чрезвычайное положение, — голос показался почти чужим. — Как вы собираетесь сдерживать их? Здесь нет армии, из полиции были дроиды-регулировщики, и те вряд ли пережили пожар. У вас остался один бластер. Нут вам, конечно, поможет… но точно так же он вас пристрелит, если случайно наступит вам на ногу. Ваш… ваша, — ему не жаль снизойти, — Прия всё равно что мертва. Как собираетесь выживать, эмиссар? Они отшельника святого прирезали, а уж вас…