Квай-Гон влетел в кухню, но Нута там уже не было. Вылупиться тоже ничего пока не успело — и к лучшему. Ата что-то сосредоточенно мешала в кастрюле, по полу елозил тряпкой хмурый Пери, собирая в сковородку то, что могло бы стать завтраком. Оби-Ван, положив голову на руку, рассеянно тыкал пальцем лежащие перед ним на тарелочке яйца. Учителя он словно и не заметил.

На самом краю стола Квай-Гон увидел включенный датапад. «Самки время от времени вытаскивают яйца из воды и тщательно мнут, чтобы обеспечить работу пищеварительной системы зародышей».

— Готовишься стать многодетной матерью? — в шутку спросил он у Оби-Вана. Тот только печально вздохнул.

— Уй, дай мне тоже потыкать! — Пери, весь встрепанный, вытряхнул содержимое сковородки в ведро, швырнул тряпку под раковину и плюхнулся рядом с Оби-Ваном.

— Руки! — рявкнул падаван и уже тише добавил: — Вымой!

Пери испуганно скомкал подол рубашки. «А ученик набирается потихоньку характера», — отметил Квай-Гон. Раньше Оби-Ван не то что голос повысить — посмотреть недовольно смел через раз.

— Мягкие… — условно-чистым пальцем Пери коснулся яйца. — А кто из них вылупится?

— Кто-то вылупится, — исчерпывающе ответил Квай-Гон. Он и сам толком не знал, являлась ли та зверюга яйцам матерью или просто забрела ими перекусить.

— Пери, делом займись, — окликнул мрачный Нут, заглядывая в дверь. — Иди закрой сарай, а потом…

— Па? — встрепенулся Пери. — А в город?

— В город? — Нут поморщился и покосился на Квай-Гона. — В город вечером. Я же тебе говорил.

Пери не успел ничего возразить — Нут скрылся. Оби-Ван убрал яйца обратно в банку с водой и окончательно приуныл.

— Тебе зачем в город? — спросила Ата — зря: отвлекшись, она схватилась голой рукой за горячее. «Так вот откуда сковородка на полу!» — Да не сиди ты истуканом, — взмолилась она. — Встань сюда и мешай вот это.

Она села на стул, задумчиво кусая губы. Квай-Гон ждал: обстановка была слегка напряженной.

— Сегодня я никуда не поеду, — наконец сообщила Ата. — Завтра могу тебя взять с собой. Пери? Ты меня слышишь? Только у отца отпросись.

— Нечего ему делать в городе, — Нут опять выскочил, как сит из люка на детском утреннике. — Я тебе что сказал? Сарай закрой!

Пери вскинулся, бросил лопатку в раковину и вылетел из кухни, на прощание хлопнув дверью.

— Да что с ним такое, — пробормотал Нут, оценивающе приглядываясь к содержимому кастрюли. — Влюбился он, что ли, никак не пойму. Этого мне еще не хватало!

Оби-Ван покраснел и демонстративно уткнулся в датапад. Квай-Гон с трудом удержался от смеха: мальчишки, какие же оба ещё мальчишки! Один влюбился, а связаться с дамой сердца не мог, вот и выпрашивал датапад, другой решил не отставать.

«Она старше меня…»

Славная, отзывчивая, добрая Ата, смелая и неглупая. Настоящая находка для любого, кто может позволить себе любовь и привязанность. «А не этот фанатик, — подумал Квай-Гон, вспоминая, с каким лицом Прия выговаривал ему самому из-за «близких отношений». — Откуда только взял, морда синяя?»

Ата, Ата… почему раз за разом Квай-Гон вообще думал о ней, причём как… мужчина о женщине, а не как джедай о гражданских? А о ком ещё? Мэйдо всё ещё хороша собой, но характер! Декстер говорил: «Не спи, откусит и забудет», — что было грубо, но очень похоже на правду.

И Прия. Прия милое… пока спит зубами к стенке. Даже без его строгого целибата — о таких фантазировать приятно, но вживую — только с кляпом, а это тёмная сторона как она есть.

Нут навалил себе тарелку, уселся и стал наворачивать. Квай-Гон равнодушно спросил:

— И как там Саймс?

— А? — Нут от удивления чуть не пронес ложку мимо рта. — А, Саймс… Ну… Что Саймс, мы… к вечеру поедем. И Сутр, хаттовы щупальца ему во все дыры, решит, что всё на мази, и… Слушай, не смотри ты мне в тарелку как год не евший, вон полная кастрюля!

Квай-Гон пропустил его любезное предложение мимо ушей.

— Так ты все же поедешь на референдум?

— Тьфу, — в сердцах сказал Нут. — Вот привязался. А я должен?

Он снова недоговаривал, и Квай-Гон не мог понять, что именно. Он посмотрел, как Оби-Ван зачитывается советами по уходу за яйцами, ни слова не говоря, отобрал у него датапад и открыл страницу местных новостей.

«Избирательный участок начал работу», — прочитал он. Потом прочитал еще раз, проверив дату.

— Референдум уже начался, — стараясь, чтобы в голосе не прозвучало удивление, довел до всеобщего сведения Квай-Гон и сунул Нуту датапад. Тот скосил глаза, медленно отложил ложку.

— Дадут мне пожрать в этом доме? — рявкнул Нут, резко поднялся и вышел.

Наступила тишина.

— Какого хатта? — пробормотал Квай-Гон и тоже встал из-за стола.

В коридоре никого не было, но всё равно он вышел на улицу и достал комлинк. «Мог ли Сенат внезапно изменить решение? Мэйдо предупредила Прию, а тот — Нута, что Саймсу стоит быть осторожным?» Меньше всего на свете хотелось сейчас, да и вообще, разговаривать с панторанином, но именно он сделал так, чтобы референдум не состоялся, и не знал, что Квай-Гон тоже в курсе отмены. И прежде чем связаться с Орденом, нужно было получить объяснения от него.

Сигнала не было. Квай-Гон сделал вторую попытку — с тем же результатом.

Два дня назад ни губернатор, ни Мэйдо не знали об отмене референдума. Тогда и сам Квай-Гон только получил ответ с Корусканта… Но Мэйдо осталась в городе, могла узнать о любых изменениях, только связи с ней у Квай-Гона не было, а даже если бы и была? Когда эта заносчивая… особа делилась с ним хоть какими-то сведениями?

Вышла Ата и направилась к сараю с дроидами. Тотчас оттуда выскочил красный Пери, замер на пороге, просительно глядя то на Квай-Гона, то на Ату.

— Ну, попробуй, — смеясь, сказала Ата. — Может быть, мастер Джинн возьмет тебя с собой, ему-то вопли твоего отца до хаттовой задницы!

— Мне правда очень надо, — вздохнул Пери. — Я не буду мешать.

— А чего им мешать, — фыркнула Ата, обернувшись. — Посидят на участке, посмотрят на представление. Референдум уже идет, а наблюдатели только раскачиваются.

И она зашла в сарай, выпихнув из прохода Пери, и закрыла за собой дверь.

«Сердится, — сделал очевидный вывод Квай-Гон. — За подкат». За такое он и сам бы сердился, надо сказать, и что только на него нашло? Он хорошенько подумал и решил, что никаких эмоций Ата у него всё-таки не вызывает. «Тёмная сторона, не иначе».

Из дома показался Оби-Ван — хорошо, что без банки. Пери, восприняв это как сигнал, побежал к губернаторскому спидеру. Оби-Ван уселся рядом, и Пери начал доставать его насчет яиц. Судя по выражению лица падавана, доволен он этим не был, но в присутствии учителя отвечал вежливо, сдержанно, пожалуй, слишком заученно — только что не цитировал прочитанное, и Квай-Гон еще раз отметил, что Оби-Вана надо натаскать в риторике.

Погода была отличной — теплой, спокойной, облака местами расходились, и была надежда на то, что выглянет солнце. Квай-Гон сосредоточился на управлении, то и дело напоминая себе, что гнев — тоже путь к темной стороне. Сначала стоило получить объяснения, потом принимать решение. Насчет Прии он не обольщался, проклятый панторанин был ему не по зубам, но оставалась Мэйдо… а у любого джедая имелись методы вывести кого надо на нужный разговор.

Мальчишки болтали не переставая.

— Если сделать им температуру повыше, выведутся самцы, — рассуждал Оби-Ван. — А если сунуть в холод, то самки. Так было в статье написано. А если одно яйцо — под плиту, а второе — в холод? — он даже оживился. — У меня будет парочка!

Квай-Гон засчитал падавану лишний балл. Сам он, наверное, поступил точно так же, если бы ему сейчас было тринадцать лет.

— Уйдешь из Ордена, откроешь зоопарк? — захохотал Пери. — Тогда прихвати еще и фалнаутов. Ты в племени этих водорослей видел? — сейчас он подражал отцу. — Они, пока мелкие, тоже бесполые, все с лекками. А лет в десять-двенадцать начинают окукливаться, потом вылупляются, либо мальчики, либо девочки…