Глава 10. Мессия

Результаты появились так скоро, что всем стало не по себе. Я предпочел бы, чтобы ничего подобного не случалось, никогда, ни в одном из существующих или выдуманных миров. Но кто ж меня будет спрашивать…

За какие-то семь дней мы узнали о Предтечах очень многое. Да, это и в самом деле была секта, и довольно крупная — но тихая, почти элитная, а точнее, целенаправленно создававшая такое впечатление о себе в среде магов, нежити и даже людей. Главное ее «обещание» заключалось в том, что, придя на землю, Темный Мессия сотрет существующие границы между Светом и Тьмой и установит новые — а точнее, обратит все во Тьму. Поэтому в секту могли быть приняты как темные, так и светлые практикующие магические искусства. После пришествия это различие больше не будет иметь значение. А приблизить пришествие могут ритуалы, которые проводят главы секты (их называли апостолами), а так же спонтанные выбросы силы прямо в Поток. Темный Мессия, уже приблизившийся к нашему миру, нуждается в этой силе, чтобы прорвать последние препятствия, и сам указывает своим верным слугам, когда нужно производить выброс. Он требует мгновенного подчинения. Отступившие от этого правила будут жестоко наказаны, когда Мессия ступит на землю…

Учение было так себе. Тот, кто сочинил его, очевидно, имел весьма скромные представления о путешествиях между мирами или же рассчитывал на то, что таких представлений не имеют его последователи. Силу между мирами передавать нельзя. Она рассеется, как только выскользнет за пределы мира, и никогда не попадет к адресату, потому что просто вольется в Поток миров. У мира притяжение гораздо сильнее, чем у любого человека, даже если этот человек — самый могущественный маг во Вселенной. Значит, у самой границы мира находится кто-то, кто организовал секту и потихоньку собирает отправляемую ему силу. Интересно, что у него на уме? Я приблизительно подсчитал силу, которая должна была оказаться в его распоряжении после гибели корабля и смерти Кэролла — такого количества не смогла бы собрать наша незабвенная Ласточка за несколько лет.

Во-вторых, тот, кто придумал Предтечей, скорее всего, все же не знал о живущих на рубеже демонах, любой из которых мог явиться в самый ответственный момент и сделать сказку былью. Мне бы очень хотелось взглянуть на человека, который однажды встретил бы им самим придуманного Мессию. Для этого я был готов рискнуть своим инкогнито, честное слово.

И, наконец, в-третьих. Эти различия между Светом и Тьмой, которые должен будет стереть Мессия, обратив все во Тьму… Если он и в самом деле придет, ему нечего будет стирать. Нет никаких границ. Просто каждый, кто практикует магические искусства, обращается к тому спектру силы, который больше подходит его природе. А вот как он ей воспользуется, во благо или во зло, это уж его личное дело.

Но развенчать учение было недостаточно: это я, это мы в Страже понимали, что оно и выеденного яйца не стоит, но многие в него уверовали. А значит, у того, кто это задумал и прикрывает учением свои истинные цели, может получиться то, чего он собирается достичь.

Было и несколько пока неразрешенных вопросов. Например, каким образом сектанты узнают, что пора совершать очередной выброс силы? Возможно, они получают какие-то сообщения? Приказы? Но все это можно отследить — и операция будет предугадана, лучшие в этой области маги рубежа постоянно работают над этим, отслеживая информационный эфир Потока. В нашем же случае — никакого предвидения. Такое ощущение, что маг живет себе — поживает и вдруг за считанные секунды ему приходит в голову взять в заложники людей, находящихся в здании, мимо которого он как раз проходит. Именно считанные секунды — информация просто не успевает попасть в Поток, а операция уже начата. Линия реальности делает резкий и неожиданный поворот. Только что заставляет мага принимать такое решение? Не ментальный приказ — он тоже предсказуем, да и перехватить его можно, если постараться. Может, решение идет не откуда-то извне, а изнутри? В таком случае должен быть какой-то детонатор…

Об это слово, напомнившее мне черную снежинку в зеленоватых волокнах заклятья Клетки, и споткнулись мои мысли, когда Славу в штаб отправили срочное сообщение об очередном инциденте. Я перехватил его случайно — и тут же понял: Предтечи заявили о себе снова.

А еще я понял, что, если бы отправлявший сам был из Стражи или хотя бы знал меня, он сделал бы все, чтобы уберечь свой зов от моего перехвата.

Я был в своем кабинете и сорвался немедленно — даже не выходил из комнаты, просто рухнул в Поток и уже через минуту был на месте происшествия.

Кальт вздрогнул, когда я материализовался рядом с ним.

— Как это могло случиться? — я уже успел окинуть беглым взглядом перегороженный Стражей переулок, заметил Гина. Людей, сбежавшихся поглазеть хоть на что-нибудь, лишь бы то случилось, было много. Всех их старались держать подальше от кованых ворот, ведущих во двор большого, но приземистого двухэтажного здания за каменным забором.

В ответ на мой вопрос Кальт сокрушенно качнул головой.

— Да кто ж его знает, Рик? Это просто случилось.

— Она одна?

— Нет, с ней еще кто-то.

На этот раз их было двое. Девушка-маг и нелюдь, работавшие в паре. Девушка создала мощнейшее заклинание, удерживающее людей в здании и не пропускающих никого в него извне. Гин как раз проламывал это заклинание. Проблема заключалась в том, что заклинание больше не имело к девушке никакого отношения, она перевесила его на подручную нежить, и то стало практически непоколебимым. А сама она отправилась…

— Кальт, что это за здание?

— Ткацкая фабрика.

…А сама она ходила по этажам и убивала тех, кто попадался ей на пути.

— Кальт, ее надо остановить! Почему мы не можем прорваться внутрь?!

— Часть высвобождаемой силы каждый раз посылается на поддержку заклинания. Наши же атаки приходятся не на нее, а на ее приятеля. Его мы будем убивать еще долго.

— Вампир?

— Нет, какая-то болотная нежить, почти не восприимчивая к магии. Но дело не в этом. Его надо убить аккуратно, потому что они связаны. Ты ведь не хочешь, чтобы она тоже погибла?

— Нет.

— Вот и хорошо, — произнес Ланс Коэн. Его туфли шуршали по щебню. Вид у него был — мрачнее мертвого. — Рик, тебе лучше уйти отсюда.

— Коэн… Коэн, это было подло. По отношению к ней. Я…

— Нет. Я не даю на это разрешения.

— А я его и не спрашиваю. Только вот мои действия вы предвидите еще до того, как я сам подумаю о них, — огрызнулся я. — Почему же вы не смогли предугадать это?

Коэн долго смотрел на меня.

— А ты не знаешь?

— Нет.

— И я тоже не знаю, Рик.

Я стал понемногу отступать.

— Рик, я сказал нет.

— Коэн, сколько там человек?

— Тридцать ше… Тридцать пять. Рик, я запрещаю. Ты не должен, эти люди…

— Дело не в людях, Коэн, — я сделал еще один шаг назад. — Дело в ней. Это же мы с ней сделали. Теперь, если она их убьет, виноваты будем все мы. Но только она никогда не простит себе этого.

— Рик, стой! — воскликнул Ланс Коэн. Он вдруг понял, что я всерьез решил пойти туда, и глаза его на секунду полыхнули гневом.

— Простите… — прошептал я — и рухнул в Поток.

Подайте на меня рапорт о неподчинении старшему по званию. Через несколько часов он будет лежать у вас же на столе.

Последним, что я видел на поверхности, было лицо Кальта — все понявшего, но решившего не вмешиваться… не мешать мне.

Спасибо.

Поток был холодный и звенящий, словно сделанный из осеннего льда колокольчик. Я зашел так глубоко, как только смог, и отправился в обход здания.

Его кирпичи складывали руки, верящие в будущее. Сюда приходили люди, надеявшиеся на другую, лучшую жизнь, которая вот-вот наступит — обязательно наступит, надо только потерпеть. Многих из них сейчас уже нет на свете. Люди ушли — но стены еще долго помнили их голоса. Потом забыли и они. Потому что пришли другие люди. Во что они верят? На что наедятся? Иногда мне кажется, что в этих людях нет ничего, что способно верить и надеяться, — и поэтому они в конце концов будут счастливее всех остальных.