По тугим, медленным течениям, поднимающимся из самого холода, прошла упругая волна. Меня всего передернуло — ощущение было неприятным, как осознание боли от уже нанесенного удара. Потом все стихло, Поток успокоилась. Я даже не стал открывать глаза. Но вдруг почувствовал на своей шее прикосновение чьей-то маленькой ловкой руки.
Я дернулся вперед, одновременно попытался схватить эту руку, но сильные пальцы крепко придавили меня ко дну. Разжать их было невозможно. Я барахтался в толще воды, сквозь нее перед моими глазами мелькало как будто бы знакомое лицо. Тот, кто меня топил, не прилагал никаких усилий, чтобы удержать меня. Его сила намного превосходила, любое сопротивление было бесполезно…
Воздух закончился уже давно, я держался за счет чистой силы. Но и она была на исходе, а чтобы зачерпнуть еще, требовалось хотя бы чуть-чуть сосредоточиться. Понятное дело, мне было не до этого. В горло рвалась вода, перед глазами запорошило черно-красное конфетти… Но последнее, отчаянное движение я остановил, не доведя и до половины. Успокоился, даже не удивился.
Меня ведь не душили, а прижимали ко дну бассейна, где я чуть не задремал, размышляя о Потоке. Держаться на дне, не цепляясь за Поток, было бы невозможно: я тоненькой струйкой тянул с поверхности воздух, и когда моя грудь наполнялась им, меня влекло вверх. Как выяснилось только что, мне совсем не обязательно было дышать. Морок в глазах рассеялся, и я увидел Хельгу — она висела в толще воды, как утопленница. На ней был купальный костюм, волосы взъерошило водой.
Хельга уже давно убрала руку, только смотрела на меня с улыбкой ребенка, натянувшего на любимую кошку платье с куклы. Если бы я мог, я бы усмехнулся по поводу столь жестокого обращения со мной. А так пришлось удовлетвориться лишь полным обиды взглядом и, оттолкнувшись от дна, устремиться к поверхности, где можно было нормально разговаривать. Хельга последовала за мной.
— Это было обязательно?
— А зачем воздух зря переводить?
— Хельга…
Сердиться на нее было бессмысленно, в этом я уже неоднократно успел убедиться. Иногда я еще пробовал обижаться на ее варварские методы обучения, но в последнее время это срабатывало все реже.
Хельга легла на поверхность воды, раскинула руки. Мокрая ткань купального костюма облепила ее тело — худенькое, обворожительно-хрупкое тело девочки-подростка… Который толи специально ведет себя так вызывающе, толи в самом деле совершенно не стесняется меня. Я заставил себя оторвать от нее взгляд и лег на воду рядом. Не смотря на то, что мы были в бассейне, вода под нами покачивалась, будто бы здесь были течения и волны.
Хельга не просто любила воду — она ее боготворила. Если у демонов бывают прошлые жизни, то Хельга в своей явно была рыбой. Сейчас она блаженствовала. Что, однако, не мешало ей поучать меня.
— Тебе можно вообще не дышать, не только в воде. И есть не обязательно. И спать тоже. Ты можешь полностью жить за счет силы. Она есть везде, даже там, где кажется, будто бы нет вообще ничего. По привычке, конечно, ты можешь заниматься всем этим, но без необходимых человеку условий жизни ты не погибнешь. Да и человек, если уж говорить откровенно, получает из еды только десять процентов энергии, все остальное — из воды и воздуха… Если захочешь — со временем можешь отказаться вообще от всего. Но есть и более мудрый путь: научиться получать удовольствие от того, что любой другой на твоем месте считал бы совершенно естественной потребностью организма. Попробуй, не дыши хотя бы пару лет — и ты поймешь, какое удовольствие можно получить, сделав обыкновенный вдох. Или шаг…
— Так что же мне, два года молчать? Я ведь говорю только потому, что выдыхаю воздух…
— Это люди говорят, только потому что выдыхают воздух. Теоретически, можно говорить как на вдохе, так и на выдохе. Что, никогда не обращал внимания, как урчат кошки? Люди так не умеют. А ты демон. Пробуй. Что, не замечаешь, как я сейчас говорю? При этом я только пропускаю воздух через голосовые связки, больше ничего. А вот чтобы вдохнуть… тут все уже совсем по-другому. Впустить в себя частичку окружающего мира, смешать его с собой, принять от него то, что тебе нужно, — и что-то отдать ему взамен… Почувствовать, как что-то иное проникает в твою кровь, стремиться по твоему телу, на какие-то секунды изменяет тебя, делает из тебя что-то совершенно другое, чем ты раньше никогда не был — и никогда уже не будешь… Это потрясающее ощущение, Рик, просто дышать. Не думал, да?
— Хельга, Рик! — послышался вдруг голос Колена.
С края бассейна нам махал рукой Колен. Хельга вывернулась, нырнула и показалась на поверхности уже около борта. Неглубоко войдя в Поток, я догнал ее, выбрался из бассейна, взял полотенце — все равно уже собирался выходить.
— Я только что получил срочное сообщение, — отрапортовал Колен. — На рубеже погиб темный маг, первая категория. Буквально несколько минут назад.
Так вот почему колыхнулся Поток…
— Информация официальная? — спросила Хельга. В одно полотенце она завернулась, другим сушила волосы.
— Нет еще, разумеется! Темные сообщили, но только мне. Сама понимаешь…
— Понимаю. И как зовут наш свеженький труп?
— Господин Хаскольд Рэдсен, тысяча триста четырнадцатого года рождения, если не ошибаюсь, — ответил Колен.
— Не ошибаешься, — сказала Хельга. Она резко помрачнела, едва услышав имя, и я отчетливо чувствовал, как от нее потянуло холодом. Колен это почувствовал тоже и теперь встревожено косился на нее. — Жил на нашем рубеже последние две сотни лет. Участвовал в Великой войне магов… в свое время. — Хельга ненадолго задумалась — лицо ее было серьезным — а потом строго спросила: — Колен, каковы обстоятельства смерти?
— Не поверишь, Хельга. Сердечный приступ. Дома, почти в собственной постели.
Хельга кивнула.
— Не поверю. Какая информация есть еще?
— Никакой. Это все, что мне сообщили.
— Кто именно тебе это сообщил?
— Знакомый парень из Стражи. Они сейчас как раз место происшествия осматривают. Но ты же знаешь, в Страже маги не очень могущественные, пятая-четвертая категория, да и молодые в основном… Он мог ошибиться. Но предварительное заключение такое: смерть Хаскольда Рэдсена совершенно естественна!
Хельга покачала головой. Выглядела она какой-то злой, раздраженной и в то, что говорил Колен, явно не верила. Мне в это не верилось тоже: я уже понимал, что маги первой категории не умирают естественной смертью. Тем более, такой естественной.
— Ай! — Колен сморщился, прижал ладонь к виску, потер его.
— Что-то новое? — встрепенулась Хельга.
— Ага… Там старших категорий маги приехали… Так, на все в пределах дома наложено мощное заклинание Совершенной Тишины. Взломать его пока не удается, поэтому снять показания с предметов не представляется возможным. Есть версия, что заклинание сотворил сам Рэдсен — если так, то там теперь все замолчало намертво, простите за каламбур… — Колен сосредотачивался, расшифровывая послание. — Еще: следов насильственной смерти на теле мага не обнаружено. Ауру его сейчас восстанавливают, но пока ничего определенного сказать нельзя… Это все, Хельга. Ты… Извини, что спрашиваю, конечно… Ты знала его?
Хельга отвернулась, поджала губы. Вместо того чтобы ответить, она попросила:
— Колен, подкинь им идею, пусть идентификацию трупа проведут.
Колен нахмурился.
— Я сейчас пошлю сообщение, конечно… Но с какой стати?
Хельга резко повернула голову и посмотрела на нас. Я поверить не мог своим глазам: по ее щекам торопливо скатилась пара крупных слезинок.
— Да, Колен, я знала Рэдсена. Он уже лет пятьдесят как был не первой категории и даже не высшей. Официально сверхвысшая категория магам не присваивается и вообще не существует. Но у него она была, хотя мы об этом никогда не говорили. Я даже не знаю, догадывался ли он об этом… Он вообще был очень способным. Если бы тогда он был немного постарше, он бы ушел с нами. Но я же не могла взять с собой младенца… — она неловко усмехнулась, — мне было некогда возиться с пеленками.
