— Пожалуйста, — шептала я, в то время как Паук ловко избавлял меня от одежды. — Пожалуйста…

Мои ладони скользили в вырезе его рубашки, ногти царапали гладкую кожу груди, в то время как внизу живота уже наливалась горячая тяжесть, избавиться от которой можно было лишь одним способом.

— Ммм, чего ты хочешь, малышка? — на секунду мужчина отодвинулся и прохладный воздух коснулся кожи.

— Тебя, — я дернулась навстречу, чтобы добраться до ремня на джинсах Паука, но тот легко остановил мои руки. Губ коснулся очередной поцелуй, обманчиво легкий и дразнящий.

— Пойдем, — мужчина легко увлек меня на кровать и, усадив перед собой, начал медленно расстегивать ремень.

Мой взгляд был прикован к нему. Даже если бы мир за окном внезапно взорвался, я бы вряд ли обратила на это внимание. В горле пересохло, зато между ног было нестерпимо горячо и влажно. Мысли, так сильно волновавшие меня еще пять минут назад, напрочь исчезли, смытые волной возбуждения.

— Разденься, — проговорил мужчина и это простое слово заставило сердце пропустить удар.

Я тут же избавилась от остатков одежды, чуть поморщившись от боли в спине. Желание хоть и притупило остальные ощущения, но совсем их убрать не смогло. Паук по всей видимости ничего не заметил. Джинсы упали на пол, так что из одежды на нем осталась лишь рубашка. Но она меня совсем не волновала, мое внимание было приковано к другой части тела.

— Раздвинь ноги, — приказал мужчина и я не могла не подчиниться. От звука хриплого голоса и предвкушения секса ноги становились ватными. — А теперь поиграй с собой для меня.

От этой просьбы на секунду стало неловко. Разумеется, за свою жизнь я немало экспериментировала, но сейчас, наедине с Пауком все ощущалось иначе.

В слабом свете фонарей, проникавшем с улицы, я едва могла рассмотреть Паука. А вот на меня свет падал так удачно, что мужчина мог насладиться зрелищем в деталях. Моя ладонь скользнула по груди, приласкав сосок и двинулась вниз, туда, где все было так мокро и напряжено, что еще немного и оргазм пришел бы сам.

Стоило пальцам прикоснуться к клитору, как стон удовольствия непроизвольно вырвался из горла. Я подняла глаза на Паука и замерла, глядя, как его ладонь неспешно скользит по всей длине члена. От этого зрелища дышать стало труднее.

— Продолжай, малышка, — прошептал мужчина.

Мне понадобилось лишь несколько движений, чтобы достичь оргазма. Сладкая судорога свела тело, а вырвавшиеся на волю стоны были заглушены жестким поцелуем Паука. Мужчина легко перевернул меня на живот и поставил на колени. Горячие ладони сжали бедра, а кончик члена скользнул по влажным складочкам.

— Пожалуйста, — тихо проговорила я, не в силах сдерживаться. — Пожалуйста…

— Чего ты хочешь, малышка? — горячий шепот раздался у самого уха. Паук едва прикусил мочку, отчего по телу словно прошел электрический разряд.

— Тебя. Возьми меня грубо и жестко, — от слов, слетевших с языка, я чувствовала себя развратной, но это только добавляло возбуждения.

— Моя, — проговорил мужчина, резко толкаясь бедрами вперед.

После секса мы так и остались лежать на полу, не в силах переместиться на кровать. Восстанавливая сбившееся дыхание, я размышляла. Вот рядом со мной лежит Паук. И у нас будет ребенок. Если удастся забыть прошлое и стать нормальной семьей, то каким вырастет наш потомок? Передастся ли ему отцовское безумие? Узнает ли он когда-нибудь, через что прошли его родители, чтобы быть вместе? Эти мысли вызывали беспокойство.

— О чем ты думаешь? — мои губы легко коснулись щеки мужчины.

— Ни о чем, — коротко ответил маньяк.

Ответ мне не понравился. В нем не было ничего такого, но что-то внутри подсказывало, что все не настолько в порядке, насколько Паук пытается показать. Он так спокойно отреагировал на новость о будущем ребенке, что я не могла не задаться вопросом, что же на самом деле творится в его душе.

— Я люблю тебя, малышка, — добавил мужчина тихо и от этого признания все сомнения испарились. Возможно и впрямь, волноваться не о чем? Ребенок может стать тем звеном, что позволит нам быть счастливой парой до конца жизни.

— Я тоже тебя люблю, — мой шепот утонул в тишине спальни.

Перебравшись наконец в кровать, я впервые без всяких сомнений устроилась в объятиях Паука. Вечный страх от его присутствия постепенно уходил, уступая место безмятежному счастью. Возможно, весь мир меня осудит, но сейчас мне наплевать. Значение имеем только мы.

Проснулась я поздно. Часы показывали почти полдень, но вставать решительно не хотелось. Паука в кровати уже не было. Как говорится, старую собаку новым шуткам не научишь, даже беременность не могла изменить привычек мужчины. От этой мысли на душе поселилось неприятное ощущение. Неужели так будет продолжаться все время? Я рожу ребенка, а Паук продолжит вершить свои непонятные дела, уходить и приходить когда ему вздумается?

Представлять себя в роли домохозяйки запертой дома с ребенком мне решительно не хотелось. Похоже, нам с маньяком нужно серьезно все обсудить. Вчера все получилось слишком сумбурно и внезапно, но точки над «ё» должны быть расставлены. Мой мозг услужливо выдал картинку Паука, с ребенком в одной руке и поварешкой в другой, тщетно пытающегося справиться с домашним хозяйством. Тихонько посмеявшись над шуткой воображения, я легко погладила плоский еще животик.

Вставать все еще не хотелось. Спина почти не беспокоила, а в теле поселилась непривычная расслабленность. Сладко потянувшись, я бросила взгляд на деревья за окном. Осень постепенно передавала бразды правления подступающей зиме. Листьев на деревьях становилось все меньше, а хмурых пасмурных дней наоборот больше. Возможно, стоит прогуляться по окрестностям и немного размяться, пока не выпал первый снег. Напуганная появлением Ганса, я за последние дни практически не выходила на улицу, если не считать визита в аптеку.

Ну все, хватит бездельничать! А то так можно мхом зарасти и корни в кровати пустить. Через несколько минут мне все же удалось уговорить себя подняться и умыться. Кое-как запихнув в себя завтрак, я справилась с позывами к тошноте и взяла в руки телефон. Стыдно признаться, но о беременности и родах мне было известно не больше, чем об особенностях анатомии свиньи. То есть в общих чертах ясно, что через девять месяцев из меня вылезет живой человек, но как конкретно это будет происходить?

После двадцати минут чтения форумов тошнота победила. Провожая в последний путь завтрак, я пыталась подавать накатившую панику и включить логику. Да, во время беременности бывают осложнения. Да, во время родов бывают несчастные случаи. Да, ребенок может родиться с нарушениями. Но ведь это все единичные случаи, не имеющие ко мне отношения! Однако посты говорили сами за себя. Как бы оптимистично ты не был настроен, ничего не происходит четко по плану.

Пришлось признаться себе, что рожать на самом деле страшно. Страх пронизывал до самой глубины души, не давал пошевелиться, перехватывал дыхание. Боже, я стану матерью! Неужели вчера мне это казалось хорошей идеей? А папой становится — барабанная дробь — убийца с двадцатью семью жертвами на счету. Да уж, джек-пот!

Присев на краешек кровати, я обняла себя за плечи и постаралась успокоиться. Вероятно, во всем виноваты гормоны и не в меру мрачные форумы. Не стоило их читать, просто запишусь к врачу и получу квалифицированную консультацию.

Окончательно прервал поток мыслей телефонный звонок. Это еще кто?

— Привет, мам, — поздоровалась я, стараясь скрыть удивление. С семьей мы не были особенно близки, а последний разговор с мамой состоялся около полугода назад. — Что-то случилось?

В какой-то момент мелькнуло подозрение, что она подозревает о ребенке, но я тут же от него отмахнулась — в телепатию не верю, а других способов быть не может.

— Почему ты спрашиваешь? Разве я не могу позвонить просто так? — мамин голос звучал преувеличенно жизнерадостно, что вызывало у меня еще больше беспокойства.