В Павловск Мария Фёдоровна возвращалась на следующий день. Он был любимым местом пребывания вюртембергской принцессы, она любила его как своё создание. В январе 1803 года в одном из кабинетов Павловского дворца начался сильный пожар, в результате погибла отделка парадных залов и жилых покоев его центральной части. Это принесло Марии Фёдоровне немало огорчений. Чтобы приступить к восстановлению помещений, вдовствующая императрица поручила разыскать чертежи и эскизы отделки, которые итальянский архитектор забрал с собой, уезжая из России. Восстановительные работы были поручены русскому мастеру Воронихину, проявившему себя талантливым реставратором. Некоторые дворцовые помещения ему пришлось оформить заново по собственным проектам. Рядом с туалетной комнатой Марии Фёдоровны, одной из самых маленьких во дворце, была создана новая комната — фрейлинская. Она предназначалась для ожидания придворными дамами выхода государыни. Особой роскошью отличалась парадная опочивальня, выполненная в стиле Людовика XVI. На специальном столе там был размещён знаменитый туалетный прибор, состоящий из шестидесяти четырёх предметов. Он был изготовлен в Севре по заказу французской императрицы Марии Антуанетты и подарен в 1782 году невестке Екатерины II.
Управляющим Павловска много лет был Карл Кюхельбекер, уроженец Саксонии, приехавший в Россию «попытать счастья». Воспитанный в Лейпцигском университете и имея всестороннее образование, этот немец привязался к своему новому отечеству, верой и правдой служил великому князю, а впоследствии императору Павлу и его супруге. На всех занимаемых должностях Кюхельбекер пользовался их личным расположением и доверием. Ему-то и было поручено императрицей осуществлять контроль за реставрационными работами.
Мария Фёдоровна вела обширную переписку со своим «добрым другом», как она называла Кюхельбекера, обсуждая с ним все существующие проблемы её любимого детища. В одном из писем, например, она пишет:
«Готов ли птичник? Льщу себя надеждой, что он красив; ведь Вы мне это обещали, мой добрый Кюхельбекер. Что делает молочня? Будет ли она под крышей? Что я найду новенького в моём саду? Будет ли он насажен редкими цветами? Будет ли окончена колоннада? Готов ли цветник перед птичником? Очищен ли мой лес? Словом, найду ли я много новенького? Признаюсь Вам, это будет для меня истинным праздником, когда я опять увижу мой дорогой Павловск. Конечно, я хотя один раз да приеду туда зимой, чтобы взглянуть на него, и тогда уже я Вас поблагодарю лично за все Ваши труды и попечения, которые, конечно, мне не безызвестны и которые я умею ценить. Прошу Вас также ценить мою признательность, и будьте уверены, что я пребываю к Вам всегда благосклонною.
Мария».
Павловск в зимнее время был пустынен и малонаселён, но летом с приездом вдовствующей императрицы он оживал, особенно в праздничные дни и в воскресенье, когда туда приезжали жители столицы. Их привлекали красивые виды и тенистые аллеи павловского парка. Присутствие посторонних посетителей не смущало императрицу, видеть гуляющих ей было приятно. Мария Фёдоровна любила разговаривать с детьми, расспрашивать их, где учатся, чем занимаются родители, угощать сладостями, которые постоянно носила в своей сумочке. Нередко приезжали гости. Для них устраивались танцы, фейерверки и другие увеселения; светских удовольствий вдова императора Павла I не чуждалась, ей нравилось, когда гостям было весело.
Радушный приём в Павловском дворце обычно находили учёные и литераторы, им Мария Фёдоровна всегда старалась оказывать своё внимание и покровительство. Она интересовалась творческими планами каждого, выслушивала их мнения по текущим моментам российской истории. Поскольку по-русски императрица говорила с заметным акцентом, то предпочитала вести беседу на французском. Частым и желанным гостем в Павловске был писатель и историк Николай Карамзин, приезжал Иван Крылов, басни которого она с удовольствием слушала. На семейные торжества приглашался поэт Державин, читавший вслух свои торжественные оды, а порой и сатирические стихи. Большим доверием и уважением Мария прониклась к поэту и переводчику Василию Жуковскому, будущему воспитателю своего внука, наследника престола. Впервые он был ей представлен в 1815 году министром просвещения Уваровым и сразу произвёл неизгладимое впечатление как человек исключительно широкой эрудиции.
Конец осени и часть зимы императрица-вдова обычно проводила в Гатчине, где круг её приближённых был значительно меньше. Все развлечения проходили в основном во дворце: игра в карты, лото, шахматы. Иногда устраивались домашние спектакли, в которых участвовали порой члены императорской семьи. В Гатчинском дворце издавался даже юмористический листок на французском языке под названием «Courrier de Gatschina» («Курьер Гатчины»).
К числу любимых занятий Марии Фёдоровны во время пребывания в Гатчине и Павловске принадлежал осмотр домашнего молочного скота у окрестных жителей. Для этого тот, кто хотел, пригонял в определённый день и место своих коров, овец и коз. Императрица сама осматривала животных и щедро награждала деньгами и подарками тех хозяев, у которых скот был особенно хорош. Эти своеобразные животноводческие выставки сыграли свою положительную роль в деле улучшения пород домашнего скота в окрестностях Петербурга.
Опекала бывшая немецкая принцесса и лебедей, которые круглый год жили на гатчинских прудах. Она любила их кормить, следила, чтобы для них были построены домики и расчищены заросли. Любовь к окружающей природе в ней была воспитана с раннего детства.
В мае 1818 года Мария Фёдоровна решила совершить путешествие в древний русский город Ростов Великий на богомолье — по поводу радостного события: в царской семье родился первый внук, будущий император Александр II. В связи с этим вдовствующая императрица решила поклониться святыням Троице-Сергиевой лавры, а также посетить Ростов Великий. Решение это возникло у неё внезапно, но ростовского губернатора успели уведомить о столь высоком визите. Губернатору это доставило страшное беспокойство: дороги в уезде были очень плохими, а в самом городе улицы были завалены нечистотами. Городские власти засуетились: главные улицы стали срочно чистить, для вдовствующей императрицы и её многочисленной свиты готовить угощение. А «поезд» её величества был действительно большой: четыре кареты, восемь колясок да ещё несколько телег службы обеспечения, запряжённых конной парой. Двигался он довольно быстро. На каждой станции для замены требовалось не менее восьмидесяти девяти лошадей.
Марию Фёдоровну сопровождала Екатерина Нелидова. Она по этому случаю покинула стены Смольного монастыря, что делала чрезвычайно редко. Для почётных гостей был выделен и срочно обустроен самый лучший в городе дом, принадлежавший богатому купцу. Губернатор лично выехал навстречу, к станции, находившейся в тридцати километрах от Ростова. Несмотря на то, что въезд в город состоялся в ночное время, улицы, по которым следовали экипажи, были заполнены народом. Колокольный звон по всем церквям и радостное «ура» возвестили о въезде её величества. Утром следующего дня Мария Фёдоровна присутствовала в соборной церкви на Божественной литургии, отстояла молебен, приложилась к местным образам и мощам святых, затем посетила Рождественский девичий монастырь, побеседовала с монахинями, осмотрела их кельи. А в полдень в доме, где она остановилась, состоялся праздничный обед, на котором присутствовал весь «цвет» города. В знак благодарности за гостеприимство мать императора Александра I пожаловала хозяину дома бриллиантовый перстень, а его супруге золотые серьги, украшенные драгоценными камнями. Щедро одарив и некоторых других чиновников, в три часа пополудни высокая гостья тронулась в обратный путь. Она осталась довольна приёмом ростовчан. Ей всё понравилось в старинном русском городе: и народный восторг, и заботливость администрации, и местные святыни, и конечно же знаменитая уха из ярославских ершей, специально выловленных в Волге по случаю её приезда. Покидая Ростов, Мария Фёдоровна высказала пожелание иметь план этого древнего города, который и был ей вскоре доставлен в прекрасном исполнении ростовского художника-самоучки.
