– Зачем тебе краситься? – спросил он ещё раз.

– Я уже говорила, чтобы выглядеть хорошо!

– Ну, вот скажи, зачем тебе это надо? Тыи без того редкая красавица! – сказал босс.

Не успела я улыбнуться в ответ на его комплимент, как босс тут же ехидно добавил:

– Думаешь совратить кого-то своей смазливой мордашкой? А как насчёт этого?

Босс показал пальцем на свой-мой живот.

– Кто-то прельстится?

Я вспылила. Чем больше я узнавала босса, тем меньше он мне нравился. Или он думает, что беременная девушка перестаёт быть девушкой?Наверное, в глазах большинства мужчин беременные выглядят жутко непривлекательно. Инкубатор на ножках, бегемот…

Я расстроилась. Глаза жгло, в горле саднило. Но тело босса не желало плакать. Ни одной скупой мужской слезы так и не выкатилось.

– Сухарь! – пробормотала я. – И между прочим… – я не знала, зачем я это сказала, но я выпалила: – И между прочим, я крашусь не для того, чтобы соблазнить кого-то!.. У меня… у меня есть жених!

– Поздравляю! – отозвался босс.

Филипп вырвал у меня из рук косметичку и зашвырнул её на кровать.

– Тем более, вот это нам ни к чему.

– Встреча не состоится! – по слогам произнесла я, уткнувшись в экран смартфона.

– Состоится… Ещё как состоится.

– Допустим, состоится! – хмыкнула я. – Но даже если встреча состоится, я наговорю та-а-акого! Обо всех бонусах можешь забыть. Как и о прощении грешков…

– Шантажистка! – возмутился босс и обиженно надул губы, буркнув: – Ладно. Давай. Чего там…

Я польщённо улыбнулась.

– Совсем немного, – строго заявил босс.А потом вдруг отобрал у меня тушь, заявив.– А впрочем… Я сделаю это сам.

Филипп проигнорировал мои возмущения и прошёл в ванную комнату. Я направилась следом за ним. Не могла я доверить такое ответственное дело, как макияж, дилетанту. Босс встал у зеркала, воинственно открутил колпачок туши и… открыл рот.

– Фил! Тушью красят ресницы, а не губы.

– По-твоему, я не знаю? – надменно спросил босс и чересчур резко поднёс кисточку к ресницам.

Мало того, что он повесил на ресницах огромный комок туши, так ещё и в глаз угодил.

– А-а-а-а-а! – взвыл босс.

– Осторожнее, парень!.. Это мои глаза. И они мне нужны… Дай сюда, неумеха.

Босс покорился. То-то же… Через минут двадцать он похлопал глазами, посмотрел на себя в зеркало и улыбнулся, заявив:

– Не вижу разницы!

Что, совсем ослеп? Хоть бы похвалил работу, что ли? Я раздражённо дёрнула плечом, в очередной раз предложила боссу надеть пояс для беременных. Он, разумеется, отказался. Потом взглянул на часы и присвистнул.

– Мы опаздываем! Какие вы, женщины, копуши!

Да, пока мы препирались и пытались собраться, время пролетело незаметно. Я машинально взяла свою сумочку, закинув на плечо. Потом по привычке, не глядя, мазнула кисточкой с прозрачным блеском по губам. И вышла.

Филипп корячился в коридоре, держась руками за косяк. Он пытался надеть мои туфли.

– Это не туфли, – простонал он. – Это пыточный инструмент. Я не смогу. Можно я пойду босиком?

– Исключено! – отрезала я и, чтобы убедить босса в правильности своих слов, сказала: – Иначе встречу можно считать испорченной! Нет ничего хуже непрезентабельного вида.

А чтобы не мучить босса, я вынула из чемодана босоножки. Они были без каблука, на невысокой и очень устойчивой платформе.

Босс быстро обулся, закинул ремень моей сумочки на плечо. Потом посмотрел на циферблат часов на моём запястье и начал подгонять меня, потому что мы уже опаздывали.

В машине я села на заднее пассажирское сиденье. До здания городской администрации мы добрались минут за пять, не больше. Нас уже ждали. Только секретарша смерила меня странным взглядом.

Сначала мне показалось, будто она не прочь соблазнить меня. То есть не меня, а босса. Я же находилась в его теле. Но потом она как-то странно улыбнулась и проворковала:

– Проходите.

Мы с боссом одновременно шагнули к двери.

– Скажешь, что говорить будет секретарь, потому что я перебрал и ни хрена не соображаю, – шепнул босс. – Я сам с ними поговорю.

– Согласна. Я понятия не имею, о чём вы договаривались.

Босс перевёл на меня взгляд.

– Неля! Ты в своём уме?

– А что?

– Ничего. На губы посмотри. Ты зачем мои губы накрасила?

– Ой… Я машинально… Я сейчас.

Босс цыкнул, засунул руку во внутренний карман пиджака и достал платок, тщательно вытерев мои губы. Дверь распахнулась.

– Филипп Борисович? – улыбнулся мужчина лет пятидесяти. Низенький, начинающий лысеть. – Прошу. У меня не так много времени.

– Да, – только и смогла сказать я.

Босс тем временем последний раз потёр платочком уголок моих губ.

– После вас, Анель, – очнулась я, пропуская вперёд босса в своём теле.

– Хм… – неопределённо сказал толстяк и уставился на женскую задницу, которая вышагивала впереди меня.

Потом толстяк посмотрел на босса, то есть на меня, сально улыбнулся и подмигнул. Я едва не зашипела Филиппу вслед, чтобы не так активно вилял моей попкой.Конечно, Филипп старался изобразить женскую походку. Но перестарался. Я не виляю своей круглой попкой так сильно. По крайней мере, очень сильно хотелось бы в это верить…

– Филипп, – вполголоса спросил толстяк. – Это кто?

– Моя помощница Анель. Очень толковый специалист. Я без неё как без рук, – громко сказала я.

– Допустим, – хмыкнул толстяк. – Но сейчас-то она нам зачем?

– Я ввёл Анель в курс дела. Просто мне настолько плохо… Съел какую-то дрянь в вашем ресторане, и меня тошнило…

– А-а-а… Ну да, ну да… Я тоже травлюсь в ресторане, когда выпью лишнего, – хмыкнул толстяк и соизволил пропустить меня.

В кабинете кроме толстяка, которого, судя по табличке, звали Валерий Петрович, сидел ещё один мужчина. Светловолосый, с проплешиной на голове, но в дорогом костюме. На первый взгляд он был немного младше Валерия Петровича.

– Это Дмитрий Александрович… Специалист по связям с общественностью, – представил мужчину Валерий Петрович.

Я вспомнила, что как мужчина, я должна пожать руку и как следует пожала ладонь Дмитрия Александровича.

– Итак… – потёр руки Валерий Петрович. – Могу обрадовать, что дело удастся замять. Разумеется, это повлечёт некоторые расходы…

– Расходы? – удивился босс высоким женским голосом. – То есть уже понесённых расходов недостаточно?

Валерий Петрович и не взглянул в сторону босса в женском теле. Он смотрел на меня, выжидающе улыбаясь. Я вздохнула и потёрла переносицу.

– Анель… Вы же в курсе всей этой… – я помахала в воздухе пальцем, – ситуации.

– Конечно, в курсе.

– Так просветите меня, – попросила я, внезапно захотев узнать, какие делишки проворачивает босс.

Не знаю, что на меня нашло. Или это пребывание в мужском теле так дурно на меня повлияло?

– В общих чертах… – нехотя начал босс, смотря на меня таким взглядом, как будто приказывал замолчать.

Но я сделала вид, что ничего не поняла.

– Подробно, Анель…

– Я же вчера…

– То было вчера, – перебила я. – Тем более, после вчерашнего на полках моей памяти пусто. Абсолютно.

Валерий Петрович хохотнул.

– Ты, Филипп, потом черкани мне, чем ты так знатно отравился, что не помнишь ничего.Мне тоже нужна эта отрава. В исключительных ситуациях…

Босс сидел, поджав губы. Не хотел он делиться со мной информацией. Наверняка дело казалось чего-то незаконного. Коррупция, например.

А я вдруг вспомнила, каким вредным бывает босс, и решила позлорадствовать. Поэтому я нетерпеливо сказала:

– Анель… Я жду. Премию я вам не за красивые глазки выписываю. Будьте так любезны, расскажите мне всё. Подробно. А потом я решу, что делать.

Босс прищурил глаза и начал рассказывать…

Нельзя сказать, что я была сильно удивлена. Нет, скорее я была возмущена. А дело было вот в чём…

Наша славная обувная фабрика работала прекрасно. У неё был полный цикл производства. Включая изготовление резиновых изделий, гелиевых подошв и прочего. Разумеется, производство требовало поставки различного сырья. В том числе, различных химикатов.