— Меня ждёшь? — будто по мановению волшебной палочки перед директором материализовался Гриндевальд.
— Нам нужно поговорить, — серьёзно и почти угрожающе проговорил чародей.
— Мне не нравится твой тон, — Геллерт попытался приблизиться, чтобы чмокнуть Ала в лоб, но тот не позволил, отвернувшись.
— Геллерт Гриндевальд! — рявкнул мужчина. — Ты ведёшь себя безрассудно, подло, распущено и отвратительно! Как ты мог так опозорить меня перед учениками? — это было больше похоже на истерику, Альбус был зол и обижен, он совершенно не понимал, зачем Гелл ведет себя так.
— Что ты такое говоришь? — невозмутимо развёл руками маг.
— Хватит! Надоело! — Дамблдор был так расстроен, как никогда, в любую секунду он мог заплакать, но его партнеру, казалось, было все равно. Он просто смотрел на истеричного мужчину, и ничего не говорил, пытаясь осмыслить, что так задело профессора.
После недолгих раздумий Геллерт решил, что слова тут не помогут, поэтому перешёл к действиям. Волшебник опустился на колени, хватаясь за бедра директора, притягивая ближе, и припал губами к его брюкам.
— Геллерт! Ты серьёзно? — Ал попытался оттолкнуть чародея, но безуспешно, тот слишком сильно сжимал его ягодицы в своих руках, не давая отстраниться ни на миллиметр.
Прежде чем Дамблдор придумал несколько весомых доводов для остановки его партнера, Гриндевальд уже успел снять с того штаны вместе с бельем и заглотить член целиком. Все мысли тут же улетучились из головы директора, и он поддался, зажав голову друга своими руками, помогая ему двигаться в правильном направлении. Альбус отдался удовольствию, совсем забыв о том, что сегодня в Хогвартс приезжают гости из других школ и министерства, чтобы посмотреть на игру, которая вот-вот начнётся.
Финальная тренировка наступила сразу, как только Гриндевальд зашёл за трибуны, и была нарушена громкими стонами неизвестного происхождения. На поле для квиддича присутствовала Минерва, которая по счастливой случайности знала, что происходит. Она попросила всех учеников продолжить игру, а сама, стараясь остаться незамеченной, побежала за трибуны.
— Вы из ума выжили! — дикое шипение волшебницы, заставило Геллерта встрепенулся и отскочить назад. — Альбус, сейчас сюда приедут самые могущественные волшебники, а вы ебетесь почти у всех на глазах! Мерлин!
— Минерва, прости, я, я…
— Не надо, с меня хватит! Я даю тебе последний шанс! Вам обоим, — Макгонагалл достала свою палочку и чародеи насторожились. — Непреложный обет. Вы оба должны поклясться, что в течении всей недели, на время проведения игр, не будете видеться.
Геллерт выпучил глаза, в его голове что-то щёлкнуло, все изменилось в мгновение ока. Мысль о том, что кто-то посмеет отобрать у него Ала, его взбесила. Всё внутри буквально закипело, злость стёрла все границы приличия. Сделав несколько незаметных шагов назад, Гриндевальд достал свою палочку и направил на Минерву.
— Авада Кедавра! — зелёная молния поразила свою цель.
Директор отшатнулся назад и упал на пледы. Он ещё никогда прежде не был так напуган и беспомощен.
— Никто не посмеет разлучить нас! — Геллерт был полон ненависти, точнее, это был уже не он. Безумие заполнило преподавателя. Его разум был болен, и довольно давно, но никто об этом не знал, даже Ал. Его глаза горели адским пламенем, в них плескалось чистое безумие.
Он смотрел на Дамблдора примерно с минуту, а после резко дёрнулся к нему и, схватив за руку, трансгрессировал. В следующую секунду Альбус упал на пол, ударившись плечом и, судя по острой боли, пронзающей все тело, оно было вывихнуто.
— Что ты делаешь? — волшебник попытался встать и больше не сдерживал слезы. Вот теперь у него началась настоящая истерика. Паника захватила его разум, не давая думать здраво, — Геллерт зачем ты убил её? Как ты мог? — мужчина стонал и полз по полу, прочь от любимого. Он боялся его.
— Она хотела разлучит нас, как ты не понимаешь? Ты не хочешь быть со мной? — Гриндевальд схватил его за волосы и дёрнул на себя, не позволяя уползти дальше. — Ты мой!
— Ты с ума сошёл? Ты свихнулся! — Альбус кричал и пытался вырваться, дергаясь за руку Гелла, которая не отпускала его.
— Я заставлю тебя передумать, ты будешь любить меня так, как люблю тебя я, — он широко улыбнулся, это была поистине ужасная улыбка, не предвещающая ничего хорошего, и отшвырнул директора в сторону, будто тот был неживым предметом, оставляя в руке прядь его волос.
Гриндевальд, медленно подойдя, сомкнул свои ладони на шее Дамблдора и душил его изо всех сил. Директор хрипел, моля остановиться, пытался хоть как-то сопротивляться, но это было бесполезно, волшебник был гораздо сильнее его, к тому же сейчас профессор был морально уничтожен смертью своей подруги и внезапным безумием любимого человека.
— Гееелл, — просипел Альбус, слезы застилали глаза, а в легких почти не осталось кислорода.
Его лицо стало синим, он чувствовал как жизнь уходит из него, но на самом пороге, на грани между потерей сознания и смертью, его мучитель остановился. Гриндевальд быстро освободил себя и возлюбленного от одежды благодаря магии и полубесчувственному состоянию Ала.
Профессор даже не шелохнулся, он просто лежал и скулил, в то время как из глаз текли слезы, попадая в уши. Геллерт, окинув жалкое тело на полу, вернулся к удушью, перед этим входя в Альбуса на всю длину. Горячий член, смоченный слюной, доставлял еще большую боль, но Гелл не останавливался, наоборот набирая темп, он двигался все быстрее и глубже.
— Пожалуйста, остановись или я никогда тебя не прощу, — эти слова были последние в жизни Альбуса Дамблдора, хотя тот не мог знать этого точно.
Они сильно задели и без того безумного насильника, мозг которого был повреждён опасной болезнью. Геллерт приподнял мужчину за шею, а потом внезапно ударил головой об пол. Он делал это снова и снова, пока в конечном счёте не размозжил Альбусу череп.
Всё это происходило для Гриндевальда иначе, он не понимал, что только что убил человека, которого любил, если вообще можно назвать это чувство любовью. Он все ещё двигался в нем, трахал мёртвое тело, которое постепенно начало остывать. Преподаватель не знал, сколько прошло времени со смерти директора, но он не останавливался. Лицо Альбуса нельзя было узнать, оно было изуродовано. От давления из-за удушья, в глазах полопались все капилляры и кровь вытекала из них, но Гриндевальд не замечал этого, для него Дамблдор сейчас был прекрасен, теперь он принадлежал только ему.
— Теперь мы всегда будем вместе, — лёжа на ледяной груди, прошептал он. — Теперь ты мой и только мой. И ты до безобразия холодный, нужно тебя согреть, милый.
========== Всегда и навечно ==========
1899, Годрикова впадина
Альбус лежал в своей комнате на мягкой обволакивающей постели и представлял лицо Геллерта. Как же тяжело было любить его и скрывать свои чувства, каждый раз при встрече притворяясь всего лишь другом. Они проводили почти все время вместе гуляя, веселясь и совершая безумные поступки, на которые были способны только эти юноши. Сколько раз Дамблдор касался его кожи, делая вид, что это совершенная случайность. Влюбился маг сразу же, как увидел несчастного, только что исключенного из школы чародея. С их знакомства прошло уже почти три месяца и лето стало подходить к концу.
На улице стемнело и почти все в доме уже спали, Ал собирался поступить также, но в окно неожиданно постучали. Сердце яростно забилось, ведь он знал, кто нарушал его покой, но не торопился открыть ночному гостю. Стук повторился, заставляя волшебника подойти и распахнуть шторы.
— Альбус, открой, — Гриндевальд тянулся к запертому окну, отделяющему его от юноши.
— Зачем ты пришёл? Уже поздно, — прошептал маг, падая на колени у подоконника.
Чародей сдвинул затворки, отпирая рамы и выталкивая их наружу. Гелл тут же подтянулся на руках и ввалился в комнату, падая сверху на Дамблдора. Он лежал на нем, упершись ладонями в пол, выдыхая холодный ночной воздух прямо в губы прижатого им волшебника.
