========== Моя смерть станет твоим проклятием ==========
Альбус в очередной раз стоял у зеркала, которое наносило ему смертельные раны, но в те самые минуты и исцеляло его. Директор Хогвартса держал в руке дивный кулон, являвшийся их вечной клятвой с Геллертом, и с болью в сердце осознавал, что сейчас ему нужно убить, разрушить, уничтожить обет, забыть всё, что было между ними, подавить в себе чувства к этому человеку.
— Ради общего блага, — в полной тишине прошептал он сам себе и усмехнулся. Да, ради всех, но не ради самого себя. Появилось чувство, что он предает самого себя. Альбус никогда не сможет стереть из памяти пронзительные глаза, бледную кожу, сумасшедшую, но сдержанную улыбку на тонких губах. Он как будто видел своего возлюбленного наяву.
Дамблдор закрыл глаза и сделал глубокий вдох, отдаляясь от видений и воспоминаний о Гриндевальде. Он был утомлен и складывалось ощущение, что с легкостью мог бы уснуть. Наверное, это было бы лучшее решение — лечь спать и хоть ненадолго забыться. Мужчина уже собирался и впрямь превратить мысли в реальность и устроиться на мягком кресле, если бы не стук каблуков, стремительно приближающихся к нему.
— Как ты вообще посмел допустить, хоть на мгновение, мысль о его уничтожении? — грозно прорычал темный маг. Его злой голос раздался неожиданно и слишком громко для привыкшего к тишине, Альбуса. Он, вздрогнул, всё ещё не веря своим ушам.
Мужчина распахнул глаза и обернулся. Перед ним стоял, яростно сжимая кулаки, собственной персоной Геллерт Гриндевальд. Дамблдор был уверен — это всего лишь галлюцинация, и дабы убедиться в своей правоте, подошел почти вплотную, чтобы коснуться плеча своего возлюбленного, но ему не удалось осуществить свой маневр. В мгновение ока его запястье было перехвачено сильной рукой и сжато до боли.
Следующее, что увидел директор школы чародейства и волшебства — это каменный пол, на который его отправил чародей одним точным ударом по лицу. Резкая боль дала понять, что это не видение, Геллерт действительно был здесь. Альбус прислонил ладонь к щеке, которая, казалось, была обожжённая и болезненно горела.
— Вот как, значит, ты меня любишь? — прорычал Гриндевальд, смотря на сидящего на полу противника своими холодными глазами и направляясь к нему. — Думаю, тебя стоит за это наказать.
— Как ты пробрался сюда? — совсем не этот вопрос директор школы хотел задать ему. В голове был рой мыслей, одна перебивала другую, и так по кругу. Все они звучали, будто фоновая музыка — настойчиво, но практически не слышно, создавая шум в ушах.
— Тебя сейчас не это должно волновать, — Геллерт вырвал кулон из рук Альбуса и засунул в карман своего пиджака. — Думаешь моя смерть все исправит? Думаешь, что, убив меня, спасешь всех? Надеешься, что так тебе полегчает? Чертов эгоист! — заорал темный маг на ухо Дамблдору, практически касаясь его губами. Он наклонился непозволительно близко к директору, от чего у того пробежали мурашки по коже. — Моя смерть станет твоим проклятием.
— Мое проклятие — любовь к тебе, — по всё ещё ноющей от боли щеке, скатилась одинокая слеза. В душе творилось не пойми, что — её будто разрывали на куски, ненасытно и беспощадно.
— Мы это исправим, — мужчина схватил за волосы сидящего на полу волшебника и дернул к себе, поднимая того на ноги. Геллерт плотно притиснулся к спине Дамблдора, жадно прижимая его к своему животу и шепча на ухо:
— Я буду трахать тебя, пока ты не потеряешь сознание, Альбус.
Они стояли прямо напротив зеркала, лицо темного мага расплылось в ехидной улыбке. Он сейчас был на вершине мира, был богом, который держал в своих руках слабое тело Альбуса Дамблдора.
— Хочу, чтобы ты все видел, — снова порывисто прошептал Гелл. Альбус слабо дернулся в его руках, но понимал, что трепыхаться — бесполезно.
Гриндевальд толкнул своего всё ещё «друга» на покрывало, лежащее на полу, которое до этого скрывало зеркало «Еиналеж». Альбус мог сопротивляться, но не хотел, ему было больно, но не физически, а душевно. Он чувствовал себя виноватым и считал, что чтобы с ним не сделал Геллерт — все заслуженно. В конце концов, это он хотел разрушить священную для них двоих клятву.
Темный маг резко прижался пахом к самой идеальной заднице на свете, он грубо схватил рыжие пряди, сжав их в своем кулаке так сильно, что ногти впивались в собственную ладонь, а после потянул на себя, заставляя свою игрушку запрокинуть голову к себе на плечо. Альбус чувствовал сильное возбуждение как у себя, так и у Геллерта и подался немного назад, чтобы еще сильнее прислониться к твердому члену.
— Нравится? — засмеялся темный. Его смех пронесся громом по комнате, оставляя после себя звучное эхо. Дамблдор тихо застонал в ответ.
Ладони Гриндевальда сжали задницу волшебника, от чего тот чуть не задохнулся новым стоном. Это было слишком грубо, слишком сильно, слишком… Просто слишком.
Брюки директора Хогвартса с треском разорвались от напора сильных рук, открывая прекрасный вид на упругую попу. Геллерт улыбнулся себе, представляя, как глава школы чародейства и волшебства будет добираться отсюда до своего кабинета в таком виде, учитывая, что сейчас все коридоры забиты студентами и учителями.
Усмехнувшись, он, отбросив мысли в сторону, принялся за дело. Он неторопливо освободил из штанов свою разгорячённую от желания плоть, и жестко, без какой-либо подготовки, вошел в своего вздрагивающего любовника. Альбус, не ожидавший такого резкого движения, вскрикнул от внезапной боли. Тело горело, как будто изнутри его пронзило тысячами острейших игл.
Геллерт, не сдерживаясь, сразу же взял быстрый темп, толкаясь глубже и заставляя мужчину под ним, кричать.
— Гелл… Ге… Ох… А…Геллерт!
Темному волшебнику безумно понравилось то, как Дамблдор выстанывает его имя. Ему льстило, что такой сильный маг, как Альбус, сейчас мечется в агонии от его, Геллерта, движений. Мысли об этом еще больше его возбуждали, и он сжал член любовника в своей ладони, чем вызвал у того сладострастный стон.
— Не смей кончать, пока я не позволю, иначе я убью тебя! — прошипел Геллерт, прижимаясь всем телом к возлюбленному и слегка облизывая и покусывая ухо Ала.
Оба были уже на пределе, с каждой секундой Альбусу было все труднее держаться. Он уже давно закрыл глаза и часто дышал через рот, он весь буквально плавился в любимых руках, прижатый спиной к Гриндевальду, чья ладонь сильно сжимала его пульсирующий член. Стоило Геллерту провести по стволу хотя бы раз, и Дамблдор бы с воплем кончил, но он не спешил этого делать, мучая директора всё больше и больше.
Из мыслей его вырвал любовник, который совсем неожиданно вышел из него и грубо перевернул, толкая того на спину. Темный маг наклонился к Альбусу очень близко, так, что можно было услышать его тяжелое дыхание. Руки взялись за полы рубашки и разорвали её вместе с пиджаком, который прятал безупречную грудь и неимоверно сексуальный пресс.
— Хочу, чтобы ты кончил со мной, прямо себе на живот, а после слизал все до последней капли, — это заявление прозвучало так пошло, что Альбус, больше не в силах сдерживаться, с громким стоном сразу же кончил, заливая себя теплой спермой. Геллерт, внимательно следя за любимым волшебником, последовал за ним, проводя своим членом по члену Дамблдора.
Гриндевальд обмакнул свой палец в белесую жидкость, что уже немного остыла, и неспешно поднес к губам Ала, обмазывая их спермой двоих мужчин.
— Оближи их, оближи губы, — соблазняюще прошептал он, а Дамблдор, словно послушная собачонка, выполнил его просьбу, сексуально проводя языком по пухлым розовым устам. — Дразнишь меня? — Геллерт впился своими губами в губы директора, ощущая солоноватый вкус спермы, которую не до конца слизал Ал.
Мужчина оторвался от любовника и спустился к его груди, слизывая то, что осталось после бурного секса, а после вернулся к сладким губам и приоткрыв свои, выпустил из них жидкость. Дамблдор приподнялся на локте и обхватил руками шею Геллерта, прижимаясь как можно ближе и глотая все, что тот ему давал. Ал проникал в рот темного мага и вылизывал его своим языком, иногда постанывая.
