© Клочков С., 2019

© ООО «Издательство АСТ», 2019

«…И к другим новостям. В Самаре подходит к завершению строительство микрорайонов Лопатино и Новая Дубрава. В рекордные сроки отстроено более двухсот пятидесяти современных многоэтажных зданий, выполненных по революционной сборной технологии. Были привлечены не только российские, но также итальянские и китайские строительные фирмы. Впервые в России были опробованы автономные строительные роботы китайского производства, и первые здания, созданные почти без участия человека, уже проходят государственную приемку. По предварительной информации мэрии, к ноябрю следующего года десятки тысяч семей смогут вселиться в новые благоустроенные квартиры. По-прежнему острым остается вопрос со строительством жилых зданий во Владивостоке, Чите и Красноярске. Правительство рассчитывает привлечь дополнительные инвестиционные средства. Также на повестку дня вынесен вопрос о вынужденном повышении подоходного налога до девятнадцати с половиной процентов и экстренной национализации крупнейших энергетических компаний. Законопроект будет внесен на рассмотрение на следующем слушании, но парламентарии убеждены, что подобные меры являются временными, и по выходе из острой фазы кризиса налоги вернутся к привычным для нас цифрам. Мониторинг Московской, Кыштымской и Новоземельской Зон показал, что в ближайшее время не стоит опасаться резкого расширения границ аномальных территорий. Ряд ученых высказывают осторожные предположения о грядущей стабилизации Зон и даже, с некоторой вероятностью, их постепенной самоликвидации. В нашей студии сегодня находится представитель пресс-службы НИИАЗ, младший научный сотрудник Роман Викторович Бельков, который и расскажет нам о том, при каких условиях аномальные территории теоретически смогут стать обычными. Итак, предоставим ему слово…»

– Не, не нужно ему слово предоставлять. Ничего нового он нам не скажет. – Я убавил громкость в телевизоре до минимума и, оставив Романа Викторовича бесшумно, но при этом солидно шевелить ртом в камеру прямого эфира, вышел на террасу. В какой уже раз эти как бы ученые высказывают эти свои предположения? Наверное, в седьмой, не иначе. Правда, если самые первые прогнозы на камеру были уверенными и строгими, то где-то на пятый раз они стали уже допущениями, «по некоторым данным, достаточно вероятными». Да, точно, хорошо помню это официальное заявление, когда на Новой Земле жахнуло, как раз над бывшим полигоном. И в прошлый раз вот тоже – «по некоторым данным, дальнейшего роста не ожидается», – хотя это был скачок Невадской Бездны сразу на полторы сотни квадратных километров. И теперь нате вам – уже «осторожное предположение». Не было у них раньше этих самых «осторожных». Всякое было. Репортаж о Вспышках над Москвой, который потом уже не повторяли. Потом бравый отчет об эвакуации, но при этом натужный какой-то, дерганый. Интервью с профессором одной экспедиции. Той, которая, собственно, одна из всех московских и вернулась. И в общем-то поначалу излагал профессор уверенно, спокойно и без бумажки. А потом оператор зачем-то крупный план дал, и зря он это сделал. Лицо профессора заметили, нельзя было не заметить, от чего вся бодрая речь сразу пошла насмарку. С тех пор, собственно, и завел НИИАЗ себе особый отдел с «младшими научными», точнее, конечно, не сам завел, а по требованию свыше. И приносили нескольким новым «сотрудникам» правильные бумажки, делали они профессионально-качественное лицо и болботали с экранов успокоительные мантры. Хотя это тоже надо – работа у них, по сути, нужная. Нельзя, чтобы население еще раз глаза того профессора увидело, просто нельзя, и все тут. И не узнают теперь рядовые граждане от пресс-службы НИИАЗ ни про маленькую такую и пока еще секретную Воронежскую Зону размером всего километр на полтора, ни про недавно обнаруженные «слабоактивные очаги» на Ямале и в Норильске, ни про «северное сияние» над Семипалатинском. Населению подготовили очередные «осторожные предположения», которые означают лишь то, что Зоны растут, ученые все так же ни бельмеса не понимают, а дальние экспедиции не возвращаются. НИИАЗ же, как и годы до того, демонстрирует энергичный общепримиряющий бег на месте. Ну, не хотят Зоны, чтоб их формулами и расчетами понимали. Если их вообще понять можно…

А я и сам тоже хорош, нечего сказать. Вместо того чтоб заняться делом, точнее, даже делами, сижу и смотрю телевизор, причем без звука. Умеешь ты, Лунь, побыть лодырем, нравится тебе это занятие, что уж греха таить. Но, правда, на сегодняшний день у меня имеется ряд оправданий: статья для еженедельника НИИАЗ готова, лекция, в общем, тоже, хотя и не на бумаге. Получу я когда-нибудь по шапке от Яковлева за такое отношение к обязанностям, он на раздачу скорый. Впрочем, я его сразу предупреждал – толку от моих так называемых семинаров не будет, потеря времени. Он кивнул так задумчиво, вроде как даже согласился, но все-таки настоял на продолжении этих самых «вебок». Надо, говорит, надо, помоги ребятам. Хотят именно тебя слушать, на хорошем счету ты, мол. Доверяют. Завтра вон в пять вечера прямой эфир назначен, подумать только, сразу с полусотней вояк. Смешно даже. Лет семь назад они по мне постреливали периодически, а теперь я им же через интернет умные лекции читаю, как в Зоне выживать. Просил я, ох как просил Яковлева – мол, побойся ты бога, академик, отмени этот бред, чушь собачью, какие, на фиг, могут быть семинары по такой теме, там теории нет и быть не может. А он очки поправит, глянет с высоты своего богатырского роста и ухнет знаменитым голосом, что, мол, шалишь, сталкер. Нет, не отменю. Пусть даже пользы, как ты говоришь, нету, да и слышал я, что ты там мелешь, однако не отменю. Группы после тебя чуть лучше выживают, Лунь. Примета у воинов теперь – после семинаров этого седого мужика из Зоны больше народу вернется. Эх, Яковлев, подлец ты, в сущности. Ничего я солдатикам и студентам вчерашним не смогу дать на этой дурацкой видеоконференции. Я это понимаю, и ты ведь тоже, зараза, понимаешь не хуже меня. А я потом каждую смерть на тех лютых землях и на свой счет тоже запишу, инструктор липовый, сталкер, понимаешь, на удаленке. Эх… если бы вернулся какой воин оттуда, приехал в гости и за все хорошее мне высказал по морде, то, наверно, куда проще мне было бы в плане совести. Может, тогда бы Яковлев меня правильно понял и все отменил.

Впрочем, приезжал как-то один лейтенант, было дело. Шрам на пол-лица, глаза одного нет, рот скосило ожогом. Думал, сейчас он меня ломать начнет, уже сгруппировался. А тот ящик коньяка из багажника на стол бух, обнял по-медвежьи и, слова не давая сказать, выдал: «Спасибо, кореш, за друганов моих спасибо, за взвод мой, и вообще всем своим скажу, чтоб тебя слушали. Не смотри, что рожей пригорел, это по глупости, сам виноват. А то, что если Вспышка в синеву отдает и грозой пахнет, то не в окоп и не в блиндаж надо прятаться, а на дерево лезть, это ты верно, братка, сказал. Соседи под землю полезли, как по уставу положено, где и спеклись мозгами, а я своих пацанов на вышки загнал, и все живы. Все мои живы, братка. От наших ребят тебе вот, это вкусно, угощайся». Посидели мы с ним, поболтали за жизнь, небольшую часть подарка в процессе приговорили, и попросил я его у бойцов своих агитацию провести, с Зоной завязать чтоб насовсем. Второй такой удачи не будет, не дает обычно эта тетка другого шанса. Вроде послушал он меня. Но и он попросил семинары не бросать. Нужны, мол, нужны «пацанам все твои расклады с картинками, братка».

Эх, боец… знал бы ты, как меня подташнивает перед такими «лекциями», а еще сильнее – после них. Каждый раз в самом начале дурацкого своего семинара говорю им, чтобы ни шагу туда не делали, думать про это забыли, о родителях или, там, невестах своих вспомнили. Что на сыновьях с дочками потом скажется, паскудная там лотерея выходит с детьми после того, как родители по Зонам работали. Что если самих не убьет, так изуродовать может страшно. Чтоб завтра же никаких контрактов. Но… кивнут понимающе, улыбнутся в камеру, мол, понимаем, традиция, а теперь, товарищ инструктор, что можете сказать о признаках пространственных искажений на маршруте? И записывают, слушают, кивают бритыми затылками или строгими косами и каре. А куда им деваться? Военному сталкеру через два года службы государственная квартира положена, не во владение, ясное дело, но целая квартира, двушка или даже трешка. По нашим временам за одно только это любой семейный воин, не раздумывая, страшную свою бумажку подмахнет, больше скажу, конкурентов локтями распихает, если придется. А там и пенсия нешуточная. Зарплата тоже. Ведь у них семьи, дети, и многие до сих пор в общагах и по родственникам ютятся, с тех пор как Зона по столице разбежалась. Вот и идут в гиблые земли – экспедиции сопровождать да на блокпостах дежурить. А я не могу обо всем предупредить, не профи я, ну вот ни разу не профи, обычным бродягой был, просто обстоятельства тогда удачно сложились. И Хип туда же: «Лунь, ты должен. Старайся. Меня водил, много водил там, видишь, я до сих пор живая. И они живые будут. Может, их Зона пожалеет, когда о тебе вспомнит. Тебя-то она любила, при мне признавалась». И как током от этих слов, совсем девчонка берегов не видит. Злюсь, а она улыбнется так, в плечо уткнется, и все. Куда там злиться…