— Откуда я знаю?! Они сказали ждать… В идеале, машина должна была приехать спустя десять минут после вызова, но тут немалый затор, — Каранамори задумчиво посмотрела на экран, где с уличной камеры прекрасно была видна растянувшаяся на несколько километров пробка: — похоже, всему виной авария: легковушку закрутило от удара, и она почти полностью перекрыла движение. Нужно ждать, пока дорогу не освободят. В худшем случае, твой ребёнок появится на свет здесь.
— Но ведь в этом здании нет ни одного врача-акушера, что если возникнут осложнения?!
— Ко, не раздражай меня и не пугай жену! — Каранамори ударила кулаком по столу, обрывая мужчину на полуслове: — С Аканэ всё будет прекрасно, так же, как и с малышом. Лучше позвони её родителям и сообщи о начавшихся схватках, пусть привезут чемоданчик роженицы.
Шион кое-как вытолкала исполнителя за пределы своего кабинета и решительно захлопнула двери, бросив суровое: «Кроме врачей никого не пущу». Шинье ничего не оставалось кроме как последовать приказу аналитика. Всё-таки, Каранамори была единственной среди этого сборища «защитников закона», кто обладал медицинскими знаниями. Себя Когами в расчёт не брал — ситуация в этой области в Шамбале и Японии значительно отличалась.
Нужно отдать медикам должное: каким-то невероятным образом карета скорой помощи смогла протиснуться сквозь стену машин и спустя ещё двадцать минут бригада врачей была уже в лаборатории. Когами, побыть рядом с женой которому дали всего лишь пару минут, стоял возле окна и удовлетворённо смотрел на только что прибывший на место аварии эвакуатор, которой должен был вызволить сотни машин из часового плена и освободить, наконец, дорогу.
— Осторожно, не спеши.
Шинья обернулся на обеспокоенный голос Шион и увидел поддерживаемую врачами с двух сторон жену, вид которой был далёк от привычного спокойствия. В этот раз в глазах инспектора читался явный страх, и каратель почувствовал, как внутри всё похолодело и сжалось. Неужели?.. Словно прочитав его мысли, Каранамори скорчила беззаботную рожицу и легонько стукнула мужчину по плечу, отгоняя ненужные мысли:
— У А-тян только что отошли воды, поэтому нужно скоренько ехать в роддом. — Несмотря на кажущуюся беззаботность, было в голосе женщины что-то серьёзное; что-то, что не дало Шинье расслабиться. И всё-таки он не мог показывать свой страх перед и без того напуганной женой.
Врачи подвели побелевшую и тяжело дышавшую Аканэ к лифту, и исполнитель осторожно коснулся её руки. Следователь ответила умоляющим взглядом и неосознанно сжала его ладонь в своей. На лбу появилась испарина, а силы переносить тянущуюся, распространяющуюся по всему низу живота боль почти иссякли. Аканэ едва могла нормально стоять на ногах, руки её дрожали от напряжения и страха.
«Слишком быстро», — эту фразу оборонил один из акушеров ещё в лаборатории, посеяв в душе инспектора тревогу. Она много читала о родах, в том числе и о быстрых. Знала все возможные негативные последствия в подобных случаях, но совершенно не предполагала, что сама окажется в такой ситуации. Беспокойство сказалось на нервной системе, и схватки только усилились, почти не давая Аканэ передышки. На глазах появились слёзы, и девушке внезапно расхотелось рожать; дай ей кто волю, она бы спряталась где-нибудь на краешке мира с единственным желанием, чтобы всё это скорее прекратилось.
Тёплая рука обвила её за плечи и легонько опустилась на живот, вырывая из мира боли. Аканэ моргнула, освобождая глаза от слёз, и подняла голову, растерянно посмотрев на Шинью. Тот выглядел на удивление спокойным и даже подбадривающее улыбался кончиками губ. И хотя боль никуда не делась, спокойствие мужа придало Аканэ уверенности в благополучном разрешении родов. Облокотившись головой о плечо Шиньи и посильнее ухватив его за руку, инспектор попыталась сосредоточиться на дыхании, как учили на тренинге для будущих мамочек.
Внизу, у самого выхода из Бюро, их встретили Гиноза и нервно одёргивающая низ служебной куртки Мика, лишь мельком взглянувшая на начальницу. По виду младшего инспектора было ясно, что девушку притащили сюда против её воли. Когами мысленно скривился на присутствие Симоцуки, но быстро взял себя в руки: без сопровождения следователя ему, исполнителю, был заказан проход в больницу, тем более, в роддом. Хоть какая-то польза от этой девчонки.
Врачи быстро подвезли к входу каталку, на которую легла Аканэ, и что-то крикнули водителю. Тот почти сразу включил сирену. Шинью, на правах мужа роженицы, беспрепятственно впустили внутрь микроавтобуса, а вот Гинозе, Каранамори и младшему инспектору пришлось бежать на стоянку служебных автомобилей и выезжать следом. К удивлению Мики, ведущий машину Гиноза в какой-то момент свернул в другую сторону и пронёсся под мостом.
— Но ведь они поехали другим путём.
— Через сто пятьдесят метров светофор зависает на «красном» немного дольше и полосы там куда уже положенного, из-за этого машинам будет тяжело освободить дорогу. Так мы сможем срезать путь и помочь водителю «скорой», — Шион открыла окно и немного высунулась на улицу: — Да, синий уже мигает. Мы сейчас встанем.
Раздражённо цокнув языком, Нобутика прибавил газу и схватился за громкоговоритель.
–Говорит Бюро общественной безопасности: освободите полосу для проезда кареты скорой помощи! Все водители, не подчинившиеся данному приказу, будут оштрафованы и лишены прав. Повторяю: говорит Бюро общественной безопасности: освободите полосу для проезда кареты скорой помощи!
Среди водителей началось движение и, чтобы выполнить приказ правоохранительных органов, многим пришлось «вылезти» за пределы ограничительной линии. Пешеходы, также услышавшие призыв Гинозы, предпочли оставаться на своих местах, не желая рисковать своей и чужой жизнью.
— Как раз вовремя, они только что проехали «красный» после моста, вот-вот будут здесь, — Шион удовлетворительно кивнула и, прервав связь с Шиньей, потянулась за пачкой «Six Stars». Гиноза, не выключая мигалок, выехал на освободившуюся полосу и, заметив в зеркале стремительно приближающуюся «скорую», дал по газам, выполняя роль сопровождающего.
***
Он впервые чувствовал себя бесполезным. Хотелось плюнуть на все правила и приличия и вышибить эту двойную стальную дверь, что отделяла его от неё. Не то чтобы он не мог сделать подобного, но всё же прекрасно осознавал всю абсурдность таковых действий. И тем не менее, напряжение лишь возрастало с каждой минутой. В ушах всё ещё стояли её крики, и Когами, пытаясь отвлечься, беспрерывно щёлкал зажигалкой, уже сжевав так и не подожжённую сигарету. Первое время он пытался успокоить себя хождением взад-вперёд, но от бесцельного наматывания кругов у него началась мигрень, да и мешал он вечно снующему туда-сюда персоналу. Тогда одна из молоденьких медсестёр и принесла ему пластиковое подобие скамейки: диваны и кресла были устроены только возле процедурных кабинетов и в холле на первом этаже.
Прибывшие вместе с ним коллеги по отделу предпочли оставаться внизу, где могли спокойно выпить чашечку чая в местной столовой и тем самым несколько снять напряжение. Гиноза первое время был рядом с другом, но после настойчивых просьб последнего всё же нерешительно присоединился к следователю Симоцуки и Каранамори. Одиночное сидение под дверями было на руку исполнителю: у него было время и возможность привести мысли в порядок и он мог отслеживать ситуацию. Пока что из родовой никто из врачей не выбегал с дикими воплями и никакой суматохи не было. Мужчина выдохнул, пытаясь убедить себя, что всё в порядке.
Рядом раздались шаги, и на плечо Шиньи опустилась чья-то ладонь. Мужчина, сильно погрузившийся в свои мысли, вздрогнул от неожиданности и, отняв руки от головы, поднял глаза. Цунэмори Шоичи слегка наклонился, и создавалось впечатление, что он нависал над Когами. Исполнитель отпрянул: с первой минуты их знакомства Шинья понял, что, чтобы поладить с отцом Аканэ ему придётся приложить титанические усилия. Тот не сказал вслух, но бывший каратель был на сто процентов уверен, что холод в серых глазах был связан с его статусом. В принципе, Шинья его понимал — повышенный коэффициент преступности, так же как и затемнённый психопаспорт, считался величайшим пороком в современном обществе — ни один родитель не захочет, чтобы их дитя жило под одной крышей с потенциальным преступником, чего уж говорить про беглых исполнителей.