По интонации Шиньи трудно было сказать, всерьёз ли он задаётся этим вопросом или же просто делится своими мыслями. Слышалась в его голосе некая горечь. Аканэ решила рискнуть и сказать то, что думала уже довольно давно.

— Может и не осознанно, но Вы притягиваете людей, словно гравитация. Сейчас Вы решили изменить свой образ жизни и, пусть сами того не замечаете, но оказались на том же месте, что и Макисима Сёго в своё время.

— Хочешь сказать, мы с ним похожи? — Напряжённо и даже вызывающе.

— Вы безошибочно угадывали его последующие действия, и понимали его лучше, чем кто-либо другой, — Цунэмори облокотилась о деревянную балку, нечитаемым взглядом посмотрела на Когами. Тот по привычке смотрел куда угодно, но только не на собеседника. Только жёсткая линия плеч выдавая его напряжение.

— Думаешь, я стану, как он?

— Нет. — Инспектор провела пальцами по шершавому дереву, подковырнула ногтем торчащую щепку и поморщилась от неприятного чувства. Лёгкий ветер растрепал короткие волосы и забрался под кофту, заставляя поёжиться. Что ни говори, а климат тут куда суровее, чем в Японии. — Я боюсь, что рано или поздно, рядом с Вами появятся люди, ожидающие от Вас чего-то подобного, как от Макисимы. Но Вы совершенно не похожи на того, кто хотел бы управлять людьми. И в этом главное Ваше отличие от Макисимы Сёго.

Когами довольно хмыкнул и усмехнулся: мнение инспектора, которому он привык верить, придало ему уверенности в правильности своих действий. Безмолвное напряжение спало. Беглый исполнитель и старший следователь постояли на балконе ещё несколько минут, вдыхая чистый запах окружающих лагерь елей, после чего решили вернуться в комнату: как бы там ни было, но ночь была прохладной — стояла первая неделя сентября.

***

Когами подошёл к старенькой секции и открыл стеклянную дверцу, доставая бутылку виски и пару небольших стаканчиков. К сожалению (а может и к счастью) рюмок у ополчения не было, поэтому приходилось развивать интуицию и чувство меры: алкоголиков тут не жаловали, особенно если учесть, что обезболивающего не хватало и Саймону (местному хирургу) часто приходилось использовать алкоголь в качестве заменителя. Эта бутылка было его подарком Когами после первой успешно проведённой японцем операции — медперсонала тоже не хватало, поэтому умелые руки были ой как нужны.

Сделав Аканэ знак присаживаться за стол, мужчина разлил спиртное по стаканам: себе больше, Цунэмори — на самом донышке. Девушка недовольно нахмурилась и Шинья вопросительно приподнял бровь.

— Этот сорт довольно крепкий, а я очень сомневаюсь, что ты пила хоть что-нибудь кроме вина Масаоки. А ведь его только при приготовлении пищи и используют — на большее не тянет.

— Напрасно волнуетесь: я устойчива к алкоголю, — Цунэмори взяла свой стаканчик и залпом выпила содержимое. Коричневый напиток обжёг горло и она скривилась. Терпкий, приятный вкус пришёл несколько позднее вместе с разрастающимся внутри пожаром. Инспектор довольно пожмурилась и подняла на бывшего напарника взгляд превосходства.

— Чему так радуешься? Я налил тебе минимум всех минимумов, а ты уже кривишься, — Когами насмешливо посмотрел на надувшуюся от возмущения Аканэ и подавил смешок. Приставив свой стакан к губам, он сделал ещё один небольшой глоток, медленно смакуя жгучий напиток и чувствуя, как мозг наконец отпускает ворох вечно носящихся туда-сюда мыслей. — Ты что творишь?!

Шинья схватил девушку за локоть, не позволяя сделать очередной глоток. Синие глаза недовольно сузились и смотрели как-то осуждающе. Цунэмори сдержала рвущийся наружу вздох и твёрдо посмотрела на бывшего напарника, по-прежнему сжимая в руке стакан с хмельной жидкостью.

— Говорю же, на меня алкоголь не действует. — И когда она только научилась говорить таким непоколебимым, не терпящим возражений тоном?

Шинья посверлил её недовольным взглядом, но всё же отпустил руку, неодобрительно качая головой. Аканэ сделал небольшой глоток и отвлечённо подумала, что издержки профессии нет-нет, да начинают проявляться. Ей не хотелось говорить так с ним. Украдкой взглянув на бывшего подчинённого, следователь заметила, что тот вроде как смирился с её желанием выпить «до дна» и теперь задумчиво рассматривал свой стакан, будто искал в плескающейся жидкости какие-то ответы.

Девушка неуверенно посмотрела на свою часть алкоголя и тихо хмыкнула. Была не была! Хуже уже точно не будет.

***

Цунэмори присела на мягкую кровать, в объятиях которой нежилась относительно недавно, и хлопнула рядом, призывая бывшего исполнителя сделать то же самое. Тот без слов подчинился, правда, прежде пытливо заглянул в глаза Аканэ. Девушка опустила взгляд.

— Когами, как Вы вообще оказались в таком месте?— Инспектор взяла в руки одну из лежащих на прикроватной тумбочке книг и провела пальцами по переплёту: очень старая. Похожую она нашла в сумке проникших в Японию террористов: Пруст: «В поисках утраченного времени». Цунэмори не особо любила подобные произведения, предпочитая научные журналы, но связь пойманных с Когами заставила девушку пробежаться глазами по строчкам. Это была только первая книга серии и прочесть до командировки Цунэмори успела совсем немного, но даже тот кусочек, неожиданно для самой девушки, настолько увлёк её, что Аканэ решила во чтобы то ни стало найти электронную версию оставшихся шести книг, чтобы потом непременно прочесть.

«Наверное, это мои — когда Самлин ещё был здесь, всё время просил дать ему почитать. Я думал, что потерял их, но, похоже, он взял их с собой», — слова Шиньи эхом пронеслись в мыслях девушки, и инспектор улыбнулась: похоже, в этот раз их вкусы сошлись.

— Сначала я искал тихое местечко: мне всё поднадоело. Но в мире больше не осталось тихих мест, и я быстро понял, насколько был наивен. Пришлось вбить в себя инстинкт выживания. А попал к ополченцам я по воле случая и, поняв, что Япония предоставила властям беспилотники для охоты за повстанцами, я решил помочь им бороться с ними. В конце концов, все дроны произведены в Японии: я знаю их слабые места, знаю, как выводить из строя.

Мужчина едва заметно нахмурился и полез в карман штанов, доставая пачку «Spinel». Их ему отдала она. С каких вообще пор Аканэ, которая всегда закрывалась и недовольно отмахивалась от табачного дыма, начала курить? Неужели он невольно сыграл с девушкой такую же злую шутку, что и Сасаяма с ним в своё время? Но его напарник тогда погиб мучительной смертью, а Когами ведь жив-здоров, просто покинул страну и дорогих сердцу людей. Так почему же.? Словно подслушав его мысли, Цунэмори неловко повернулась:

— Я не курю.

— Что?

— Я не курю. Просто поджигаю их и кладу в пепельницу тлеть: тогда мне кажется, что… В общем, это помогает сосредоточиться. — Следователь вовремя поняла, что чуть не сказала лишнее и поспешно отвернулась: Шинья никогда не смотрел на неё, как на девушку — так с чего она решила, что теперь может что-то измениться? Кроме того, она почти на восемь лет моложе его, вряд ли он захочет возиться с «ребёнком»…

— Похоже, дурные привычки действительно заразны, — Когами грустно усмехнулся и, повертев в пальцах сигарету, всё же, взял её в рот: — когда я ещё был инспектором, на дух не переносил табак.

Аканэ подняла на мужчину изумлённый взгляд, вызывая у того новую порцию смеха. Почему-то девушка никак не могла себе представить этого исполнителя без вездесущей «палочки яда», без которой он не мог обходиться ни дня. Если вспомнить, на его рабочем столе всегда стояло три пепельницы, в каждой из которой валялось по четыре или пять сигарет. Когами, видя недоверие инспектора, решил пояснить:

— Ты ведь знаешь, что во время одного задания моего подчинённого — исполнителя Сасаяму — зверски убили? Вопреки всем установленным правилам мы с ним стали хорошими друзьями и его смерть сильно меня подкосила: я не только потерял чистый цвет своего психопаспорта, но и начал увлекаться этим. — Шинья поджёг сигарету и сделал первую затяжку: — поначалу мне казалось, что таким образом он остаётся рядом и помогает мне в ведении расследования, но я даже не успел заметить, как оно вошло в привычку, справиться с которой я не могу до сих пор.