— Скорее, поставь на зарядку… — Шинья снял с руки металлический браслет, по форме напоминающий коммуникатор инспектора, и протянул девушке. Аканэ быстро поднесла прибор к источнику питания и с удовлетворением отметила, что зелёная лампочка загорелась. Чем бы ни была эта штука, от нехватки энергии она теперь точно не выключится. Мужчина тем временем прошёл внутрь дома и, сняв куртку, возился со шнуровкой армейских сапог.

Инспектор повернулась в сторону уже выровнявшего дыхание друга и пробежалась по нём глазами на наличие ран. Крови, вроде, не было, да и мужчина не подавал признаков дискомфорта. Кажется, он был в порядке.

Более-менее успокоившись, следователь всё же задала самый главный вопрос:

— Почему ты вернулся, тебя ведь могут убить здесь? Тогда в лагере повстанцев ты ясно дал понять, что…

Она так и не смогла закончить фразу. Слова вертелись в мыслях, но вот покинуть язык никак не могли: мешало какое-то доселе неиспытанное чувство то ли ликования, то ли ещё чего-то. Несмотря на все слова, он сейчас здесь. Аканэ старалась держаться ровно, судорожно пытаясь убедить себя, что она совершенно спокойна; что сердце бьётся в привычном темпе, а не заходится, как во время кросса; что чувство жара, охватившее полностью её лицо, вовсе не из-за охватившей её эйфории, а от резко подскочившей температуры — с беременными такое иногда случается. Случается ведь?

Шинья стянул второй сапог и поморщился, когда из него потекла вода: не хило он упал. Мужчина убрал со лба мешающуюся чёлку и поднял глаза на стоявшую над ним Цунэмори. Девушка выглядела до нельзя смущённой и растерянной, но вместе с тем в карих глазах блестели искорки. Она явно была рада.

Когами открыл рот, чтобы ответить на заданный вопрос, но был бесцеремонно перебит. Похоже, следователь и сама не знала, чего хотела в первую очередь.

— Ладно, потом. С тебя вода ручьём льётся — иди в душ, не то заболеешь. У тебя есть сменная одежда? — Вместо ответа Когами многозначительно посмотрел на сумку на плече, Цунэмори кивнула.

— Наверх и направо. Я пока заварю чаю, — пару раз хлопнув бывшего подчинённого по спине, как бы поторапливая, следователь вихрем скрылась в соседней комнате. Когами удивлённо моргнул.

Мужчина несколько секунд посидел в растерянности, после чего поднялся и пошёл к лестнице: особого выбора у него не было, да и Аканэ была права — прежде чем начинать разговор, следовало привести себя в порядок. Ванная комната нашлась быстро, без каких-либо затруднений.

Отрегулировав воду в душевой до чуть тёплой температуры, Шинья стянул насквозь промокшую кофту и мимолётом осмотрел себя в зеркале: волосы торчали в разные стороны, словно их кто-то долго и упорно фиксировал в таком положении при помощи специального лака; под глазами от недостатка сна залегли мешки; на скуле наливался цветом небольшой синяк, а щеку «украшал» едва заметный шрам от ножа того чокнутого киллера, которого нанял полковник Вонг. Хорошо хоть, на переносице не осталось подобного «подарка», а иначе бы он очень даже походил на какого-нибудь криминального авторитета, коих в обществе отнюдь не жаловали. На лице любые травмы затягиваются медленнее всего и шанс появления шрамов довольно велик. Однако Когами совершенно не разделял глупого устоявшегося мнения¹ и прилагал все усилия, чтобы защитить лицо от подобного. Боевыми ранами он мог похвастаться и на теле, коих только на груди было предостаточно — участие в боевых действиях бесследно не проходит.

Поняв, что задумался, мужчина тряхнул головой и, освободившись от остальной одежды, кинул её на стиральную машинку. Он пришёл сюда не разглядывать себя, а привести в нормальный вид, и, чем раньше с этим покончит, тем быстрее сможет поговорить с Аканэ.

***

Инспектор поставила чайник на плиту и повернулась в сторону лестницы. Со второго этажа до кухни едва доносился шум воды, и Аканэ решила, что ей нравится это чувство, осознание, что ты дома не один. Коснувшись рукой едва выпирающего живота, девушка тихонько вздохнула. Когами совершенно точно знал, что она в положении — просто так он бы не улыбнулся, посмотрев на её живот. Положительная реакция будущего отца заставила девушку чувствовать себя ещё более счастливой, чем когда она узнала о своей беременности.

«А если он вернулся только из-за ребёнка? — Внезапная мысль посеяла в душе Цунэмори семена сомнения. Гиноза говорил, что трансляция японских каналов в надводной Шамбале прекратится только с начала следующего, то есть уже этого, года. Таким образом, Когами вполне мог видеть то злополучное интервью. Скорее всего, так и есть на самом деле и это объясняет его появление на Родине, однако… — Я не хочу, чтобы причина была только в этом. Не хочу, чтобы он был здесь только из-за чувства ответственности».

Аканэ солгала бы, если бы сказала, что не рада появлению Шиньи на пороге своего дома. Безмерно рада! Она так ждала его, и теперь, прямо на Новый год, сокровенное желание исполнилось. Что может быть лучше? И всё-таки следователь понимала, что, если не спросит Когами о причинах его возвращения напрямую, не сможет успокоиться. А их малышу сейчас прежде всего нужна спокойная среда. Размышляя о сложившейся ситуации, Аканэ сама не заметила, как вместо четырёх бутербродов с форелью сделала десять и даже нарезала овощи для салата. Старая привычка взяла своё и, как бы Цунэмори не пыталась убедить себя в обратном, а всё-таки в мозгу прочно закрепилась мысль, что Новый год без оливье — совершенно не Новый год. Теперь же салат по старой доброй традиции сможет занять коронное место на столе. Ну что за ирония?

***

Планируемые пятнадцать минут в итоге растянулись на все сорок, и, взглянув на наручные часы с водяной защитой, Когами честно попытался понять, куда утекло драгоценное время. На базе ополчения в Шамбале расслабиться под струями воды никогда не удавалось по причине многолюдной очереди. В родной Японии под дверью никогда не стояли десятки людей, своим ворчанием и подгонами заглушающими даже шум воды, поэтому мужчина сам того не осознавая дал волю давнему желанию.

— Эм, Ко… Шинья, ты в порядке? — Неуверенный и слегка подрагивающий голос хозяйки дома заставил Когами вздрогнуть, отчего по спине пробежались мурашки. Зачем она сюда пришла?! — Я не ждала гостей, поэтому здесь только моё полотенце. Я положу тебе на стиралку, хорошо?

Мужчине хватило сил только на нервное «угу», и он прикрыл глаза, когда дверь с лёгким скрипом затворилась. Оперевшись головой о стенку, коснулся крана и немного увеличил напор воды. Запрокинув голову и подставив лицо под тёплые струи, Шинья сделал глубокий вдох и медленно выдохнул, после чего, пару раз хлопнув себя по щекам, закрутил кран.

Аканэ действительно положила на стиральную машинку аккуратно сложенные полотенца белого и синего цветов. Высушив маленьким волосы, чтобы стекающая вода не капала на одежду, Когами вытер тело и облачился в заранее вынутые из сумки джинсы и белую рубашку на кнопках. Взглянув ещё раз в зеркало и проведя ладонью по щеке и подбородку и решив, что необходимости в бритье нет, мужчина довольно усмехнулся. Теперь, когда он больше не напоминал сбежавшее с огорода чучело, можно было спокойно расставить все точки над «ё».

Когами покинул ванную комнату и, решив, что Аканэ ждёт его внизу, спустился по лестнице. Интуиция бывшего детектива не подвела, и на девушку он наткнулся почти сразу: та, пыхтя и то и дело сдувая с глаз чёлку, крутилась возле зеркала, меняя голограммы нарядов.

— Кэнди, ну что мне выбрать? Он скоро спустится, мне хочется хорошо выглядеть.

— Ты всегда хорошо выглядишь, — от голоса Шиньи за спиной Цунэмори взвизгнула и слегка подскочила. Похоже, она настолько увлеклась выбором платья, что совсем потеряла бдительность, на работе бы за такое по головке не погладили. Лицо залила краска и девушка нахмурилась. Сколько он так наблюдает за ней?

— Я серьёзно. По-моему, ты всегда выглядишь эффектно, даже когда наставляешь на меня доминатор или револьвер. Если что, я только что закончил с душем и вовсе не подглядывал за тобой, — Когами поднял руки в примирительном жесте и легко улыбнулся.