Противный писк раздался совсем рядом, нарастая по мере повторения, и офицеру потребовалось время чтобы понять, что ночью он машинально включил будильник. Почему-то на девять тридцать утра, но всё-таки включил. Быстро дав механизму отбой, Рой отвесил тяжёлые сине-белые шторы и отстранённо подумал, что последние два года стоящий на подоконнике каланхоэ совершенно не радует цветками, продолжая давать одну только листву. Диаметр листьев разрастался, образовывалась самая настоящая зелёная шапка, а так понравившихся белых цветочков — из-за которых он и согласился оставить растение у себя — всё не было. Вздохнув, ещё раз смахнув с глаз чёлку, Рой попытался вспомнить наставления сестры, когда та появилась на пороге его дома с этим чудом в руках. У Ванессы был настоящий рассадник всяческих цветов — отечественных и экзотических — и так как ей было банально жаль выбрасывать каждый новый пасынок или черенок, она пристраивала «малышей» всем своим знакомым. В первую очередь родным — младшим брату с сестрой Рою и Мариан, а также их приёмной матери мадам Кристмас.

— И чего же тебе не хватает? Вроде света достаточно, — офицер подвинул горшок ближе к окну, аккуратно проверяя почву на сухость, — воды тоже. Ну и капризный же ты. Прямо как Эд.

Мужчина удивлённо моргнул, сам от себя не ожидавший такого сравнения. Если проводить параллели между представителями флоры и некоторыми его подчинёнными, то старшего (или всё-таки теперь младшего?) Элрика можно было сопоставить разве что с кактусом. Такой же мелкий, надутый и жутко колючий. Но в отличие от Эда кактус не сыпал оскорблениями, не пререкался и вообще почти не требовал внимания и ухода; за мальчишкой же был нужен глаз да глаз, особенно теперь, когда всё в его жизни встало с ног на голову. А вот Ризу Хокай мужчина вне сомнений сравнил бы с белой розой — красивая, галантная и неподступная.

Сообразив, что мысли потекли совершенно не в том русле, Рой легонько хлопнул себя по щекам, помассировал веки и начал было одеваться, когда вспомнил, что утренний душ он так и не принял. Поразмыслив и недолго поспорив с самим собой, офицер нехотя взял одежду под подмышку и прошёл в ванную комнату.

Отрегулировать воду до нормальной температуры оказалось не так-то просто: кран «радовал» то кипятком, то водами Арктики и никак не желал выдавать нечто среднее. К концу седьмой минуты, когда мужчина уже почти психанул и ушёл, желаемый результат был получен и взвинченные нервы блаженно успокоились. Ощущая струящуюся по волосам и телу влагу, Рой принял решение задержаться в душевой подольше — что бы окончательно выбросить из головы вчерашнюю ночь.

В итоге на водные процедуры у полковника Мустанга ушло не много не мало — полчаса. За это время он успел двадцать раз прокрутить все стычки с Элриком, придумать наиболее остроумные ответы и пожалеть, что они пришли на ум только теперь, когда всё было позади. Во всяком случае, Рой надеялся на это: если пацан начнёт вновь портить нервы ему и окружающим… Полковник старался не прогнозировать себе неприятности, а потому поспешно замотал головой, прогоняя навождение.

***

Ещё местами скрытые под тающими шапками снега поля с явно пробиваю-щейся зеленью были такими, какими Альфонс их запомнил. Плавные перекаты, виднеющаяся вдали изгородь, отделяющая место пастбища овец и коров, массивные дубы и совсем молоденькие каштаны — всё это настолько контрастировало с видами Централа, что создавалось ошибочное мнение о заброшенности этой части страны. Таких городков уже почти не осталось и, наверное, Ризенбург теперь можно было смело называть деревней.

Ноги жутко устали, хоть от станции они прошли всего ничего, но, как обнадёживающе заявила Винри, скоро должен был появиться господин Винтарс — добрейшей души старичок, имеющий немолодую кобылу и новенькую, сделанную сыном телегу. Он лично вызвался встретить односельчан по приезду и желал увидеться с младшим Элриком: в детстве мальчишки часто играли с его сыном-подростком, поэтому ему было банально интересно снова встретиться после долгих лет. Альфонс сделал пару шагов и опёрся о трость, силясь отдышаться: организм ещё не привык к длительным нагрузкам, а учитывая, что в поезде юноша практически не отдохнул, навалилась ещё и усталость от недосыпа.

Едва слышное цоканье копыт достигло слуха спустя пятнадцать минут пути, и к радости Альфонса в поле зрения действительно появилась Звёздочка — кобыла старика Винтарса, на которой они с Эдом любили кататься в детстве. Лошадь смешно крутила ушами, фыркала и шла к ним лёгкой рысью, будучи запряжённой в выкрашенную красной краской телегу. Винри радостно улыбнулась другу детства и замахала уже заметившему их старику, приветствуя. Пинако также кивнула соседу.

— Ну ты и вымахал, малыш. Не узнать! — закончив со стандартными фразами, Винтарс по-доброму улыбнулся смущённому Элрику, пожав ладонь. Альфонс немного поморщился: несмотря на возраст, хватка у старика была ещё та. На коже остались белые следы от чужих пальцев, которые, впрочем, почти тотчас сменились естественным цветом.

— А где Эдвард делся? — Поняв, что так и не увидел старшего сына Патриции Элрик, мужчина вопросительно изогнул брови. — Вы же всегда не разлей вода были.

Альфонс и Винри одновременно потупились, силясь придумать вескую причину, которая при этом не казалась бы странной. Старик был прав: если братья и приезжали в Ризенбург, то всегда вместе. Не было ни одного раза, чтобы один остался в Централе, как бы сильно не вынуждали обстоятельства. Они всегда находили способ быть вместе. Молчание затягивалось, и, когда старик Винтарс явно мог что-то заподозрить, на выручку молодёжи пришла Пинако.

— Этот коротышка натворил дел в столице, и его наказали, запретив видеться с братом, пока он всё не исправит. А судя по масштабам, — Рокбелл задумалась, подбирая слова, — случившегося, чтобы вернуть всё на круги своя, ему понадобится много времени.

Альфонс подавил вздох облегчения: все в деревне знали, что Эд не может и дня прожить, чтобы не влипнуть в какую-нибудь передрягу, а потому объяснение казалось вполне реальным. Да и его любовь к младшему брату всегда была очевидной, поэтому наказание должно было смотреться суровым. Наверное. В любом случае, мужчина охотно поверил словам соседки, немного покачал головой, то ли сочувствуя Эду, то ли, наоборот, осуждая его. Но вопросов больше не последовало.

Звёздочка, несмотря на свой почтенный возраст, тянула телегу не хуже молодых, и отвыкшему от такой езды Алу всё казалось, что ещё немного — и та перейдёт на галоп. По крутому склону. При таком раскладе остановиться было бы очень и очень нелегко, что, несомненно, вызывало беспокойство. Но Звёздочка знала лучше и рисковать собой, своим здоровьем и здоровьем пассажиров не собиралась, осторожно снизила скорость, умело противясь инерции телеги.

До первых домов деревни они доехали минут за двадцать — двадцать пять, и Альфонс принялся вертеться по сторонам в предвкушении. Последний раз он видел односельчан четыре года назад: когда случилась неудачная трансмутация и он оказался заперт в огромных доспехах, братья, навещая Винри и старушку Пинако, каждый раз делали большой крюк, добираясь до нужного им одинокого домика. Разъяснять старикам и редкой молодёжи, что к чему не было ни сил, ни желания. Их бы всё равно не поняли.

Раннее утро — то самое время, когда жители села высыпают во дворы покормить кур, скотину, а также выгнать на пашу коров и овец — закончилось пару часов назад, поэтому многих соседей юноша так и не увидел: наверняка те были заняты домашним хозяйством или уборкой своих домов и пристроек после затянувшейся зимы. В Ризенбурге температура воздуха всегда отличалась на пару градусов, чем в столице, поэтому снега на полях и тропах почти не осталось, а бегущие по всевозможным впадинам ручейки постепенно наводняли улицу, грозя местным жителям подъёмом реки и очередным паводком. Дамба, которую совсем ещё маленькие Элрики соорудили не без помощи своего учителя, уже начала разрушаться и неизвестно было, сколько ещё она простоит. Года два-три точно, а может и все пять, но опять же, гарантии не мог дать никто. Отстранённо Альфонс подумал, что обязательно отреставрирует дамбу: всё же она была единственным щитом между бурлящей Камышовкой и многочисленными домами. Но сперва ему нужно было восстановить своё здоровье.