Рой заинтересованно посмотрел на врача, так и не сумев скрыть во взгляде детское возбуждение. Наконец-то! Он уже порядком устал от собственной беспомощности и факт, что Ризе приходилось его кормить, брить и помогать с другими не менее смущающими вещами с каждым новым разом глубже забивал гвозди в гроб его неуверенности. Конечно, освобождение только одной конечности не сделает его полностью независимым, но это всяко лучше, чем не иметь и этой возможности пошевелиться. По крайней мере кормить себя он сможет сам!

Дверь за доктором закрылась с тихим щёлчком, и Мустанг с невиданным ранее энтузиазмом взялся за букварь. Брошенный врачом стимул оказался довольно сильным.

***

Эдвард подождал пока брат нальёт кипяток в кружку и тщательно перемешает с прохладной водой, приводя напиток к приемлемой температуре. Больше рисковать и глотать чай сразу после заварки мальчик не собирался — обожжённых языка и нёба, заживавших почти четыре дня, ему хватило с лихвой. Кинув в рот перемазанное маслом и «склеенное» им друг с другом печенье, мальчик блаженно прикрыл глаза и лишь тщательно всё пережевав и проглотив, позволил себе отпить чай — перебивать замечательный вкус не хотелось.

Скрябанье когтей по ламинату известило о скором появлении Урагана, и пёс действительно вбежал в кухню, радостно виляя хвостом, переводя взгляд с одного человека на другого. Он немного скучал по хозяйке: из-за того что Риза практически поселилась в госпитале, времяпрепровождение с любимцем заметно сократилось; девушка появлялась дома поздно ночью и уходила рано утром, не делая перерыва даже на обед. К счастью, захандрить собаке не давал Эдвард и приехавшие присмотреть за ним Альфонс с Винри.

— Хороший мальчик! Иди сюда, — Винри встала из-за стола и приела на корточки, подзывая собаку.

Ураган смешно навострил уши и подошёл к девушке, почти тотчас перевернулся на спину, подставляя брюхо под её нежные ласковые пальцы. Рокбелл осторожно, боясь потянуть за шерсть и причинить боль, почёсывала собаке живот и на этот момент, похоже, совсем выпала из реальности. Деревенский Дэн хоть и был довольно ласковым и игривым, всё же был явно староват для таких вот кувырканий и шутливых попыток цапнуть за пальцы. Да и характер у собаки порой бывал слишком непредсказуемый; не то чтобы Винри это хоть раз пугало — она без сомнений хватала его и за хвост, и за шиворот, если нужно, вытягивала клещей, вливала лекарственные смеси и переделывала автопротез лапы, если пёс умудрялся повредить его. Ураган же был ещё молод — всего полтора года, только-только миновал подростковый возраст — и полон сил, энергии и желания носиться, гонять всё живое меньше себя и подставляться под ласкающие руки людей, бесконечно виляя хвостом и высовывая язык набок. Кто-то когда-то сказал Винри, что таким образом собаки смеются.

Девушка в последний раз провела ладонью по животу пса, почесала за ухом и, хлопнув себя по коленям, поднялась. Ураган поспешил последовать её примеру и принял сидячее положение. Винри не удержалась и взъерошила морду пса прежде чем привычно потянуться к крану: любовь к мохнатым всегда в её сердце, но правила гигиены никто не отменял. Особенно учитывая, что она собиралась перекусить.

Альфонс взял со стола кусочек сыра и протянул повернувшемуся к нему Урагану. Пёс аккуратно взял угощение, не забыв при этом лизнуть руку в благодарность.

— Эй, Ал, старший лейтенант не разрешает кормить его со стола! — Эдвард перевёл обеспокоенный взгляд с брата на собаку и обратно. Как-то он тоже захотел побаловать собаку вкусненьким, но Хокай быстро пресекла его попытки, аргументировав, что ветеринар запретил скармливать животному человеческую еду. Вроде как пёс может заболеть или что ещё хуже. Поэтому больше Эдвард не делал попыток и по приезду семьи старался следить за соблюдением этого правила.

— Но он же не солёный, да и вроде собакам можно, — возразил Альфонс, слегка нахмурив брови. Дэн сыр просто обожал, и ничего — жив, здоров и носится не так резво только от старости.

— Может и так, но я не хочу рисковать. Если с Ураганом что-то случится влетит всем, а ты просто не видел старшего лейтенанта в ярости. Она даже полковника может напугать, если захочет. Не надо нам проблем.

Последняя фраза прозвучала жалко и трусливо даже для Эдварда, и мальчик поджал губы. Он не любил напоминать ребёнка, но детское мышление и поведение с каждым новым днём всё больше захватывали сознание; что интересно — память полностью сохранялась. И от этого было ещё более неловко. Его уже потянуло к игрушкам, рисованию и другим штукам, которые нравились ему в пять, но которые были слишком… детскими для его семнадцатилетнего «я».

В определённой степени это пугало.

— Ну… ладно, если так. — Младший Элрик послушно вернул очередной кусочек на тарелку, стараясь игнорировать обиженный скулёж со стороны Урагана.

Обстановку несколько разрядила Винри.

— Кстати, Эд, сегодня же ты не ходил к мистеру Мустангу. Мы с Алом собираемся навестить его вечером, ты с нами? — девушка перевела заинтересованный взгляд на Эдварда, отметив, как поморщился мальчик на её обращение к Рою. Для братьев Элриков Огненный алхимик был просто полковником, иногда — полковником Мустангом, реже — просто Мустангом. Мальчишки не привыкли к таким формальностям, но ведь они близко общались с мужчиной, в то время как сама Винри встречала его от силы пару десятков раз за прошедшие годы. Она не имела права фамильярничать, если только сам мужчина не предложит.

— Да, но подожду в коридоре.

— Почему? Вы вчера поссорились?

Девушка удивлённо вскинула брови и откусила бутерброд, наблюдая, как Эдвард уже третью минуту размешивал сахар в кружке. Бывший алхимик вмиг стал подавленным, стоило ей упомянуть его опекуна, и Рокбелл даже успела разозлиться на себя: вдруг задела больное? Отношения между этими двоими всегда оставались для неё загадкой. Во всяком случае, сторона полковника, так как чувства друга она поняла ещё давно.

— Он меня ненавидит, я думаю… — бывший Стальной пробормотал так тихо, что если бы в кухне играл приёмник его и не услышали бы. — Из-за меня он пятую неделю в гипсе и практически беспомощный; старший лейтенант говорила, ему придётся снова учиться читать и считать. Это ужасно!

Алюминиевая ложечка с громким звяканьем упала на плитку, заставив мирно прилёгшего Урагана испуганно вскочить. Альфонс и Винри удивлённо замерли, не уверенные, что сказать.

— Уверена, ты драматизируешь, — Винри нагнулась и подняла упавший прибор, положила на край стола, — не думаю, что он тебя ненавидит. Иначе бы не прыгнул между тобой и машиной.

— Точно, брат, полковник всегда помогал нам и заботился. Он любит тебя.

— Вовсе нет! — Эдвард опёрся ладонями о стол и исподлобья оглядел брата и подругу: — Видели бы вы его взгляд, когда он только проснулся и я пришёл. Очень сердитый. Он даже старшего лейтенанта попытался на меня натравить, но она умная и поняла, что я не умышленно полез под машину; это был несчастный случай! Я понимаю, что он не хочет меня видеть, поэтому навещал его после обхода медсестёр и укола со снотворным эффектом. Он и правда хреново выглядит.

— А.

— Вот как.

Альфонс переглянулся с подругой, и та ответила чуть изогнутой бровью и едва уловимым кивком в сторону Эда. Это был стандартный жест, когда девушка намекала Элрику поговорить с братом, что называется, по душам. Она давно уловила, что между ними была какая-то особая связь, удивительное взаимопонимание и чуткость. Словно две половинки одного целого. Они были до невозможного похожи в одних вещах и различны в других.

Сославшись на необходимость заранее сложить всё что она хотела в этот раз принести полковнику, Винри покинула кухню, поманив за собой Урагана. Пёс обернулся на Эдварда, ткнулся ему носом в колено и убежал за девушкой, виляя хвостом. Похоже, он нашёл в ней временную замену любимой хозяйке.

— Эд, что случилось. Скажи правду. — Голос Альфонса сквозил беспокойством и неподдельным участием, и от этого мальчику стало только хуже. Почему-то никто не орал на него и не винил в случившемся, и выхода накопившейся внутренне вине просто не было. Сердце и горло словно сжимали тиски, и он не мог ничего поделать.