– Звягин, ты дурак! Судьбоносная встреча – это не тринадцатая зарплата! Проморгаешь – и все, больше никогда. Ну и что, что старше? Нина была моложе Грибоедова на семнадцать лет, а история их любви до сих пор пробирает до мурашек. Кстати, Анечке в воскресенье уже двадцать два будет. И к тому же ты вполне себе хорош.

– Варвара Александровна! Я могу быть ей, как и вам, только другом. И давайте больше об этом не будем говорить.

Судя по тому, как Варвара огорченно вздохнула и поджала губы, Пудинг сделал вывод, что Яр Платоныч не желал внимать доводам разума, и решил выразить свой собачий протест. Он отошел немного в сторону и принялся задними лапами резко выгребать песок в сторону хозяина. Варвара торжествующе посмотрела на Яра – даже пес – и тот был с ней заодно.

Но идею насчет ресторана Ярослав Платоныч поддержал.

* * *

Они заказали дальний столик, чтобы не так громко была слышна музыка.

Гелевые разноцветные шары, прилипшие к потолку, приветливо покачивали своими «хвостиками». Стол украшала корзинка с голубыми орхидеями.

Звягин решил, что такие цветы будут отражать небесную голубизну аниных глаз.

Анна, тронутая до глубины души, никак не могла совладать с волнением. Посторонние люди, если не считать Тотошку, сделали для нее такой подарок. Конечно, Варвара сказала, что они с Ярославом все равно хотели посидеть в ресторане, а раз у нее день рождения, то, получается, совместили два мероприятия, и Антона пригласили, потому что он тоже хотел бы ее поздравить. И хотя ей было неловко принимать такое предложение, но не родился еще тот человек, который смог бы отказать Варваре.

Она же и явилась главным распорядителей праздника. Неловкость первых минут она сгладила краткими историями из детства, слушая которые Антон с Аней хохотали, а Яр пытался делать серьезный вид, пряча улыбку в лучиках легких морщинок в уголках глаз.

– Да и вот посмотрите, кто бы мог подумать, что это исчадие ада превратится в классного специалиста и хорошего человека? – взял слово Звягин и продолжил рассказ Варвары, поделившись своими впечатлениями от пережитого.

Анна, сидевшая напротив Яра, затаив дыхание, слушала его. Увлекшись, она оперла голову на кулачок, неосознанно развернув запястье в его сторону.

И Звягин оборвал свою речь на полуслове. Он не мог оторвать взгляд от запястья Анны. Что-то такое трогательно – беззащитное было в этом жесте, что у него перехватило дыхание. Мучительное желание прикоснуться, нежно погладить захлестнуло его, лишив дара речи. Отчаянно пытаясь спасти положение, Яр сделал вид, что закашлялся, налил в стакан воды, и кивком головы предложил Варваре продолжить.

Он вспомнил, как девчонки в его юности разглядывали узоры из вен, пытаясь угадать имя суженого, а они мальчишки нарочито смеялись, но тайком, подстегиваемые любопытством, тоже не гнушались расшифровать эту тайнопись. Сейчас он, словно мальчишка, отчаянно пытался рассмотреть, какие же буквы судьба нарисовала на руке Анны. Решительно отгоняя от себя эту мысль и неизменно возвращаясь к ней, он хотел верить, что голубые венки под кожей девушки с рождения образовали вензель в виде буквы Я.

И уже совсем чувствуя себя сумасшедшим, усилием воли подавил желание расстегнуть манжеты и глянуть на свои руки.

Наваждение не проходило. Ее хрупкое запястье сводило его с ума, он будто чувствовал нежность ее кожи под своими губами. Мысленно он покрывал его медленными поцелуями.

Понимая, что нужно поддерживать диалог, Яр, тем не менее, никак не мог этого сделать.

Заиграла музыка, и чарующие аккорды самой популярной ресторанной танцевальной песни «Ах, какая женщина!» заставили посетителей зашевелиться.

– Кавалеры приглашают дам, я приглашаю именинницу, – со всей церемонной торжественностью провозгласил Яр и, обойдя стол, взял Анну за руку.

Лет десять назад, Варвара бы не удержалась и «спалила» бы его с потрохами. В отношении танцев у Звягина был пунктик – он терпеть не мог медленные танцы, сравнивая нелепо топчущиеся на месте пары с дрессированными медведями.

Бережно сжимая одной рукой ладошку Анны, вторую он положил на ее гибкую талию. Как и в первый раз, когда девушка оказалась в его руках, его тело всколыхнула волна чувственности. Родившись в области солнечного сплетения, она спустилась ниже, обожгла пах и сильно затруднила свободу движения, сделала ноги чуть ли не ватными.

Несмотря на наслаждение, которое получало тело, мозг Звягина, никогда не находившийся в состоянии безделья, выдал ответ на мучавший его вопрос: почему один жест девушки сразил его наповал.

Много лет назад по делу свидетельницей проходила одна эзотеричка, которая «заспамила» ненужной, как он тогда посчитал, информацией. Она сказала, что кроме семи известных энергетических центров – чакр, существуют вспомогательные, но не менее важные. Те, которые во многих культурах с давних времен закрывают браслетами, бусами, чтобы оградить себя от негативного воздействия недобрых людей, от сглаза, порчи. Это шея, лодыжки и запястья.

И сейчас в нем словно проснулся какой-то древний шаманский дух, испугавшийся за безопасность Анны. Ведь бессознательно открытое навстречу взгляду запястье трогательно говорило о беззащитности и желании довериться.

Яр чуть не вздрогнул. Это откровение наложилось на уже имевшуюся информацию, о том, что Анна сирота, и обеспечило его душе настоящую бурю. Он словно всей кожей, всеми нервами почувствовал хрупкость этой девушки, ее тщательно скрываемое, болезненное одиночество.

И вопреки воплям беспристрастного ума, ему мучительно захотелось закрыть ее от всего мира, беречь, как нежный цветок, баловать, как ребенка.

И когда закончился танец, перед тем как отвести Анну на место, он не удержался, перевернул ее руку и приник губами к прозрачной, словно тончайший шелк коже запястья. Ему даже показалось, что он чувствует выпуклый узор голубых венок. Изо всех сил борясь с искушением, обзывая себя мальчишкой и другими, менее благозвучными словами, он все-таки взглянул на возможное послание судьбы.

«Ярослав Платоныч! Не впадай в детство!» – сказал он сам себе и все равно посмотрел на руку девушки. И будто мальчишка, получивший долгожданный подарок, счастливо и глупо заулыбался. Потом, осознав, что выглядит со стороны не совсем подобающим образом, быстро попытался стереть следы «преступления» с лица. Однако испуганно-смущенный возглас: «Ой!», который вырвался у Анны, подлил масла в огонь, и Звягин окончательно решил сейчас быть счастливым.

Он шкодливо чмокнул Анну в середину ладошки и быстренько постарался придать себе максимально сдержанный вид. И церемонно произнес:

– Благодарю за танец!

Произошедшее настолько шокировало Анну, что она не нашлась, что ответить. Ибо то, что было в голове, озвучить не представлялось возможным. Ведь все ее мысли вращались вокруг невысказанной фразы: «В ваших объятиях я согласилась бы и на второй».

И поскольку тело и у Анны начало отдельное существование от мозга, то, видя полную несостоятельность последнего, взяло на себя решение о выходе из щекотливой ситуации. Девушка непроизвольно сделала реверанс, застенчиво улыбнулась и мило покраснела.

Яр, видя такую реакцию Анны, окончательно растаял. Опять какой-то теплый котенок завозился в его душе, мурлыча и нежно разминая лапками его давным-давно забитые разумом в самый дальний угол чувства.

Он провел свою юную прекрасную даму к ее месту, и с удивлением заметил, что вторая часть их компании еще не вернулась к столу. Варвара с Антоном, увлекшись танцем, оказались в другом конце зала.

И пара минут, которые им осталось провести наедине стали серьезным испытанием. Их нельзя было заполнить великосветским, ничего не значащим трепом. Погода и литература были не теми темами, которые волновали их сейчас. Яр увидел на лице Ани промелькнувшую грустинку. Он и сейчас не мог успокоить сердце, которое вблизи Анны забилось чаще и горячей. Руки все еще чувствовали теплоту и нежность ее тела, которое в танце чутко отзывалось на каждое его движение.